Мастера детектива. Выпуск 3, стр. 168
— Отлично. Ну, а как Экклз?
— Ничего не могу сказать за него. Однако он человек здравомыслящий и толковый во всех отношениях. Думаю, что он согласится, если к нему правильно подойти.
— А что вы скажете по этому поводу, Кора? — спросил Филипп Харвей. — Вы знаете его лучше, чем кто–либо из нас.
Кора Баллард поджала губы.
— Еще бы я не знала Дика! Я помогала ему, когда он двадцать лет назад подписал договор на свою первую книгу. Тогда он еще не обзавелся собственным литературным агентом. Издатель требовал себе тридцать процентов за право экранизации и двадцать процентов от сборов. Смешно, право. В некоторых отношениях Дик очень странный человек, но он справедливый и очень щедрый. Думаю, что первым делом он пойдет к Полю Норрису, своему агенту, и посоветуется с ним. Конечно, я знаю и Поля, и, возможно, с ним следовало бы переговорить в первую очередь. Могу повидаться с ним сегодня же.
— Вот образцовый секретарь, — заявил Джеральд Кнапп. — Вы, писатели, всегда снимаете сливки.
Председатель Харвей хмыкнул.
— Издатели тоже не остаются внакладе. Однако к делу. Будь я на месте Дика Экклза, я бы не задумывался. К сожалению, я человек не его ранга и никогда не буду. У меня опубликованы шесть книг, и последняя — «Почему боги смеются?» — издана уже тиражом больше чем в девять тысяч экземпляров, что является для меня рекордом. — Он оглядел присутствующих. — Так что же относительно идеи мистера Ошина? Как она вам нравится?
— Мне нравится, — изрек Ошин. — Она стоит десяти тысяч долларов, и думаю, что мисс Винн должна принять ее.
Эми Винн посмотрела на Рубена Имхофа с немым вопросом.
— Мы это еще обсудим, — ответил он на ее взгляд и обернулся к председателю. — Не будет никакого вреда, если мисс Баллард повидается с мистером Экклзом и его агентом. Если они дадут согласие сотрудничать с нами, тогда и решим, как нам действовать дальше.
— Считаю, что нужно решить это сейчас же, — заявил Джеральд Кнапп. — Я целиком и полностью одобряю идею мистера Ошина и предлагаю принять ее. В случае согласия мистера Экклза у нас не будет надобности собираться вновь. Мистер Вулф получит необходимые бумаги и сделает предложение Саймону Джекобсу.
— Поддерживаю, — сказал Ошин.
— Будут еще вопросы? — спросит Харвей. — Нет? Тогда прошу, кто за предложение мистера Ошина, поднять руки. Единогласно. Мисс Винн, когда вы известите меня о том, согласны ли вы войти в долю с мистером Ошином на десять тысяч? Сегодня, предположим?
— Конечно. До пяти часов, — заверила она.
— Отлично. Если меня не окажется дома, позвоните мисс Баллард в НАПИД. Мистер Вулф, я надеюсь, что вы изменили свое решение? Вы согласны, что мы достигли некоторого прогресса? Конечно, только благодаря вам и мистеру Гудвину. Есть ли у вас какие–нибудь замечания?
— Да, хотя я детектив, а не ловец зверя с помощью наживок. Однако, поскольку мистер Гудвин назвал кандидатуру мистера Джекобса, мы оба берем на себя ответственность. Если вся подготовительная часть будет проделана вами удовлетворительно, мы начнем действовать.
7
В тот же день, в двадцать минут пятого, Эми Винн сообщила мне (лично, а не по телефона), что согласна внести свою долю в десять тысяч долларов.
Дела закрутились около трех часов дня после телефонного звонка Рубена Имхофа. Вулф и я после совместного обеда, который прошел в несколько улучшенной атмосфере, находились в кабинете. Он сидел за своим столом, диктуя письма, я за своим записывал его слова, когда раздался телефонный звонок и я поднял трубку.
— У телефона Арчи Гудвин.
— Это Рубен Имхоф. Я, конечно, знаю, что Вулф никогда не выходит из дома по делам…
— Совершенно верно. Никогда.
— Что ж, тогда приезжайте поскорее вы. Ко мне, в издательство.
— Я сейчас занят. Скажем, через час?
— Нет. Немедленно. Я ничего не могу объяснить вам по телефону. Поспешите.
— Ладно. Еду. Наберитесь терпения. — Я положил трубку и обернулся к Вулфу: — Имхоф. Что–то его кусает, не говорит что, просит приехать немедленно. Наша обязанность?
