Найди меня, любимый, стр. 21

— И мы отдадим королеве ее лошадей и спасем ее от колдуна с голубым и карим глазами, — продолжала Дульси. — И мы уни… уни… Что мы сделаем с этим колдуном с разными глазами, Лили?

— Мы уничтожим его и спасем королеву от заговорщиков, которые мечтают ее убить.

— Хотел бы я, чтобы так все и было, Лили, — сказал Тристрам.

Старшая сестра смотрела на море, оно было пустынным. Не было на нем ни паруса, ни белых коней.

Глава 10

На верхушке грот-мачты «Мадригала» гордо развевался флаг: красный крест святого Георгия на белом поле. Капитан велел направить корабль туда, где далеко впереди волны бились о рифы.

Вдалеке Валентин уже мог разглядеть берег: желтый песок, затем зеленый лес. Скалистый мыс выступал над морем. С правого борта другой мысик выходил в залив, но вдруг резко поворачивал буквой «Г», образуя естественный волнолом, так что за ним получался заливчик.

Валентин взглянул на карту. Джошуа Рэндал не ошибся. Остров выглядел именно так, как на карте. Что такое семь лет для острова!

— Скоро мы узнаем правду, Мустафа. — Валентин вновь посмотрел на остров. Берег был тих и спокоен. Есть ли на нем люди?

С борта «Мадригала» спустили шлюпку. Гребцы заняли свои места. Валентин плыл навстречу брату.

Лили вошла в бирюзовые воды залива. Длинные волосы ее покачивались на воде.

Девочка плыла по своему королевству, где были и замки из ярких кораллов, и сучковатые деревья с желтыми коралловыми ветками, и забавные причудливые рыбы всех цветов радуги.

Лили нырнула и поплыла по узкому коридору. Постепенно становилось все темнее. Со всех сторон был камень.

Лили нащупала ногами дно. Потом, цепляясь за выступы, выбралась из пещеры на шельф и вскарабкалась вверх по склону. Свет проникал в подобие окна — щели в скале. Снаружи никто никогда бы не догадался, что здесь есть пещера. Чтобы добраться сюда по суше, надо было перелезть через завалы. Со стороны, если даже приглядываться, ничего нельзя было заметить: нагромождение камней, и только.

Лили склонилась над сундуком. Ржавые петли на крышке недовольно скрипнули, но поддались. Девочка вытащила плащ из перьев, золотую маску и причудливую шапочку. Под ними сверкали золотые и серебряные испанские монеты.

Под дублонами в сундуке лежали золотые крючки. Они нужны были, чтобы ловить рыбу. Вчера Тристрам потерял один, и пришлось плыть сюда за новым. Лили задумалась. Ей нравилось перебирать вещи. Она достала журнал Бэзила. Где-то рядом был судовой журнал «Ариона». Бэзил наказал хранить эти два письменных свидетельства их несчастий как зеницу ока.

Лили накинула на плечи плащ. Затем надела золотую маску и нахлобучила шапочку. Разумеется, плыть в таком костюме невозможно. Она решила перебраться через завалы, незаметно прокрасться к Тристраму, а потом… «Если Тристрам опять уснул, — подумала Лили, — я напугаю его так, что на всю жизнь запомнит».

— Вы уверены, что это тот самый остров? — Томас Сэндрик выпрыгнул из лодки. — Кажется, тут никто не живет! Семь лет — срок немалый.

— Рэндал не мог ошибиться. Он точно знал, сколько лиг проплыл «Арион» до острова. Он составлял карту. И потом, у него прекрасная память. Береговая линия острова, которую он набросал, в точности соответствует тому, что мы видим. Здесь ошибки быть не может.

— Капитан, следы! — закричал один из матросов. — Некоторые из них ведут к лесу! Смотрите, еще!

— Пойдем по этим следам. Если они построили хижину, то она должна находиться где-то в закрытом от ветра и прилива месте, рядом с каким-нибудь источником. Давайте, ребята, ищите.

Матрос приставил ногу к крохотному следу на песке.

— Даже самый большой отпечаток совсем невелик. Да и обуви никто не носит.

— Эй, вы не знаете, не живут ли где-нибудь поблизости дикари? — спросил толстоватый товарищ того, кто первым заметил следы.

