Виват Император!, стр. 21

— Константин Макарович…

Макарыч вздрогнул, выведенный из задумчивости, — слева над ним склонялся тот дюжий парень, которого он принял за телохранителя. Парень смотрел на Макарыча с насмешкой, или, может, это просто показалось, ведь когда он снова заговорил, его тон был подчеркнуто уважителен.

— Вот, Дмитрий Иванович просил вам передать в качестве аванса. Окончательный расчет по окончании работ. — С этими словами парень сунул ему в руку пухлый конверт и, коротко кивнув, пошел к палаточному городку, практически молниеносно выросшему на опушке. Макарыч проводил его взглядом и почти машинально раскрыл конверт. От того, что он увидел, у него невольно перехватило дыхание. Вот черт! СТОЛЬКО он не держал в руках еще никогда!

Когда роскошный «Ми-17», сделав круг над котловиной, полетел в сторону Усть-Неры, Макарыч прыгал на гребне и что-то восторженно орал вослед. Он понял, что, несмотря ни на что, готов делать все, что только пожелает этот странный молодой парень.

Между тем человек, который привел его в такое возбужденное состояние, сидел в кресле и смотрел в иллюминатор. Черноволосая девица с лошадиным лицом, сидевшая напротив, внимательно рассматривала заполненные цифрами распечатки. Наконец котловины скрылись за очередным гребнем. Дмитрий оторвался от иллюминатора и повернулся к черноволосой.

— Ну так что у нас получается, Ирина?

Черноволосая оторвалась от распечаток, сложила листы, подровняла пачку и аккуратно уложила бумаги в кейс, стоявший у подлокотника кресла.

— Прямо скажем — дороговато. Представляешь, во что нам обойдется только доставка материалов и оборудования?

Дмитрий усмехнулся:

— Не важно, деньги существуют, чтобы их тратить, и желательно с толком. А здесь как раз тот вариант.

Она понимающе кивнула:

— Значит — здесь.

Дмитрий пожал плечами:

— Конечно, надо еще дождаться результатов геологической экспертизы, но у меня сильное ощущение, что лучшего места для «Гнезда» нам не найти. А я, как ты знаешь, привык доверять своим ощущениям.

Они помолчали. Затем Ирина спросила:

— А ты учитываешь, что стройка подобного масштаба, развернутая в этой глуши, несомненно, привлечет внимание компетентных органов?

Губы Дмитрия тронула легкая улыбка.

— Стройка ТАКОГО масштаба привлечет внимание этих органов, где бы она ни затевалась. Не беспокойся, мы готовы к этому вниманию. Ну что предосудительного они смогут здесь найти? Жилые помещения? Тренажерные залы? Медицинскую и исследовательскую аппаратуру? Но, господи, это же стандартный набор ЛЮБОГО исследовательского центра. У них нет и не будет ни одного ЛЕГАЛЬНОГО способа сорвать это строительство. А никаких нелегальных возможностей сделать это мы им не дадим.

Ирина зябко повела плечами и, обхватив себя руками, отвернулась к окну. Внизу, насколько хватало глаз, простиралась тайга, похожая на испещренную проплешинами шкуру гигантского старого медведя, развалившегося, чтобы погреться на нежарком летнем солнышке. Несколько минут в салоне вертолета стояла тишина. Дмитрий наклонился и погладил женщину по волосам. Она склонила голову, щекой прижав его руку к своему плечу, и тихо произнесла:

— Черт возьми… Дмитрий, мне страшно. Мы никогда не играли с такими ставками. Мы никогда не ставили перед собой ТАКИЕ цели.

Лицо ее собеседника застыло. Он освободил руку и, полуобняв женщину за плечи, притянул ее к себе.

— Криста (она вздрогнула, услышав это имя из той, уже почти забытой жизни, разлетевшейся вдребезги на том далеком балу в особняке герцогов Мальборо), у нас нет другого выхода, мы… вынуждены идти ва-банк. Представь, что произойдет с этой планетой, если она останется расчлененной на множество государств и во главе каждого из них встанет своя элита бессмертных. Причем НОВОИСПЕЧЕННЫХ бессмертных. Еще опьяненных своим бессмертием, своей силой, могуществом. Только мы, те, кто выжил в течение уже сотен лет, имеем шанс удержать ситуацию под контролем. Не столько даже потому, что мы такие уж умные или обладаем огромным, прямо-таки немыслимым по меркам обычных людей опытом. А по той простой причине, что мы прошли гораздо более жесткий естественный отбор.