— Будь они прокляты, эти помехи, — буркнул Вулф. Мы как раз писали письмо Льюису Хьюитту, рассказывая о результатах скрещивания орхидеи Гаскеллианы Альбы с Моссиае Вашенери. — Что ж, отправляйся.
Так я и сделал. В это время дня движение транспорта на Восьмой авеню меньше, чем на Десятой, так что я направил свои шаги на восток, где и взял такси. Наконец мы доехали до перекрестка Пятьдесят второй улицы и Шестой авеню, и, когда повернули направо, я увидел, что весь квартал забит машинами. Я рассчитался с таксистом и дальше отправился пешком. Издательство «Виктори пресс» из Мэдисон–авеню в районе Пятидесятых улиц располагалось в новомодной коробке из стекла и бетона с четырьмя лифтами и вестибюлем, выложенным зеленым мрамором. В приемной на тридцать втором этаже я ожидал увидеть суматоху, судя по взволнованному тону, которым со мной разговаривал по телефону Имхоф, но все тут было тихо и безмятежно. На стульях терпеливо ждали приема два человека, один из которых держал на коленях толстенный портфель. Ясноглазая секретарша едва подняла голову при моем появлении. Однако, когда я назвал себя, она тут же оживилась, сказала, что мистер Имхоф ожидает меня, куда–то позвонила, и в тот же миг в приемную вошла привлекательная молодая особа и пригласила меня следовать за собой. Пожалуйста. Будучи, как я уже говорил, человеком наблюдательным, я, естественно, заметил, что бедра у нее ни на секунду не оставались в покое.
Кабинет Рубена Имхофа являлся идеальным местом для ведения переговоров с членами НАПИД по поводу условий договора на издание их книг. Автор, конечно, не станет мелочиться из–за отдельных незначительных деталей, беседуя с владельцем такого внушительного, в четыре окна, кабинета, таких мягких комфортабельных кресел, картин известных художников на стенах и настоящего старинного персидского ковра на полу. Мгновенно оценив все это, я приблизился к письменному столу, за которым восседал Имхоф. Он даже не встал и не протянул мне руки. Он был явно не в духе и вряд ли протянул бы руку даже самому Вильяму Шекспиру или Марку Твену, если бы они вдруг вошли. Меня он и вовсе не приветил. Вместо этого он обратился к особе, которая ввела меня в это святилище.
— Не уходите, Джудит, сядьте. Вот, Гудвин, пожалуйста, полюбуйтесь.
Я не спешил проявить заинтересованность. Возможно, как однажды заметил мой приятель, я воспитан не лучше, чем чванливый тигр, но Эми Винн являлась членом комиссии и одной шестой частью нашего клиента, и я не мог ее игнорировать. Итак, прежде чем полюбоваться, что, находилось на столе перед Имхофом, я обернулся к креслу, в котором сидела Эми Винн, и поздоровался. Она кивнула в ответ еле–еле, следует отметить. Затем я обернулся к столу и посмотрел на то, что предлагал мне Имхоф.
Всего лишь тонкая стопа бумаги форматом восемь с половиной на одиннадцать дюймов. На верхнем листке заглавие «СЧАСТЬЕ СТУЧИТ В ДВЕРЬ», ниже — АЛИСА ПОРТЕР. В верхнем правом углу дата — 3 июня 1957. Текст на остальных страницах был напечатан через два интервала. Я посмотрел на нумерацию последней страницы — 27.
— Где это нашлось? — спросил я.
— В шкафу, в регистратуре. В папке, помеченной «Эми Винн».
— Кто обнаружил рукопись?
— Мисс Фрей, моя секретарша. — Имхоф ткнул большим пальцем в сторону молодой особы. — Мисс Джудит Фрей.
— Когда?
— Минут за десять до того, как я позвонил вам. Мисс Винн как раз была здесь. Мы беседовали с ней по поводу письма, которое я отправил ей на прошлой неделе, и я вызвал мисс Фрей и попросил ее принести копию этого письма. Она принесла всю папку, потому что там, по ее словам, кое–что было. «Кое–что» оказалось этой рукописью. Мисс Фрей утверждает, что пять дней назад этой рукописи в папке не было. В тот день она в последний раз заглядывала в папку. Я хочу вас кое–что спросить. Помните, в то утро Мортимер Ошин сказал, что Эми Винн находится в таком же положении с Алисой Портер, как он сам с Кеннетом Реннертом, и я ответил, что вовсе не в таком же, потому что рукопись Алисы Портер не обнаружена, на что он ответил: «Будет». Не «может быть, будет», а именно «будет». Помните?