— Если и живут, не беда! Тебя одного им хватит на месяц, а то и на два! — хохотнул рыжий моряк.

— Ничего смешного! — обиженно проворчал толстяк.

— Уж очень здесь тихо, — сказал худой матрос. — Эй, смотрите! Черт… Там мелькнула какая-то тень.

Если бы кто-то наблюдал за моряками со стороны, он принял бы их за пиратов. Вид у них был угрожающий: заросшие лица, грязная одежда. Они могли бы сойти за разбойников и в глазах взрослых людей, а для маленького ребенка, особенно для того, кто не привык к чужакам, они были оравой людоедов.

Именно такими увидела их Дульси, спрятавшаяся за пальмой. Глаза ее от страха стали как блюдца. Если бы девочка могла шевельнуться, она бы стремглав помчалась к Тристраму и Лили, но ноги отказались повиноваться ей. Все, на что малышка была способна сейчас, — это с ужасом смотреть на приближающихся к их хижине бородатых мужчин.

Валентин первым зашел в хижину.

— Боже правый! Они едят с золотых блюд! — пробормотал рыжебородый матрос, изумленно глядя на красиво накрытый стол, золотые тарелки, серебряные приборы и кубки тончайшего стекла. — Здесь, пожалуй, не хватает только королевского трона! Вот уж никогда не думал, что так можно жить па острове!

— Смотри, они даже рыбу ловят золотыми крючками! — воскликнул другой матрос, заметив аккуратно сложенные рыболовные снасти.

Лайм О'Хара, ирландец благородного происхождения, который пошел на «Мадригал» матросом, чтобы приобрести жизненный опыт и попасть в какое-нибудь приключение, взял золотую тарелку, внимательно осмотрел ее, пощупал и с видом знатока сказал:

— Испанская. И серебро тоже испанское. И еще посмотрите на кинжал и шпагу на стене. Клянусь, это из Толедо. Я узнал бы эту работу хоть с закрытыми глазами, — добавил он и, взглянув на капитана, спросил: — А вы уверены, что на двери именно ваш герб, а не какого-нибудь испанского гранда? Честное слово, не знал, что вы католик!

Томас Сэндрик тоже смотрел на друга с удивлением, но Валентин только хмурился. Тогда О'Хара указал на висевшее на стене золотое распятие.

— Жена Джеффри Кристиана, Магдалена, католичка. Кстати, и испанка тоже, — наконец ответил Валентин.

Если происхождение распятия было как-то объяснено, то, что касается остального, загадка оставалась. Не с «Ариона» же они все это привезли?

Все были озадачены. Валентин огляделся. В хижине стояло пять стульев. Стол был накрыт на пятерых. Бэзил, Магдалена и ребенок — трое. Кто же еще двое? И, тем не менее, матрасов было только три. Под окном стоял большой обитый железом сундук. Откинув крышку, капитан заглянул внутрь. Там оказалась одежда: мужская и женская, разных размеров и стилей, но не слишком модная. На крышке другого сундука сидела тряпичная кукла. Глаза и нос ее были из ракушек, а платье сшито из нарядных кружев. Валентин нашел женские гребни и прочие личные вещи, в том числе жемчужное ожерелье и изумрудный кулон, которые принадлежали Магдалене.

Дом был обитаемым. И жили в нем именно Бэзил, Магдалена и ребенок. И в то же время присутствовало ощущение какой-то странной пустоты.

— Капитан, пепел в костре еще не остыл! — сказал один из матросов, заглядывая в хижину. — За поляной ручей. Там мы нашли кастрюлю, видно, в ней они готовят еду.

— Над костром сделана жаровня с вертелом и решеткой, — добавил другой.

Валентин Уайтлоу отдавал приказы по поискам обитателей острова. Теперь у него не оставалось сомнений, что он найдет брата.

Послав О'Хару и нескольких других в лес, он с Томасом Сэндриком и Мустафой отправился в противоположную сторону, к маленькой бухте.

Они не успели отойти далеко, когда со стороны леса раздался крик. Валентин остановился. Турок шепнул хозяину, что заметил что-то интересное на другой стороне заливчика. Уайтлоу дал Мустафе знак продолжать поиск, а сам вместе с Сэндриком остался ждать матросов. Они тащили что-то тяжелое.