Мастера детектива. Выпуск 1, стр. 31

Он замолчал. Мы сидели словно в оцепенении. Не берусь передать, какое впечатление произвели на нас его слова. Его беспощадный анализ, ясность его видения испугали нас обоих.

– Потом, – продолжал он негромко, – когда опасность минует, он станет опять самим собой – нормальным, добрым. Но если понадобится – он снова нанесет удар.

Каролина наконец пришла в себя.

– Вы говорили о Ральфе, – сказала она. – Может, вы правы, может, нет, но нельзя осуждать человека, не выслушав его.

Зазвонил телефон. Я вышел в переднюю и снял трубку.

– Слушаю, – сказал я. – Да, это доктор Шеппард. – Минуты две я слушал, потом коротко ответил и повесил трубку.

Вернувшись в гостиную, я сказал:

– Пуаро, в Ливерпуле задержали некоего Чарлза Кента. Его считают тем незнакомцем, который был в «Папоротниках» в тот вечер. Меня вызывают в Ливерпуль для его опознания.

Глава 18

Чарлз Кент

Полчаса спустя Пуаро, инспектор Рэглан и я уже сидели в вагоне ливерпульского поезда. Инспектор был возбужден.

– Хоть в шантаже разберемся, – говорил он с надеждой. – Это прожженный тип, насколько я понял по телефону. К тому же наркоман. С ним хлопот не будет. Если откроется хоть какой–нибудь мотив, нет ничего невероятного в том, что он убил мистера Экройда. Но в этом случае почему скрывается Ральф Пейтен? Все это какой–то запутанный клубок. Между прочим, вы были правы, Пуаро: оказалось, что это отпечатки пальцев мистера Экройда. Мне эта мысль тоже приходила в голову, но я от нее отказался как от маловероятной.

Я усмехнулся про себя. Инспектору явно не хотелось признаваться, что он сплоховал.

– А этого человека еще не арестовали? – спросил Пуаро.

– Нет, задержали по подозрению, – ответил Рэглан.

– А что он говорит?

– Почти ничего, – с усмешкой ответил инспектор. – Видать, стреляный воробей. Не столько говорит, сколько ругается.

В Ливерпуле, к моему удивлению, Пуаро ожидал восторженный прием. Старший инспектор Хейз, оказывается, работал когда–то с ним и, видимо, составил преувеличенное впечатление о его талантах.

– Ну, теперь, когда приехал мсье Пуаро, мы быстро во всем разберемся! – весело сказал он. – А я думал, вы ушли на покой, мсье.

– Ушел, ушел, мой добрый Хейз. Но покой – это так скучно! Вы представить себе не можете, как однообразно и уныло тянутся дни.

– Пожалуй, представляю. Значит, вы приехали взглянуть на нашу находку? А это доктор Шеппард? Как вы думаете, сэр, вам удастся его опознать?

– Не уверен, – сказал я с сомнением.

– Как вы его задержали? – осведомился Пуаро.

– По описанию, которое нам прислали, хотя оно и мало что давало. У этого типа американский акцент, и он не отрицает, что был вблизи Кингз–Эббота в тот вечер. Но только спрашивает, какого черта мы лезем в его дела, и посылает нас куда подальше.

– А мне можно его увидеть? – спросил Пуаро.

Старший инспектор многозначительно подмигнул:

– Я рад, что вы здесь, сэр. Вам все можно. О вас недавно справлялся инспектор Джепп из Скотленд–Ярда, он слышал, что вы занимаетесь этим делом. А вы не могли бы сказать мне, где скрывается капитан Пейтен?

– Думаю, что пока это преждевременно, – спокойно ответил Пуаро, и я закусил губу, чтобы сдержать улыбку: он неплохо вышел из положения.

Побеседовав еще немного, мы отправились посмотреть на задержанного. Это был молодой человек лет двадцати трех. Высокий, худой, руки дрожат, волосы темные, но глаза голубые, бегающий взгляд. И ощущение большой физической силы, но уже идущей на ущерб. Раньше мне казалось, что человек, которого я встретил, кого–то мне напомнил, но если это был действительно он, значит, я ошибся. Этот малый не напомнил мне никого.

– Ну, Кент, встаньте, – сказал Хейз. – К вам посетители. Узнаете кого–нибудь из них?

Кент угрюмо посмотрел на нас, но ничего не ответил. Его взгляд скользнул по нашим лицам и задержался на мне.

– Ну, что скажете, сэр? – обратился Хейз ко мне.

