Дураки умирают, стр. 50

Вокруг находились люди, некоторые могли слышать наш разговор.

— А чего нам волноваться? — весело спросил я Фрэнка. — Мы ни в чем не виноваты и знаем, что вся эта история высосана из пальца. Так пошли они все на хер.

Он улыбнулся, поняв, чего я добиваюсь.

— Это точно. Но я бы с удовольствием пристрелил некоторых из этих засранцев.

— Вот этого не говори даже в шутку. — Я подозрительно огляделся. Тут могли стоять «жучки». — Ты же знаешь, что никогда этого не сделаешь.

— Да, конечно, — с неохотой признал Фрэнк. — Можно подумать, эти парни гордятся тем, что служат родине. Я вот не жалуюсь, хотя прошел войну.

Тут мы услышали, как судебный пристав, появившись из дверей с выложенной над ними надписью из черного мрамора «ЗАЛ ЗАСЕДАНИЙ БОЛЬШОГО ЖЮРИ», выкликнул фамилию Фрэнка. А ему навстречу из тех же дверей вышел Пол Хемзи. Я направился к нему.

— Привет, Пол, как поживаешь?

Я протянул руку, и он ее пожал.

Чувствовалось, что ему как-то не по себе, но вины в его взгляде не читалось.

— Как отец?

— Нормально. — Пол замялся. — Я знаю, что не должен говорить с вами о моих показаниях. Вы знаете, что мне это запрещено. Но мой отец просил передать вам, что вы можете ни о чем не волноваться.

Я почувствовал, как у меня отлегло от сердца. Собственно, и волновался я только из-за него. Но Калли сказал мне, что с Хемзи он договорится, и, похоже, ему это удалось. Каким образом, я не знал, да меня это и не интересовало. Я наблюдал, как Пол идет к лифту, но тут ко мне подошел еще один из моих клиентов, помощник театрального режиссера, которого я записал в шестимесячную программу бесплатно. Сказал, что очень сожалеет о случившемся, и заверил меня, что и он, и его друзья скажут Большому жюри, что я никогда не просил, а они не давали мне никаких денег. Я его поблагодарил, мы обменялись рукопожатием. Я даже шутил и улыбался, играя роль ловкого взяточника, демонстрирующего свою невиновность. Я вдруг понял, что роль эта мне очень нравилась. После театрального режиссера ко мне подходили все новые и новые парни, выражая сожаление по поводу всей этой истории, затеянной несколькими идиотами. У меня даже возникло ощущение, что и Фрэнк соскочит с крючка. Но тут я увидел, как он выходит из зала заседаний, а судебный пристав выкрикнул мою фамилию. На лице Фрэнка читалась злость, и я понял, что он не сломался и собирается бороться до конца. Я вошел в зал заседаний Большого жюри. Переступая порог, стер улыбку с лица.

Реальность сильно отличалась от кино. Большое жюри представляло собой несколько десятков человек, сидевших на складных стульях. О ложе присяжных не было и речи. Окружной прокурор стоял у стола, на котором лежали его бумаги. За другим столом сидел стенографист. Мне предложили сесть на стул, стоявший на небольшом возвышении, чтобы все члены Большого жюри могли меня видеть. Точно так же возвышался над игроками в баккара инспектор.

Окружной прокурор, молодой человек в строгом черном костюме, белой рубашке и небесно-синем галстуке, черноволосый, очень бледный — его фамилии я так и не узнал, — задавал вопросы ровным, спокойным голосом. Он лишь давал Большому жюри информацию, не стараясь произвести впечатление на его членов.

Он не подходил ко мне, зачитывал вопросы, стоя у своего стола. Первым делом назвал мои имя, фамилию, место работы.

— Мистер Мерлин, вы когда-нибудь вымогали у кого-либо деньги?

— Нет, — отвечая, я смотрел в глаза ему и членам Большого жюри. С трудом мне удавалось сохранять серьезное выражение лица. Очень хотелось улыбаться. Я по-прежнему пребывал в отличном настроении.

— Вы получали деньги от кого-либо для того, чтобы зачислить его в шестимесячную программу Армейского резерва?

— Нет.

— Вы располагаете какой-нибудь информацией о других людях, которые незаконно получали деньги, с тем чтобы записать кого-то в указанную программу вне очереди?

— Нет. — Я все смотрел на него и на членов Большого жюри, которые, похоже, маялись на маленьких складных стульчиках.

— Вы располагаете какой-нибудь информацией о старших офицерах или о ком-то еще, кто использовал свое влияние для того, чтобы зачислить кого-нибудь в шестимесячную программу вне очереди?

