Коллекция Кледермана, стр. 62
– Мы не знаем, что нас ждет, поэтому лучше иметь больше, чем оказаться недостаточно вооруженным. Вспомни наш веселый вечерок в замке Унгаррен!
Они направились к выбранному месту, откуда невозможно было пропустить ничего из происходящего. Укрывшись за выступом стены под побегами плюща, они стали ждать…
Ожидание продлилось недолго. Как раз перед тем, как колокол гулко пробил половину двенадцатого, с юга подъехала не знакомая им машина с потушенными фарами, притормозила позади церкви на краю заросшей травой площадки, скользнула в густую тень храма и остановилась. Это явно был автомобиль Цезаря.
Из него никто не вышел. Снова воцарилась тишина. Темнота мешала сосчитать сидящих внутри автомобиля, не помогало даже острое зрение Альдо. Если верить последнему телефонному разговору между Гандия и Гринделем, первого должен был сопровождать один из его приспешников. А еще в машине должен был находиться Кледерман, связанный и, возможно, с кляпом во рту…
– Не знаю, что ты об этом думаешь, – прошептал Адальбер, – но эта встреча кажется мне просто бредовой! Почему посреди деревни? Почему рядом с этой церковью, хотя вокруг множество спокойных уголков, а поблизости озеро, с помощью которого так удобно избавиться от того, кто мешает?
– Что касается озера, то для жителей Цюриха это немыслимо. Оно для них почти священно! А это озеро – самое чистое среди озер всех кантонов Швейцарии! И потом, у Гандия должны быть свои причины для встречи именно в этом месте.
– Но если он приглашает Гринделя убить собственного дядю, то ведь будет шум, не так ли? Выстрел…
– А почему не удар ножом? Шум устроим мы, потому что я здесь не для того, чтобы позволить ему развлекаться, – заявил Альдо, вынимая из кармана пистолет, который он снял с предохранителя.
Адальбер сделал то же самое. В это мгновение до них донесся рокот мотора, и двойной свет фар на короткое время осветил церковь сзади.
– Смотри-ка, – заметил Адальбер, – вот и братья!
В самом деле, знакомый силуэт серого «Ситроена» остановился у края зеленого ковра почти напротив другой машины. С первым ударом колокола, от которого наблюдатели вздрогнули, его пассажиры вышли. В левой руке Гаспар нес сумку с драгоценностями, правую держал в кармане. Матиас шел следом за ним. Со вторым ударом Гандия тоже вышел из машины… И все события произошли за тот отрезок времени, пока колокол отмерял остальные десять ударов полуночи. Не произнеся ни слова, Гриндель вынул руку из кармана и выстрелил. С коротким хрипом Гандия согнулся пополам и рухнул на землю. Почти одновременно Матиас, двигаясь зигзагом, расстрелял заднюю часть его машины. Гриндель вернулся к своему автомобилю, мотор которого продолжал работать, тронулся с места, подобрал брата и, вдавив в пол педаль газа, помчался к главной улице, несмотря на отчаянную стрельбу Альдо и Адальбера. Последнему пришлось уворачиваться от автомобиля Гринделя, а Альдо продолжал стрелять, надеясь попасть в бензобак «Ситроена»… Но нет! Несмотря на всю его ловкость, проклятая машина уже исчезла!
– Это невозможно! Они одержимы дьяволом! – выкрикнул он.
– Ты наверняка задел одного, – заметил Адальбер вместо утешения. – Матиас, должно быть, ранен в плечо!
– Но он жив, черт возьми! Этот ублюдок жив, тогда как Мориц…
– Тоже жив, – сказал Адальбер, осматривавший брошенный «Фиат». – Подойди и посмотри!
На заднем сиденье действительно был труп неизвестного, а рядом манекен в элегантной одежде.
– Теперь нам лучше уехать, – посоветовал Адальбер, подбирая брошенную сумку. – Сейчас сюда сбежится вся деревня, и нам придется объясняться с полицией!
Они замерли, прислушиваясь, но все было спокойно.
– Это невозможно! Они что, все глухие?
– Думаю, все дело в ударах колокола… Должен признать, что звук очень громкий, и Гриндель должен был знать об этом.
– Что будем делать теперь?
