Коллекция Кледермана, стр. 6
– Думаю, я догадываюсь почему! – усмехнулась План-Крепэн. – Вы намерены сами во всем разобраться, верно? Эй! Осторожнее!
Адальбер и в самом деле неожиданно и резко повернул руль, чтобы не задавить курицу, которая величественно вышла со двора фермы, решив встретиться со своим петухом на другой стороне дороги. Благодаря ловкости водителя птица смогла выполнить свое намерение с абсолютным презрением к потоку ругательств, которым ее наградил Адальбер. Реакция была несколько преувеличенной, но принесла ему огромную пользу, позволив выпустить пар…
– Успокаивает, правда? – отметила План-Крепэн, поправляя шляпку. – А теперь, может быть, вы ответите на мой вопрос? Вы оставляете за собой дело Лизы и ее спутника?
– Естественно! Я рассматриваю это как семейное дело!
– Тогда займемся этим вместе! Или я сама все разузнаю!
– План-Крепэн! – возмутилась маркиза. – Вы теперь занялись шантажом? И что за тон! В самом деле, с вами надо быть готовой ко всему!
– Нам следовало бы знать, что я способна на все, когда речь идет о тех, кого я люблю! Да и вы сами, впрочем, тоже…
– Не дерзите! Вы давно должны знать, что я терпеть не могу, когда мне говорят правду. Итак, что вы решили, Адальбер?
– Пока мы занимаемся этим сами. Но сначала надо выяснить, куда направилась Лиза…
Глава II
Новая война Алой и Белой роз
Решать, что ты скажешь и чего не скажешь, когда авто мчится по сельской дороге, это одно, но совсем другое – выполнять свое решение, когда человек, о котором шла речь, появляется на горизонте! Адальберу предстояло ощутить это на собственной шкуре, когда на другое утро он встретил упомянутого Ланглуа в холле больницы. Он настолько не ожидал этой встречи, что почувствовал, как краснеет, словно в чем-то виноват.
Но при виде Адальбера озабоченное лицо полицейского просветлело.
– Рад вас видеть, Видаль-Пеликорн! Возможно, вы этого не знаете, но вы действуете на людей успокаивающе. Особенно на меня, ведь я всегда прихожу в ужас от больниц!
– Вы, должно быть, немало их повидали… И это не последняя! Как мило с вашей стороны, что вы приехали навестить Морозини! Он, вероятно, доволен?
– Я бы так не сказал. Князь меня не узнал!
– Что? Не узнал? Но…
– Судя по всему, со вчерашнего дня его состояние ухудшилось. Я говорил с хирургом, он несколько обеспокоен…
Адальбер уже не слушал его. Он помчался к палате Альдо, но госпожа Вернон его туда не пустила.
– Куда это вы так спешите?
– Мне только что сказали, что ему плохо, что он не узнал…
– Не драматизируйте! У него поднялась температура, и пациент чувствует себя немного хуже, чем вчера, но такое случается. Это не значит, что он умирает. Мы здесь для того, чтобы за ним присматривать!
– Я могу его увидеть?
– Не сейчас! Желаете чашечку кофе?
– Спасибо, нет! Я должен поговорить с главным комиссаром!
– И предупредите дам: сегодня больше никаких посещений. Но вы можете позвонить мне вечером. Ночью я дежурю. И не волнуйтесь. Он крепкий!
– У него слабые бронхи! Он вечно с ними мается…
– Они не пострадали…
Адальбер вернулся к Ланглуа, который мерил шагами холл. Тот сразу подошел к нему.
– Вы его видели?
– Нет! На сегодня больше никаких визитов, но я могу позвонить вечером. Поговорим о вас…
– Вы собираетесь спросить, что я здесь делаю? – с намеком на улыбку спросил Ланглуа. – Обычно это я задаю вопросы, не так ли? Вы же знаете, что дело выходит далеко за пределы Турени… Я приехал, чтобы поговорить с префектом и супрефектом Шинона и передать им информацию, которую мы получили. Теперь нам известно, как злоумышленникам удалось скрыться.
– Вы знаете, где они?
