Способ убийства, стр. 20
Хейз молча подошел к ней.
– Ты очень умный, верно, сволочь?
– Я...
Рука, державшая револьвер, быстро поднялась и с неожиданной силой нанесла удар. Хейз уголком глаза уловил блеск стального дула, почувствовал резкую боль, когда металл врезался ему в щеку, и прикрыл лицо руками, ожидая нового удара. Но его не было. Он отнял руки от щеки и посмотрел на пальцы. Они были в крови.
– Больше никаких фокусов, рыжий, понятно? – ледяным тоном сказала Вирджиния.
– Понятно.
– А теперь убирайся. Туда, на ту сторону. А ты, – повернулась она к Брауну, – входи. Быстро!
Браун прошел дальше. Он уже понял ситуацию и больше не удивлялся.
Вирджиния, держа в левой руке бутыль с нитроглицерином, а в правой – револьвер, направилась к вешалке. Она шла быстро, спотыкаясь, плечи нервно дергались, движения бедер и ног были резкими и лишенными всякой женственности, словно кто-то толкал ее сзади. Глядя, как Вирджиния пересекает комнату, Хейз все больше убеждался в том, что жидкость в ее левой руке вовсе не нитроглицерин, как она утверждала. Правда, нитроглицерин – капризная штука. Иногда он взрывается. Другой раз...
Он размышлял: “Нитро? Или вода?”
Вирджиния быстро достала пистолет Бернса из кармана своего плаща, вернулась к столу, поставила на него бутыль, открыла ящик стола и бросила пистолет в ящик.
– Так, а теперь ты, – обратилась она к Брауну, – давай сюда пушку.
Браун не пошевелился.
– В этой бутылке на столе нитроглицерин, – спокойно сказала Вирджиния. – Давай сюда револьвер.
Браун посмотрел на Бернса.
– Отдай, Арти, – посоветовал Бернс. – Здесь она командует.
– Во что она играет? – поинтересовался Браун.
– Во что я играю, это не твое дело, – резко сказала Вирджиния. – Закрой рот и давай свою пушку.
– Да, суровая дама. – Браун подошел к столу, внимательно глядя на Вирджинию. Он не отрывал от нее глаз, когда на ощупь отстегивал кобуру, пытаясь понять, какие чувства она к нему испытывает. Браун обычно умел распознавать ненависть за тысячу шагов и мгновенно ощущал, в каком случае цвет его кожи определит характер отношений между ним и тем человеком, на которого смотрит и с которым говорит. Артур Браун был негром. Он был также очень нетерпеливым человеком. Ему пришлось довольно рано убедиться в том, что случайное совпадение цвета его кожи с фамилией Браун-Коричневый лишь увеличивает его бремя, “бремя черного человека”. Он всегда с нетерпением ожидал неизбежной оговорки, неосторожного выражения, и сейчас его нетерпение достигло предела. Но на лице Вирджинии Додж нельзя было прочесть никаких чувств. Она положила револьвер Брауна в ящик стола.
– Ну, а теперь пройди туда, на ту сторону комнаты.
– Можно сначала доложить лейтенанту? – спросил Браун.
– Лейтенант, – позвала Вирджиния, – идите сюда!
Бернс подошел к столу.
– Он хочет что-то доложить. Докладывайте здесь, мистер, чтобы я могла вас слышать.
– Ну, как там? – спросил Бернс.
– Полный ноль. Из этого ничего не выйдет, Пит.
– Почему не выйдет?
– Я вышел оттуда, потом заглянул в лавку купить пачку сигарет.
– Ну?
– Мы поговорили с хозяином. В их районе было много краж. Больше всего в магазинах готового платья.
– Ну?
– Но он сказал мне, что кражи скоро прекратятся. Знаете, почему?
– Почему?
– Потому что в том магазине через улицу сидит в кладовой легавый и ждет, пока туда сунется грабитель. Вот что мне сказал тот парень в лавке.
– Понятно.
– Если он знает, то это известно каждому молочному торговцу на этой улице. А если знают лавочники, то в курсе и все покупатели. Можешь не сомневаться, вор тоже все знает. Из этого ничего не выйдет. Пит. Нам нужно придумать что-нибудь другое.
– Вы кончили?
– Кончили.
– Хорошо. Теперь перейдите на другой конец комнаты.
Бернс отошел от стола. Браун стоял в нерешительности.
– Ты слышишь меня?
– Слышу.
– Тогда иди!
– Для чего вам револьвер и нитро, мадам? – спросил Браун. – Мне хочется узнать, что вам здесь нужно? Для чего все это?
– Я пришла сюда, чтобы убить Стива Кареллу.
