Дураки умирают, стр. 120

Гронвелт обрадовался моему звонку. Голос его принадлежал не больному старику, а крепкому, здоровому мужчине средних лет. Рассказав, почему я беспокою его, я спросил, не знает ли он, где Калли. «Это не телефонный разговор, — ответил Гронвелт. — Но почему бы вам не прилететь в Вегас на пару дней? Вы будете моим гостем, и я постараюсь вас успокоить».

Глава 52

Как только Калли пригласили подняться в кабинет Гронвелта, он позвонил Мерлину.

Калли знал, зачем он понадобился Гронвелту, и понимал, что пора готовить пути отхода. По телефону он сказал Мерлину, что завтра утром прилетит в Нью-Йорк, и попросил его встретить. Добавил, что дело важное и ему понадобится помощь.

Войдя в кабинет, Калли попытался «прочитать» лицо Гронвелта, но смог лишь отметить, сколь сильно изменилось это лицо за те годы, которые он проработал в «Ксанаду». После инсульта белки глаз покрылись красными прожилками, сосудики того же цвета проступили на щеках и даже на лбу. Холодные синие глаза словно припорошило инеем. Гронвелт никогда не мог похвастаться высоким ростом или шириной плеч, а в последние годы вообще ссохся. При всем этом Калли по-прежнему боялся его.

Как обычно, по просьбе Гронвелта Калли наполнил два стакана шотландским виски.

— Джонни Сантадио прилетает завтра, — напомнил Гронвелт. — Он хочет получить четкий ответ на один вопрос. Внесет ли Комиссия по играм его фамилию в лицензию казино или нет?

— Ответ тебе известен, — пробормотал Калли.

— Я думаю, что да, — кивнул Гронвелт. — Но я знаю, что ты обещал Джонни решить эту проблему. Сказал, что у тебя все схвачено. Это все, что я знаю.

— Лицензию он не получит. У меня ничего не вышло.

Гронвелт кивнул.

— Для человека с таким прошлым, как у Джонни, получить лицензию очень сложно. А как насчет ста штук?

— Лежат в кассе, — ответил Калли. — Он может забрать их в любое удобное для него время.

— Хорошо, — похвалил его Гронвелт. — Хорошо. Джонни будет доволен.

Они оба откинулись на спинки кресел, маленькими глотками пили шотландское виски, готовясь перейти к главной проблеме.

— Мы оба знаем, почему Джонни вдруг решил приехать в Вегас. Ты обещал договориться с судьей Бранки, обещал, что его племянник за неуплату налогов отделается условным сроком. Но вчера его племяннику вкатили пять лет. Надеюсь, у тебя есть ответ на этот вопрос.

— Нет у меня ответа, — покачал головой Калли. — Я заплатил судье Бранки сорок штук, полученных от мистера Сантадио. Это все, что я мог сделать. Впервые судья Бранки меня подвел. Может, я смогу вернуть деньги. Не знаю. Я пытался с ним связаться, но он, судя по всему, прячется от меня.

— Ты знаешь, что по многим вопросам, касающимся отеля, слово Джонни решающее, и если он скажет, что ты должен уйти, мне придется подчиниться. Тебе известно, что теперь я уже не обладаю прежним влиянием. Мне пришлось отдать немалую часть своих акций. Теперь я всего лишь мальчик на побегушках, ширма. Я не смогу тебе помочь.

Калли рассмеялся.

— Слушай, насчет увольнения я не беспокоился. Я боялся, что меня убьют.

— О, нет, нет. Все не столь серьезно. — Гронвелт по-отечески, как сыну, улыбнулся Калли. — Или ты действительно думаешь, что дело может зайти так далеко?

Впервые Калли чуть расслабился и большим глотком ополовинил стакан.

— Если меня просто уволят, я готов.

Гронвелт хлопнул его по плечу.

— Не настраивайся на худшее. Джонни знает, как хорошо ты поработал на отель за два последних года, прошедшие после моего инсульта. Ты добился великолепных результатов. Прибыль увеличилась на миллионы долларов. И это главное. Не только для меня, но и для таких, как Джонни. Да, без ошибок не обошлось. Да, они злятся, не могу этого не признать, особенно насчет племянника, которого упекли в тюрьму. Ты же сказал, что волноваться не о чем. Что судья Бранки у тебя в кармане. Они не могут понять, как ты мог такое сказать и не сдержать слова.

Калли пожал плечами.

