Ледяная арфа гангаридов, стр. 54

– Тогда тебе нужно было попросить его.

– Знаешь, я нередко сидел у него в комнате, когда он занимался своей магией. Отец не замечал меня, но и не прогонял… – Гэтан запнулся, его взгляд стал отрешенным, словно он вдруг перенесся в далекую комнату прошлого, где сидел и наблюдал, как работает его отец. – Я смотрел на него, и мне казалось, что это не он выбрал магию, а она выбрала его. И я спрашивал себя, хочу ли я быть таким, как он… Я тогда не нашел ответа, но так и не попросил его учить меня.

– Такая редкая, ценная наука, а ты не выучился ей, – огорчился Энкиль. – Какой же это отец, который не приучил сына к своему делу!

– Я не задумывался над этим… – рассеянно произнес Гэтан, – но теперь вижу, что у меня лучший в мире отец. Он дал мне самое дорогое, что может один человек дать другому – свободу.

XVII

На четвертый день вечером на дороге показалась телега. Ее тащили две лошади, третья была привязана длинным поводом к задку. Телега была завалена соломой, в которой лежали узлы с едой и пожитками, позвякивала пара бидонов. Седельные мешки были спрятаны под солому и укрыты рогожей. На рогоже, покачиваясь в такт движению колес по тряской колее, сидела Зора в крестьянском платье с передником и белом в мелкий цветочек головном платке, завязанном сзади вокруг шеи. Энкиль с вожжами сидел на месте возницы, свесив ноги с телеги. Кириана вообще не было видно – он спал, зарывшись в солому.

Илдан, присматривавший за вещами и оставшейся лошадью, узнал их, только когда телега свернула на стоянку. Он помог выгрузить вещи и показал, куда спрятать телегу. Эта стоянка, как и первая, была достаточно удалена от крепости, но все равно лучше было держаться незаметно. Вскоре подошли и Кэндо с Гэтаном. Все эти дни они с Илданом следили за крепостью, дежуря по очереди в лагере, но не выследили ничего обнадеживающего.

После ужина Кэндо осмотрел телегу и привезенные вещи. Особо тщательно он проверил длину и крепость веревок. Выбрав приглянувшуюся веревку, он завязал на конце широкую петлю и обмотал узел бечевкой для прочности.

– Разве вы пойдете туда сегодня? – спросил его Энкиль.

– Нет, просто лучше сделать это сейчас, чем потом в спешке. Неизвестно, можно ли там привязать веревку к окну, а эту петлю Гэтан наденет на ножку стола. Зора говорила, что там прочный стол.

Энкиль понимающе кивнул.

– Мы пойдем туда завтра ночью, – сказал Кэндо. – Вам нужно отдохнуть с дороги, потому что неизвестно, как мы проведем завтрашнюю ночь.

– А Дахат еще не вернулся?

– Рано еще. – Кэндо аккуратно свернул веревку и положил обратно в телегу. – В нашем распоряжении осталось не меньше недели. В крайности, попробуем похитить пленниц, когда их повезут в Тахор. Может, это окажется легче.

Энкиль понял, что Бесстрашный не слишком-то надеется выкрасть девушек из крепости.

– Что, здесь совсем никак?

– Охрана здесь хорошая, – неопределенно ответил Кэндо. – Слабых мест мы не нашли. Посмотрим, что скажет наследница.

Весь следующий вечер они готовились к предстоящей вылазке. Лагерь сняли, двух лошадей заседлали и завьючили, двух других запрягли в телегу. Кэндо выспросил Кириана о ближайших развилках и объяснил Энкилю, где лучше всего свернуть с главной дороги, если потребуется удиpать. Одежду для пленниц на всякий случай положили поближе, чтобы была под рукой. Когда стемнело и луна поднялась высоко, они поехали к крепости.

Остановившись за островком кустарника с другой стороны моста, Энкиль развернул телегу на юг и остался там с Кирианом и Зорой. Илдан, Кэндо и Гэтан отправились через мост к восточной башне. Бесстрашный нес с собой пару веревок, у Гэтана за пазухой лежал моток бечевки с привязанным к концу камнем для отвеса. Они пробирались с привычной осторожностью, хотя за время слежки убедились, что здесь не ставят ночную стражу. Помешать им могла только случайность, но учитывать нужно было все, поэтому маленький отряд полностью подготовился к возможному бегству.