– Рост тот же. По общему облику возможно, что он. Утверждать не могу.

– Что все это значит? – буркнул Кент. – Что вы мне шьете? Выкладывайте. Что, по–вашему, я сделал?

– Это он, – кивнул я. – Узнаю его голос.

– Мой голос узнаете? Где же вы его слышали?

– В прошлую пятницу перед воротами «Папоротников». Вы меня спросили, как пройти туда.

– Да? Я спросил?

– Вы это признаете? – вмешался инспектор Рэглан.

– Ничего я не признаю. Пока не узнаю, почему меня задержали.

– Вы эти дни не читали газет? – впервые заговорил Пуаро.

Глаза Кента сузились.

– Ах вот оно что! Я знаю: в «Папоротниках» пристукнули какого–то старикашку. Хотите пришить это мне?

– Вы были там, – спокойно сказал Пуаро.

– А вам, мистер, откуда это известно?

– Отсюда. – Пуаро вынул что–то из кармана и протянул Кенту.

Это был стержень гусиного пера, который мы нашли в беседке. Лицо Кента изменилось, он невольно потянулся к перу.

– Героин, – сказал Пуаро. – Нет, мой друг, стержень пуст. Он лежал там, где вы его уронили в тот вечер, – в беседке.

Чарлз Кент поглядел на Пуаро.

– А вы, заморская ищейка, больно много на себя берете. Напрягите память: по газетам, старичка прикончили около десяти.

– Совершенно верно, – согласился Пуаро.

– Нет, вы мне прямо скажите, так это или не так? Это все, что мне требуется.

– Вам ответит вот этот джентльмен. – Пуаро кивнул на инспектора Рэглана.

Тот замялся, посмотрел на Хейза, перевел взгляд на Пуаро и только тогда, словно получив разрешение, сказал:

– Да. Между без четверти десять и десятью.

– Тогда зря вы меня тут держите, – сказал Кент. – В двадцать пять минут десятого меня в «Папоротниках» уже не было. Можете справиться в «Собаке и свистке» – это салун в миле по Кранчестерской дороге. Я там, помнится, скандал учинил примерно без четверти десять. Ну что?

Рэглан что–то записал в свой блокнот.

– Ну? – спросил Кент.

– Мы наведем справки, – сказал Рэглан. – Если это правда, вам ничто не грозит. А зачем все же вы приходили в «Папоротники»?

– На свидание.

– С кем?

– Не ваше дело!

– Повежливей, любезный, – с угрозой сказал инспектор.

– К чертям! Ходил туда по своему делу. Раз я ушел до убийства, вас мои дела не касаются.

– Ваше имя Чарлз Кент? – спросил Пуаро. – Где вы родились?

– Чистокровный британец, – ухмыльнулся тот.

– Да, – задумчиво заметил Пуаро, – полагаю, что так. И родились вы, думается мне, в Кенте.

– Это еще почему? – вытаращил на него глаза тот. – Из–за фамилии? Что же, по–вашему, каждый Кент так уж в Кенте и родился?

– При некоторых обстоятельствах, безусловно, – с расстановкой произнес Пуаро. – При некоторых обстоятельствах – вы понимаете?

Голос Пуаро звучал так многозначительно, что это удивило обоих полицейских. Кент багрово покраснел – казалось, он сейчас бросится на Пуаро. Но он только отвернулся с деланым смешком. Пуаро удовлетворенно кивнул и вышел. Мы – за ним.

– Мы проверим это заявление, – сказал инспектор, – но мне кажется, он говорит правду. Все же ему придется сказать, что он делал в «Папоротниках». Я думаю, это наш шантажист, хотя, если ему верить, убийцей он быть не может. При аресте у него обнаружено десять фунтов – сумма относительно крупная. Я думаю, что те сорок фунтов попали к нему, хотя номера и не совпадают. Но он, разумеется, первым делом обменял деньги. Мистер Экройд, видимо, дал ему денег, и он поспешил распорядиться ими. А какое отношение к делу имеет то, что он родился в Кенте?

– Никакого. Так, одна из моих идей, – сказал Пуаро. – Я ведь этим знаменит – идеями.

– Вот как? – с недоумением промолвил Рэглан.

Старший инспектор расхохотался.

– Я не раз слышал, как инспектор Джепп говорил о мсье Пуаро и его идейках. Слишком фантастичны для меня, говорил он, но что–то в них всегда есть.

– Вы смеетесь надо мной, – сказал Пуаро с улыбкой, – но ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. – И, важно поклонившись, он направился к выходу.