Могол, стр. 77

Когда Салим поднес чашу к губам, Уильям остановил его. У принца от удивления поднялась бровь.

— Мой господин, вы в силах перевернуть чашу и выплеснуть ее на землю? — спросил Блант.

Салим хмуро посмотрел на него, а затем резким движением руки исполнил то, о чем его просили.

— Что тут трудного? — спросил он, поднимая чашу, чтобы вновь наполнить ее.

— А теперь всю бутылку?

Салим нахмурился еще больше.

— Ты послан читать мне лекцию?

— Предостеречь вас, хотя мне очень печально выполнять это поручение.

Спарту сделал вид, будто поднимается, но был остановлен взглядом хозяина.

— Выслушайте меня, — попросил Уильям. Салим пристально смотрел на него. — Ваш отец любит вас больше всех своих детей, — продолжал Блант. — Он любит вас как сына вашей матери и хочет, чтобы вы унаследовали империю. Но он способен убить даже сына, чтобы империя не попала в недостойные руки.

Салим по-прежнему холодно смотрел на него. Слуга с флягой вина все еще стоял рядом, ожидая приказа наполнить чаши, но принц неожиданно сделал ему знак удалиться.

— Мой отец послал тебя сказать мне это? — спросил он.

— В сущности, да.

— Ты верный слуга падишаха.

— Я буду верен ему до конца его дней. А потом посвящу себя столь же преданному служению его преемнику.

— Я запомню эти слова, Блант-бахадур. — Салим встал. — Что ж, поехали в Агру и позволь мне начать становиться покорным сыном.

С того дня, казалось, Салим совершенно изменился. Он дал клятву не пить вина и не употреблять наркотиков. Его часто видели весело играющим в поло со своими сыновьями, а проезжая по улицам Агры, он радушно улыбался жителям города. Но большую часть времени он проводил с отцом. Двое мужчин гуляли по саду дворца, увлеченные беседой. Они бесконечно обсуждали военное и финансовое положение империи, достоинства и недостатки различных подданных.

Они часами играли в шахматы, ведь Акбар получал огромное удовольствие, сражаясь на игрушечном поле битвы. Однако он играл не кусочками слоновой кости за традиционным столом. Вместо этого во дворцовом саду была разбита площадка, наподобие шахматной доски. Шахматными фигурами стали тридцать две маленькие рабыни, одетые в соответствующую одежду. В каждом углу площадки стояли троны. Перемещались фигуры по полю по командам визирей. Такая игра иногда длилась целый день, а вечером позиция тщательно записывалась, чтобы продолжить прерванную игру завтра.

На новую близость отца и сына приятно было смотреть. И смерть принца Даниала в апреле 1604 года от водянки, казалось, совсем не коснулась Акбара.

Уильям решил, что стареющий Могол переживает самый счастливый период своей жизни со дня смерти любимой Джодхи Баи. Если оглянуться назад, то его жизненный путь был на удивление успешным, а нынче он обрел такого сына, о каком мечтал.

К собственному удовольствию Акбар стал удивительно щедрым. По случаю своего дня рождения он приказал выставить сундуки с золотыми монетами и драгоценными камнями и пригласил своих командиров по очереди брать столько сокровищ, сколько каждый сможет унести в руках.

Уильяма особенно восхищало то, как Салим одним махом порвал со всеми своими пороками. Возможно, со временем он все же станет хорошим императором.

Молодой военачальник был доволен собой и своей семьей. Изабелла вела себя как жена не только по названию, дети росли сильными и здоровыми. Удивительно счастливое время...

Счастливое... пока в начале октября 1605 года Акбар не заболел.

Сначала его состояние напоминало истощение: падишах жаловался на расстройство желудка и общую слабость. Призванные врачи не смогли обнаружить никаких отклонений. Императору давали различные лекарства, но ничего не помогало.

Агра напоминала пчелиный улей. Чиновники всевозможных рангов обсуждали между собой состояние здоровья человека, величайшего из всех, кого они когда-либо встречали.

Никто, казалось, не беспокоился больше, чем принц Салим. Он обычно оставался с отцом до поздней ночи. Они уединялись, отсылая Уильяма во внешние покои со всеми слугами Акбара. Но чаще Блант оставлял за себя одного из своих тук-баши, а сам уходил домой к жене.