Я знал, что услышу такой вопрос. И думал о том, упоминать ли конгрессмена, который приходил с наследником сталелитейной империи и заставил майора скорректировать очередность. Я мог бы сказать, что полковник Армейского резерва и некоторые другие офицеры просили меня поставить в начало очереди сыновей их близких друзей. Может, этим я и отвел бы угрозу от себя. Но потом я понял, что ФБР и взялось за это дело, рассчитывая выявить коррумпированных высокопоставленных чиновников. Если бы это произошло, расследование только набрало бы обороты. Упоминание конгрессмена привлекло бы и газетчиков. Поэтому еще до появления на заседании Большого жюри я решил держать язык за зубами. Если бы меня признали виновным и отправили дело в суд, мой адвокат всегда мог бы использовать эту информацию.

Я покачал головой:

— Нет.

Окружной прокурор переложил несколько листков.

— Тогда все. Вы можете идти.

Я поднялся со стула, сошел с возвышения. И только тут понял, чего я такой веселый.

Я же волшебник, маг. Все эти годы, когда многие просто плыли по течению, брали взятки и ни о чем не задумывались, я заглянул в будущее и начал заранее готовиться к этому дню. Этим вопросам, этому залу заседаний Большого жюри, ФБР, перспективе оказаться в тюрьме. И я воспользовался необходимыми заклинаниями. Спрятал деньги у Калли. Приложил все силы, чтобы не нажить врагов среди тех, у кого брал взятки. Никогда ни у кого не просил денег. А если кто-то из моих клиентов надувал меня, ничего с него не требовал. Даже с мистера Хемзи, который пообещал осчастливить меня на всю жизнь. Впрочем, он и осчастливил тем, что его сын не дал показаний против меня. Может, все дело в моей магии, а не в Калли? Да, только я знал, что это не так. Именно Калли обеспечил нужные показания Пола Хемзи. Пусть мне потребовалась помощь, но я все равно оставался магом. Все произошло именно так, как я и предполагал. Я имел полное право гордиться собой. И я прогнал прочь мысль о том, что на самом деле я, возможно, хитрый мошенник, которому достало ума подстелить соломку там, где я мог поскользнуться и упасть.

Глава 21

Выйдя из здания аэропорта, Калли сел в такси и поехал в один из самых известных банков Манхэттена. Взглянул на часы. Начало одиннадцатого. Аккурат сейчас Гронвелт звонит вице-президенту банка, чтобы сообщить о приезде своего доверенного лица.

Все прошло, как и планировалось. Калли без задержки провели в кабинет вице-президента. За закрытыми дверями он передал тому брифкейс.

Вице-президент открыл его своим ключом, в присутствии Калли пересчитал миллион долларов. Потом заполнил банковский бланк о депозитном вкладе, расписался и передал Калли. Они обменялись рукопожатием, и Калли отбыл. Отойдя на квартал от здания банка, достал из кармана пиджака заранее приготовленный конверт с адресом и маркой, положил в него депозитный бланк, заклеил конверт и бросил в почтовый ящик на углу. Подумал о том, как вице-президент проведет по документам получение наличных и к кому они попадут. У него не было ни малейшего сомнения, что со временем он все узнает.

Калли и Мерлин встретились в Дубовой комнате отеля «Плаза». О делах они заговорили только после ленча, прогуливаясь по аллеям Центрального парка. Мерлин рассказывал, Калли кивал, иногда вставляя сочувственные реплики. Он уже понял, что ФБР промахнулось, ударив из пушки по воробьям. Даже если бы Мерлина и признали виновным, он бы наверняка отделался условным приговором. Так что волноваться, в принципе, было не из-за чего. Но Мерлину, как понял Калли, претила сама мысль о том, что у него появится судимость.

Когда Мерлин упомянул Пола Хемзи, в голове Калли словно звякнул звонок. А после того как Мерлин рассказал о встрече с Хемзи-старшим на фабрике по пошиву одежды, все встало на свои места. Среди фабрикантов готовой одежды, которые приезжали в Вегас на длинные уик-энды и на новогодние каникулы, был Чарльз Хемзи, азартный игрок и отчаянный бабник. Даже когда Чарли приезжал с женой, Калли все равно приходилось устраивать ему рандеву со шлюхами. Когда миссис Хемзи играла в рулетку, а муж стоял за ее спиной, Кал-ли незаметно подходил, совал ему ключ от номера и шепотом называл час, когда его будут ждать.