– Бутылкой с супчиком?
– Нет, выстрелом из револьвера. Нитро – это моя страховка.
Браун кивнул.
– Нитроглицерин настоящий?
– Настоящий.
– Как это проверить?
– Никак. Или хочешь попытаться привязать колокольчик на хвост коту, чтобы мыши слышали, как он идет? Из них не нашлось ни одного храбреца, готового пожертвовать собой. – Вирджиния улыбнулась.
Браун улыбнулся в ответ.
– Нет, спасибо, мадам. Я просто спросил. Убьете Стива? Почему, что он вам сделал? Оштрафовал за стоянку в неположенном месте?
– Это не смешно, – ответила Вирджиния. Она уже не улыбалась.
– Я и не думал, что смешно. А кто эта красотка? Ваша партнерша?
– У меня нет партнеров, – ответила Вирджиния, и Брауну показалось, что на минуту она закрыла глаза. – Это задержанная.
– А разве мы все не задержанные? – Браун снова улыбнулся, но Вирджиния сжала губы.
Хэл Уиллис подошел к столу:
– Послушайте, – сказал он. – Мисколо очень плохо. Может, вы разрешите нам позвать врача?
– Нет, – ответила Вирджиния.
– Ради бога, он может умереть. Послушайте, вам нужен Карелла, верно? Какой смысл в том, чтобы невинный человек...
– Никаких врачей, – отрезала Вирджиния.
– Почему? – спросил Бернс, подходя к столу. – Вы можете задержать его здесь после того, как он сделает перевязку, как задержали всех нас. Какая вам разница?
– Никаких врачей, – повторила она.
Хейз медленно двинулся к столу. Сами того не сознавая, четверо полицейских стали так, как обычно стояли, допрашивая подозреваемых. Хейз, Бернс и Браун – перед столом, Уиллис – справа от него. Вирджиния продолжала сидеть, подвинув поближе к себе бутылку с нитроглицерином и держа револьвер 38-го калибра.
– Предположим, я возьму трубку и вызову врача, – начал Хейз.
– Я убью тебя.
– Не боитесь, что эта штука взорвется? – спросил Уиллис.
– Нет.
– А вы немного нервничали, когда сюда вошел Марчисон, верно?
– Заткнись, рыжий! Ты уже достаточно себя показал.
– Достаточно, чтобы застрелить меня? – поинтересовался Хейз.
– Да.
– И вызвать взрыв? – добавил Браун.
– И еще один визит с первого этажа?
– Вы не можете допустить этого, Вирджиния, верно?
– Могу! Если кто-нибудь войдет, все полетит к чертям!
– А как же Карелла? Если вы взорвете всех нас, то Карелла останется жив. Вам же нужен Карелла, верно?
– Да, но...
– Тогда как же вы можете взорвать ваш нитроглицерин?
– Как вы можете допустить еще один выстрел?
– Вы не можете застрелить никого из нас, верно? Это слишком рискованно.
– Отойдите, – сказала. Вирджиния, – все.
– Чего вы боитесь, Вирджиния?
– Револьвер у вас, а не у нас.
– Вы можете выстрелить?
– Или вы уже боитесь стрелять?
Хейз обошел стол с левой стороны, оказавшись поближе к Вирджинии.
– Назад! – крикнула она.
Уиллис стал обходить стол справа, и Вирджиния резко повернулась, целясь в него. В это время Хейз встал между ней и стоявшей на столе бутылью. Вирджиния на секунду убрала левую руку со стола, немного отставила стул и стала подниматься. В тот же момент Уиллис, видя, что она уже не держит бутыль, и зная, что встающий со стула человек находится в неустойчивом положении, изо всей силы ударил Вирджинию ногой в лодыжку. Одновременно Хейз толкнул ее, так что она окончательно потеряла равновесие и, наклонившись вправо, грохнулась на пол. Пальцы правой руки разжались, револьвер скользнул по полу, сделал несколько поворотов и внезапно остановился.
Уиллис нагнулся, чтобы взять револьвер.
Он вытянул руку, и Хейз задержал дыхание, потому что они наконец-то избавились от этой ненормальной суки.
Но Уиллис завопил от боли. Трехфутовый кинжал из кожи и металла пригвоздил его руку к полу.
Глава 13
Черная юбка туго натянулась, когда Анжелика резким движением вытянула ногу. Юбка подчеркивала полноту бедра, свободно свисала у колена и там внезапно кончалась, скрывая стройную икру и тонкую лодыжку, вокруг которой обвивался черный ремешок. Под ремешком была кожаная красивая лодочка на высоком каблуке, остром, как стилет. И этот каблук впился в руку Уиллиса.