В ночь на 25 октября, однако, он остался на службе. Пожелав Моголу и его сыну спокойной ночи, он отдыхал на софе в углу прихожей. И еще не спал, когда принц Салим как-то странно, громче обычного простился с отцом, покинул его покои и дворец. Блант сразу уснул, но на рассвете был разбужен ужасно напуганным слугой, который едва мог говорить.

Уильям мигом вскочил на ноги и вбежал в покои Могола. Его взору предстало бездыханное тело хозяина.

Акбар лежал на боку, глаза открыты, как и рот. Он явно не был задушен, но лицо почернело.

Император был мертв по меньшей мере уже часов шесть.

Глава 14

ОТЦЕУБИЙЦА

Не оставалось никаких сомнений, что Акбар отравлен. Можно было без колебаний назвать и имя убийцы. Несколько секунд Уильям стоял в оцепенении от случившегося, не зная, что предпринять.

Уильям считал Салима человеком с огромной силой воли, ибо он так легко отказался от своих пороков. Конечно, он и был таким, ведь чтобы убить своего отца, самого сильного человека на земле, нужна железная воля. Значит, все происшедшее на соколиной охоте было обманом. Именно там и тогда принц решился на убийство отца.

Тогда же он разработал безжалостный план, убеждая весь мир, будто он и Акбар помирились. А сам медленно убивал падишаха. Уильям был уверен, что последние три недели принц подсыпал Акбару яд.

Он глянул на, слугу, который упал на колени и смотрел на мертвого Могола, трясясь от страха.

Слуга боялся наказания, потому что именно он нашел тело. Его могли обвинить в убийстве императора.

Или его самого, Уильяма, подумал Блант. Салим будет отрицать причастность к преступлению, утверждая, что оставил отца живым и здоровым. Отсюда и слишком громкое прощание, которое слышали Блант-бахадур и слуги. Да, Салим стал сейчас Моголом, а Блант-бахадур так и остался просто командиром гвардии.

Уильям вдруг похолодел. Если примирение было обманом, тогда Салим не забыл, как Блант-бахадур занял брод и нанес ему поражение, как был награжден Моголом, а голый принц, униженный, стоял на коленях. Он находился в свите Акбара, когда Салим просил у отца прощения.

Хладнокровие вернулось к Уильяму, позволяя реально оценить действительность. Салим не умел прощать, как его отец.

Слуга поднял голову.

— Что делать, эмир?

Уильям напряженно думал. Ему осталось, может быть, два часа жизни. Объявить о преступлении или не делать этого? Салиму надо, чтобы кто-то другой нашел тело. Он не мог позволить, чтобы на него пало даже малейшее подозрение, будто ему уже известно о смерти отца. Только убийца мог знать об этом раньше слуг.

Блант должен попытаться употребить эти два часа с пользой. Два часа!

Если он хочет остаться в живых, то не грех быть таким же жестоким, как и Салим, ведь в случае его смерти Изабелла, Елена и его дети тоже должны будут умереть.

— Эмир? — окликнул его слуга.

Этот человек умрет в любом случае, возможно даже на колу. Уильям выхватил меч и одним ударом зарубил несчастного. Мертвое тело распростерлось рядом с кроватью падишаха. Тем самым Блант, несомненно, доказал вину слуги в глазах всего мира.

Он вытер лезвие и, вложив меч в ножны, вышел из покоев. Еще двое слуг вопросительно смотрели на него.

— Падишаху стало хуже, — сказал Уильям. — Его нельзя беспокоить. Я пойду за врачом. Не позволяйте никому входить к Моголу до моего возвращения. Боджу останется с ним. Понятно?

— Да, Блант-бахадур, — поклонились они.

Он прошел через комнату и позвал Таласа. Оба вскочили на коней и направились по начавшей просыпаться улице домой.

— Подбери быстро спокойных коней для моей жены, тети, детей и нянь, — приказал он Таласу. — И для Джальны, — добавил он. Она по-прежнему оставалась его любимой наложницей. — Не буди слуг, делай все сам. Возьми семь запасных коней.