— Я сам ничего не понимаю. Последние пять лет Бранки выполнял все мои просьбы, особенно после того, как я подложил ему эту блондиночку Чарли.

Гронвелт рассмеялся.

— Да, я помню ее. Очаровательная девочка. С добрым сердцем.

— Да, — кивнул Калли. — Судья был от нее без ума. Он брал ее с собой, когда уезжал порыбачить в Мексику. Говорил, что в ее компании лучше отдыхается. Отличная девочка.

Калли никогда не посвящал Гронвелта в подробности, которые сообщала ему Чарли. Не рассказывал о том, как Чарли частенько приходила в комнату судьи, тот объявлял перерыв, удалялся к себе, Чарли делала ему качественный отсос, после чего судья продолжал слушание дела. Не рассказывал о том, как однажды на яхте она уговорила шестидесятилетнего судью вылизать ей «киску». После этого судья помчался к буфету, схватил бутылку виски и прополоскал рот, чтобы убить всех микробов. Старик делал это впервые в жизни. Но Чарли Браун сказала, что, оторвавшись от «киски», он напоминал мальчишку, наевшегося мороженого. Калли улыбнулся, вспоминая рассказы Чарли, но голос Гронвелта вернул его в настоящее.

— Я думаю, у тебя есть способ все уладить. Не буду отрицать, Сантадио сейчас зол. Весь кипит, но, кажется, я смогу его успокоить. Мы должны задобрить его, и такая возможность у нас есть. В Японии нас ждут три миллиона. Доля Джонни — миллион баксов. Если ты привезешь их, как уже было, я полагаю, что за миллион долларов Сантадио тебя простит. Только помни: сейчас это еще опаснее.

Калли удивился и насторожился одновременно.

— Сантадио будет знать о моей поездке? — спросил он.

В случае утвердительного ответа он бы сразу же отказался, но услышал совсем другое.

— Это моя идея. — Гронвелт смотрел ему прямо в глаза. — И я думаю, что никто не должен об этом знать. Во второй половине дня отправляйся в Лос-Анджелес, там возьми билет до Токио, и ты окажешься в Японии до того, как Сантадио приедет сюда. Я ему скажу, что тебя в городе нет. А пока ты будешь в дороге, я договорюсь о том, чтобы для тебя подготовили деньги. С незнакомцами дело тебе иметь не придется. Будем действовать через нашего доброго друга Фуммиро.

Упоминание Фуммиро рассеяло последние подозрения Калли.

— Хорошо. Я согласен. Единственная загвоздка в том, что я собирался в Нью-Йорк, чтобы повидаться с Мерлином, и он будет ждать меня в аэропорту. Так что я должен ему позвонить.

— Нет, — возразил Гронвелт. — Ты же не знаешь, кто может прослушивать твой телефон и к кому попадет эта информация. Позволь мне об этом позаботиться. Я дам ему знать, что встречать тебя не нужно. Даже не отменяй бронь. Собьешь ищеек со следа. Я скажу Джонни, что ты улетел в Нью-Йорк. Лучшего прикрытия не найти. Лады?

— Лады, — кивнул Калли.

Гронвелт пожал ему руку, хлопнул по плечу.

— Обернись как можно быстрее. Если привезешь деньги, я гарантирую, что Джонни Сантадио не будет держать на тебя зла. Все твои волнения останутся в прошлом.

Перед отлетом в Японию Калли позвонил двум женщинам. Обе подрабатывали проституцией. Одну, жену питбосса из соседнего казино, звали Кристин Лессо. Ее номер Калли набрал первым.

— Кристин, как насчет того, чтобы покувыркаться?

— С удовольствием. Сколько ты сбросишь с моего долга?

Обычно Калли удваивал сумму, то есть сбрасывал двести долларов. Но он летел в Японию, и кто знает, что там его ждет.

— Пять сотен.

На том конце провода ахнули.

— Господи, представляю себе, что это будут за кувырки. С кем мне предстоит сразиться на ринге? С гориллой?

— Не волнуйся. Жаловаться тебе еще не приходилось, так?

— Когда? — спросила Кристин.

— Приходи пораньше. Завтра утром мне улетать. Не возражаешь?

— Нет. Как я понимаю, обедом меня кормить не будут?

— Нет. У меня слишком много дел. Нет времени.

Положив трубку, Калли выдвинул ящик стола и достал стопку белых листков. Расписки Кристин на три тысячи долларов.