Вскоре они остановились под башней. Вблизи она была не такой гладкой, какой казалась издали, в лунном свете на камнях отчетливо виднелся каждый выступ и каждая впадинка.

– Хорошо, что луна яркая, все видно, – шепнул Илдан.

Кэндо кивнул. Это было лучше полной тьмы, несмотря на то, что возрастал риск оказаться замеченными. Им нужно было видеть и стену, и друг друга, хотя они заранее договорились, что делать в случае тревоги. Гэтан снял ботинки и босиком подошел к башне.

Он погладил ладонью камень. Росы не было, стена была сухой, а значит, безопасной. Некоторое время он глядел вверх вдоль башни, выбирая путь к окну, платок на котором в лунном свете казался грязно-белым пятном. Затем он нащупал пальцами каменные выступы и стал карабкаться вверх.

Илдан и Кэндо укрылись в углу между стеной и башней. Свет луны не заглядывал туда, они были там незаметными. Затаив дыхание, оба смотрели вверх, на карабкающуюся по стене серую тень. Бесполезно было стоять под башней, страхуя Гэтана – ничто не поможет, если он сорвется с такой высоты. Илдан поймал себя на том, что его сердце колотится гулко и редко, словно перед решающим боем. Он старался не думать ни о том, что Гэтан может упасть, ни о том, что девушки могут испугаться и закричать, если кто-то вдруг появится у них в комнате посреди ночи. Серая фигурка ползла по стене, не быстро, но и не медленно, почти без задержек, от которых у оставшихся внизу замирало сердце.

Вот она оказалась под самым окном – по счастью, под ним не было выступа. Вот она перевалилась через подоконник и исчезла из вида. Илдан шумно перевел дух, Кэндо вытер вспотевший лоб. Они напряженно вслушивались, но сверху не доносилось никаких звуков. Теперь им оставалось только ждать, пока Гэтан не поговорит с наследницей. Прошло немного времени, и они услышали тихий скрежет камня на конце невидимой бечевки, спускающейся по стене.

Когда бечевка оказалась на уровне рук, Кэндо уложил на землю веревочную бухту и подцепил ее за петлю к бечевке. Затем он слегка подергал за бечевку, сообщая Гэтану, что все готово. Веревка медленно поползла вверх. Бесстрашный помогал, разматывая бухту руками. Когда в ней осталось не больше трех витков, веревка перестала подниматься. Илдан и Кэндо, тревожно озираясь, ждали внизу.

Поначалу никто не показывался, затем в окне появилась фигурка, но не серая, а белая. Это была одна из девушек. Она неловко выкарабкалась из окна и повисла на веревке. Илдан зажмурился от ужаса, представив, что сейчас будет, но фигурка в белом, помешкав, неуклюже заскользила вниз.

Оказавшись в комнате пленниц, Гэтан отошел от окна в тень, чтобы отдышаться и осмотреться. Теперь нужно было разбудить наследницу, не испугав ее, чтобы не вышло шума. Гэтан расспрашивал Энкиля, как выглядят девушки, чтобы не ошибиться – Ина, по словам шута, была очень пугливой. У нее были серые глаза, а у наследницы темно-карие, но сейчас обе девушки спали. Правда, Энкиль говорил, что Ина красивее, но как доверять словам влюбленных?

Гэтан подошел к кроватям и поочередно заглянул в лица девушек. Одна была белокожей и круглолицей. Он, не колеблясь, тронул за плечо другую, предусмотрительно зайдя в изголовье ее кровати. Та шевельнулась. Он снова тронул ее за плечо.

– Ина, ты? – раздался сонный недовольный голос. – Как темно…

– Ваше высочество… – шепнул Гэтан.

Ему осталось только удивляться, как мгновенно Касильда вскочила на постели.

– Кто? Кто здесь?! – она оглядывалась, но Гэтан стоял так, что она не замечала его.

– Ваше высочество, не пугайтесь, – едва слышно сказал он.

Наследницв уже полностью проснулась и овладела собой.

– Кто это?

– Друг, – сказал он, хотя они не были даже знакомы. Просто условный знак, позволяющий отличить его от врагов.

– Как ты здесь оказался? – Касильда наконец поняла, откуда идет голос, и повернулась к Гэтану.

– Влез в окно.