– На этот счет у нас есть лишь предположения, но они, несомненно, в Италии. А вот пути отхода из Круа-От они подготовили заранее. Такого рода организации никогда не полагаются на случай. Они уплыли на лодке, но двинулись не вниз по течению к Луаре, а поднялись вверх по Вьенне до маленького заброшенного аэродрома в Лиль-Бушаре и там оставили лодку…
– Как вы об этом узнали?
– Просто повезло, должен признаться. Отец одного из моих инспекторов, сам бывший полицейский, живет на левом берегу Вьенны и совсем рядом с уже упомянутым аэродромом. Он встал очень рано, чтобы разложить приманку. Он видел, как приплыла лодка, высадила пассажиров и отчалила. Спустя четверть часа приземлился самолет. Он оставался на земле всего несколько минут, потом снова взлетел. И направился на юг! Тут наш рыбак позвонил сыну, тот меня предупредил… И вот я здесь! Вы остановились в гостинице «Вселенная», я полагаю?
– Вы правильно полагаете. Вы тоже будете жить там?
– Нет. Меня принимает префектура… Полагаю, что я просто обязан послать цветы жене префекта. Но в гостинице вы встретите мистера Джона Огастеса Белмонта, который приехал, чтобы позаботиться о своей сестре. Он хочет как можно скорее увезти ее в Америку, как и горничную Хелен Адлер, которой уже намного лучше.
– Их свидетельские показания вам больше не нужны?
– Я полагаю, что миссис Белмонт и мисс Адлер рассказали все, что могли, и нет никаких причин задерживать их долее. Им обеим необходимо как можно быстрее оказаться в знакомой обстановке.
– Если вам удастся поймать всю банду, в чем я сомневаюсь, то будет процесс. Вы вызовете этих женщин во Францию?
– Я не хотел бы подвергать их риску, поэтому они смогут дать показания в посольстве Франции двум судьям при участии Фила Андерсона, начальника полиции города Нью-Йорка. И потом, позвольте вам напомнить, что еще одно путешествие через Атлантику не является препятствием, во всяком случае, для миссис Белмонт. Она чаще садится на корабль, чем спускается в нью-йоркскую подземку. В любом случае, процесс – это дело не ближайшего будущего. Я уверен, что мы имеем дело с ветвью мафии…
– Иными словами, судебный процесс – это из области фантазий?
– Не заставляйте меня говорить то, чего я не сказал! Я твердо намерен рано или поздно их поймать, и Гордон Уоррен из Скотленд-Ярда мне в этом поможет. Мы собираемся получить в Гаагском суде международный ордер на арест Лукреции Торелли и Оттавио Фанкетти…
– Если бы только это были их подлинные имена! Кроме того, я не уверен, что Италия Муссолини станет вам помогать!
Вдруг элегантный главный комиссар, которого можно было бы назвать денди с набережной Орфевр, налился кровью.
– Скажите мне, Видаль-Пеликорн, вы еще долго намерены изображать из себя адвоката дьявола? Вы начинаете действовать мне на нервы!
– Это не входило в мои намерения, и я приношу вам мои извинения! Честно говоря, я волнуюсь за…
– Морозини? Вы полагаете, что я этого не знаю? О нем я беспокоюсь в первую очередь!
– Меня больше всего тревожит его семья. Эта ужасная история ее разрушила.
– Это не новость! Должен ли я напомнить вам дело «Регентши», когда княгиня Морозини наложила на мужа наказание на несколько месяцев, тогда как он был так же невиновен, как и мы с вами, да еще и оказался в плачевном физическом состоянии? В любом случае, я намерен ее допросить. Где бы она ни была! Если официального вызова окажется не достаточно, я сам поеду в Венецию!
– Но… зачем?
– Чтобы она рассказала мне о мужчине, который совершил подвиг, последовав за автомобилем похитителей, ждал ее у въезда в лес у Круа-От… И в чьем обществе она оттуда уехала, предварительно поцеловав его. Выстрел в Морозини, как нарочно, был сделан именно с этого места… Приблизительно, разумеется, но достаточно для того, чтобы меня заинтересовать!
Если Ланглуа покраснел, то Адальбер побелел как полотно.
– Откуда вы об этом узнали?
– В любом случае, не благодаря вам. А вы были в курсе! Заметьте, что я не спрашиваю вас, почему вы от меня скрыли эту… деталь.
– Ах, вот как? – сумел вымолвить Адальбер, чувствуя, что земля уходит у него из-под ног.