У каждого из нас было гораздо больше времени, чем у любого из людей, чтобы совершить непоправимую ошибку. И все, кто был предрасположен к ним, уже их совершили. Все, кто рвался к власти, не имея на это особых способностей, — уже достигли своего и благополучно сломали себе шею. Ты думаешь, что Шикльгрубер принял яд оттого, что ему некуда было бежать, или потому, что он не видел шансов вырваться из окружения? С его-то способностью выворачиваться из абсолютно безвыходных ситуаций? Он просто не выдержал столь убедительного доказательства собственной несостоятельности. А что произойдет с нами, когда нынешним, пока еще не бессмертным элитам станет известно, что бессмертие или хотя бы очень долгая, длиной в сотни лет жизнь вполне возможна? Ты представляешь, какая развернется охота за материалом для исследований? И что мы можем ей противопоставить? У нас нет никаких силовых ресурсов, одна незаметность. А с тем бумом информационных технологий, который имеет место быть, эта незаметность скоро развеется как дым. Нас вычислят уже через тридцать-сорок лет.

Дмитрий замолчал. В салоне опять установилась тишина. Ее нарушила Ирина:

— А ты не боишься?

Дмитрий повернулся к ней:

— Чего? Повторить судьбу Шикльгрубера?

Она медленно кивнула. Дмитрий тяжело вздохнул:

— Да, боюсь. Боюсь, но больше боюсь того, что я тоже окажусь несостоятельным, — это будет не только мой крах. Это будет крах… ВСЕГО. Человечество уже стоит на пороге звезд, но, если оно шагнет за этот порог, будучи расколотым, звезды рухнут на Землю и — горе самодовольным. Мы опять вернемся в пещеры. Технологии, которые приблизят звезды, могут дать людям такое оружие, что атомные бомбы по сравнению с ним покажутся чем-то вроде камешков для пращи.

Часть II

Университет

— Ну что вы, Ниночка, мне всегда нравился ваш кофе, но сегодня вы просто превзошли саму себя. Честное слово.

Эти слова, сказанные высоким улыбчивым мужчиной с аккуратно подстриженной бородкой, вызвали наконец довольную улыбку на лице симпатичной секретарши.

— Спасибо за комплимент, Игорь Александрович.

— Ах, Ниночка, это не комплимент, а истинная правда. — Мужчина отхлебнул из чашечки и закатил глаза, демонстрируя блаженство. Но его старания пропали втуне. Ниночка величественно наклонила головку, увенчанную довольно сложной прической, что для современной молодежи было отнюдь не характерно (если, конечно, не считать моды на бушменские косички, вполне уместные в африканской саванне, но на головах молодых европейцев, да еще светлых, выглядевшие откровенно по-дурацки, ну да бог им судья, лучше уж пусть убивают время, плетя косички, чем под героиновым кайфом), давая понять, что сказанное услышано, еще раз окинула сервировочный столик придирчивым взглядом и удалилась из кабинета. Мужчина вздохнул. Что ж, надо признать, у подчиненных хозяина этого кабинета прямо-таки твердокаменная выдержка. Вот интересно, как этому пацану удалось так вышколить персонал? Еще три года назад, когда эта самая Ниночка была его собственной студенткой, она млела от любого случайного взгляда, брошенного на нее ректором Международной академии современного менеджмента Игорем Александровичем Прусовым. А, надо сказать, Игорь Александрович был изрядным бабником, поэтому взгляды он разбрасывал довольно широко, совершенно не стесняясь дарить их и собственным студенткам. Впрочем, в то время Ниночка отнюдь не возглавляла список претенденток. Она была обычной серой мышкой, попавшей в число студенток довольно элитного и дорогого частного учебного заведения только благодаря достаточно обеспеченным родителям. Как ни странно, подобные создания вырастают даже в весьма обеспеченных семьях. Но как расцвела девочка…

Его размышления были прерваны легким шелестом отворяемой двери.