– У нас нет выбора: мы едем в Лугано. Готов поклясться, что этот мерзавец захочет навести порядок на вилле Маласпина. Надо постараться, чтобы он туда не попал. Мы правильно сделали, что заплатили по счету в отеле и залили бак! Если повезет, то эта парочка немного передохнет перед новой атакой…
– Мы тоже… Но только для того, чтобы выпить кофе из нашего термоса… и заглянуть в эту столь небрежно брошенную сумку! – сказал Адальбер, ставя пресловутую сумку к себе на колени. – Я бы удивился, если бы в ней оказалось хотя бы одно украшение! Забавно, насколько одинаково думают великие умы! – добавил он, вынимая кусок ваты и пакет с сухой фасолью. – К счастью, у нас разный бакалейщик!
Глава XII
Долг чести
Одержимая идеей увидеть, что в действительности происходит на вилле Маласпина, Мари-Анжелина большую часть своего времени посвящала наблюдению за ней. Днем она сидела на башне, но с наступлением вечера, отослав ужин, она предпочитала обследовать общую стену. План-Крепэн обнаружила участок в небольшой низине, наполовину скрытый побегами аристолохии, обвившей ствол соседнего дерева. Она без труда взбиралась на стену, устраивалась там сразу после ужина и оставалась до полуночи. Остаток ночи за виллой с башни наблюдали мужчины.
Зная свою компаньонку, госпожа де Соммьер спросила лишь о том, действительно ли этот пост кажется ей лучше прочих.
– Намного лучше! Он ближе к вилле и расположен не под углом. Вечером, когда окна освещены и закрыты, я вижу силуэты. Когда свет погашен, я более отчетливо слышу звуки.
– И собаки вас не обнаружили?
– Обнаружили, но помимо того, что им, вероятно, нравится мой запах, Болеслав наверняка сказал вам, что закупки мяса сильно увеличились?
– Этой темы мы даже не касались. Уишбоун дает деньги на хозяйство, и такого рода детали его не интересуют! Берегите себя, прошу вас, и никогда не спускайтесь одна в сады этой проклятой клиники!
Вот как раз в историю о клинике План-Крепэн верила все меньше и меньше. Да, карета «Скорой помощи» приезжала тремя днями раньше поздно ночью, но если кого-то и привезли, в Маласпине абсолютно ничего не изменилось. Теперь больных должно было быть четверо, но с наступлением ночи ни в одном новом окне не зажигался свет. Не могли же они разместить больных в погребе?
То же самое относилось и к ремонтным работам, о которых говорил Гандия. Никаких следов! Ни единой кучки гравия! Ни единого звука песен, которые рабочие всего мира и особенно итальянцы напевают или насвистывают за работой! Или они заворачивают свои молотки в тряпки, чтобы не мешать отдыху больных? В это тоже наблюдательница не верила. И ее сомнения лишь усилились, когда две ночи назад как раз перед тем, как она собиралась отправиться спать, до нее донеслись звуки – увы, слишком тихие, чтобы хоть что-то разобрать! – яростной ссоры между мужчиной и женщиной. Что все это значило?
По этому случаю она решила поделиться своими наблюдениями с Уишбоуном. Тот внимательно ее выслушал и высказал готовность попытаться разгадать загадку логова Гандия. Они оба вооружились револьверами, патронами и отборными котлетами, заняли место на стене под аристолохией и стали ждать, когда после ритуального обхода сада с собаками дом примет свой обычный ночной облик: свет на первом этаже погашен, светятся лишь три окна на втором этаже. Прошло еще немного времени, появились два добермана, сразу же бросившиеся к План-Крепэн за ежедневным угощением. Но в этот вечер в рубленое мясо подмешали снотворное в надежде, что собаки его не учуют. Так и вышло. Псы проглотили котлеты и мирно заснули.
– Отлично! – одобрил Уишбоун. – Теперь можно идти!
Учитывая дружбу План-Крепэнов с собаками, Мари-Анжелина хотела первой спрыгнуть со стены, но Уишбоун приземлился почти одновременно с ней. Его внимание привлекло что-то другое.
– Смотрите! – сказал он, указывая на угол террасы, где появился мужской силуэт. Мужчина перелез через ограждение, потом попытался уцепиться за бутовый камень и упал. – Если это тип не пытается сбежать, я готов превратиться в крысу!