Венеция, стр. 16

Железнодорожный вокзал

Венецианская знать раскрашивала гондолы в яркие цвета. Чем больше богатела Венеция, тем роскошнее и огромнее становились гондолы. Фантазия их владельцев не имела границ. Наконец, в XVIII веке городские власти приняли решение, подчиниться которому должны были все: гондола может быть только черной и только определенного размера — 11 метров в длину, 1,4 метра в ширину. Любопытно, что она асимметрична в плане — это придает ей характерный наклон. Гондолы часто покрыты деревянной резьбой, повторяющей орнамент XVIII века, а нос обязательно имеет украшение, похожее на алебарду. Управление судном требует большого искусства, и та легкость и уверенность, с которой действует гондольер, приобретаются постепенно, в течение многих лет. Поэтому профессия гондольера, как правило, передается по наследству вместе с гондолой, стоимость которой достаточно высока — 1 миллион лир.

Регата на Большом канале

Еще сложнее построить гондолу: это делают искуснейшие мастера. Достаточно сказать, что каждая лодка сконструирована из восьми разных пород дерева. В некоторых отдаленных частях города можно видеть маленькие верфи — сквери (как, например, у церкви Сан Тровазо), где строят эти удивительные суда. Но сквери становится все меньше, — так же, как и гондол, которых в XVI веке насчитывалось десять тысяч, а теперь — не более пятисот. Но все же «черные лебеди» продолжают оставаться неотъемлемым украшением венецианского пейзажа и символизируют Венецию не меньше, а в наши дни даже больше, чем лев святого Марка. Хотя, как правило, венецианцы предпочитают теперь передвигаться на быстроходных катерах, все же прогулки они совершают в гондолах, и уж во всяком случае для свадебных церемоний по традиции используют гондолы. Тогда гондольер сменяет свой обычный темный костюм на белый с золотыми пуговицами и повязывает на шею желтый платок. Путешественники же предпочитают поездки в гондолах не только потому, что это лучший способ осмотреть город, но и потому, что гондола — это традиция, гондола — это сама Венеция.

В некоторых пунктах Большого канала гондолы служат просто для перевозки пассажиров на другой берег.

Венеция ночью

Когда к гондольеру приходит старость, он не может уже ловко управлять единственным веслом, легко лавируя в узких каналах среди снующих в разных направлениях катеров. Он зарабатывает себе на жизнь немногие лиры лишь на набережной у Пьяццетты, помогая желающим нанять гондолу или ошвартоваться у одного из многочисленных полосатых столбов.

Гондолы связаны со многими традиционными венецианскими праздниками, которые, к сожалению, из народных празднеств все более превращаются в зрелища для туристов. И все же они очень красивы, особенно два — регата и праздник реденторе.

Каждый год в первое воскресенье сентября на Большом канале проводится знаменитая регата в исторических костюмах — регатта сторика. Это и спортивное состязание, и народный праздник, где главная роль принадлежит гондоле. Гондолы из разных районов города соревнуются на дистанции 7 километров. Первым трем победителям вручаются кубки и денежные премии, четвертому — живой поросенок.

В день регаты запрещается всякое движение на канале. Вдоль берегов в две линии выстраиваются лодки, заполненные зрителями. В окнах домов красуются дорогие ковры (тоже старая традиция). Праздник открывает парад гондол с гондольерами в старинных многокрасочных одеждах.

Венецианцы всегда любили и любят праздники, которых в Венеции было и остается много. Одни ушли в прошлое, другие продолжают жить, третьи появились недавно. Знаменитый карнавал на масленицу, новый год, музыкальный фестиваль, день провозглашения республики, регата, праздник труда — все они отражают жизнерадостность венецианцев, их любовь к музыке, морю, родному городу. Веселью предаются самозабвенно — так же, как полностью погружаются в работу в будни.

Венецианские сестьери. Венеция миноре

Немыслимо полностью постичь «дух Венеции», всю прелесть и своеобразие этого города, повседневную жизнь, порой нелегкий быт его обитателей, не познакомившись с отдельными районами, близкими к центру или отдаленными от него, не побродив вдоль каналов и улиц, не вдохнув запах нагретого солнцем или источенного водой камня домов и набережных.

Вся Венеция пересечена многочисленными каналами (рии) и узкими маленькими улочками (калли), которые заканчиваются крошечными площадями (кампи) или заводят в тупик. Некоторые из этих улиц и набережных состоят всего из нескольких домов, и тем не менее каждая имеет свое название, часто идущее из глубокой древности и связанное с каким-нибудь давно забытым событием или профессией живших здесь ремесленников, как, например: «Улица дружеской любви», «Широкая улица пословиц», «Угольная набережная». Наверное, каждая эпоха оставила свой след в наименованиях больших и малых артерий города. Венеция, как многие города Италии, отдала должное Джузеппе Гарибальди, назвав его именем одну из самых больших улиц. О семи расстрелянных нацистами патриотах напоминает рива деи Сетте мартири (набережная семи мучеников).

Разобраться в этом лабиринте очень трудно, тем более, что в отличие от других городов, где счет домов ведется на каждой улице, в Венеции существует общая нумерация внутри каждого из шести районов, называемых сестьери, на которые разбит город. Каждый сестьере имеет свое название, происходящее чаще всего от какой-либо находящейся в нем церкви: сестьере ди Сан Марко, сестьере ди Сан Поло и т. д.

Бродя по Венеции, встречаешь на улице, состоящей из пятишести домов, внушительные трех- и даже четырехзначные номера. Это всегда неожиданно, даже если знаешь венецианскую систему нумерации.

В отдаленной от центра части города, называемой «малой Венецией» (Венеция миноре), куда редко заходят туристы, можно увидеть много интересных и удивительных вещей. Здесь есть лавочки с искусными изделиями из металла, современными и старинными; базарчики с яркими переливами изумрудной зелени, красных помидор, желтых груш; уютные кафе со столиками, расставленными под пестрыми зонтиками прямо на площади. Эти кафе привлекательнее роскошных сверкающих ресторанов площади Сан Марко. Здесь вам искренне рады, улыбаются от души, оживленно беседуют, втягивая окружающих в разговор, который в конце концов становится общим. Как правило, все тихие беседы кончаются громким спором о политике. Пожалуй, нигде не говорят о ней так много, как в Италии.

А как приятно пообедать в траттории на узкой террасе, прилепившейся между домом и каналом: столики размещаются здесь только в один ряд. И тут же, за перилами, тихо плещет вода о гладкий борт привязанной рядом гондолы.

Малюсенькие венецианские площади не менее интересны, чем каналы. Некоторые кампи мощеные, другие покрыты густой травой, особенно ласкающей взор в этом городе из камня и воды. Посреди площади часто возвышается старинная каменная или бронзовая цистерна для воды.

Можно часами бродить по этим спокойным улочкам, наслаждаясь тишиной и узнавая простую, трудящуюся, непарадную Венецию. Только здесь начинаешь понимать, насколько трудна жизнь в этом красивом и живописном городе. Некоторые улицы и каналы так узки, что даже солнечный луч не может протиснуться между домами и порадовать своим светом обитателей нижних этажей. Вода, столь украшающая пейзаж, оказывается врагом, постоянно подтачивающим стены домов. Штукатурка постепенно обваливается от сырости и ударов волн, поднимаемых катерами, во многих местах видны металлические каркасы, укрепляющие стены; внутри зданий, на лестницах тут и там выступают серо-зеленые пятна плесени; влага пропитывает одежду, постели. Понятно, почему богатые венецианцы предпочитают иметь виллы на терраферме и проводить значительную часть года вне Венеции.