Крепость души моей, стр. 48
01:45
…юношей и дев по желанию ее…
– …Иисус сказал народу: воскликните, ибо Господь предал вам город! Город будет под заклятием, и все, что в нем – Господу…
Голос Владыки Камаила гулко отзывался под высокими сводами. Всюду стылая тьма, лишь вокруг Владыки – круг желтого света.
– …Только Раав блудница пусть останется в живых…
Далида стояла на коленях. Глаза закрыты, руки скрещены на груди.
– И вывели Раав и отца ее, и мать ее, и братьев ее, и всех, которые у нее были, и всех родственников ее вывели, и поставили их вне стана Израильского. А город и все, что в нем, сожгли огнем…
Леопард дернул подбородком:
– Вы что-то хотели добавить, Пятый из Седьмой Череды?
Микки выступил из темноты:
– Да, Владыка. Из Книги Судей, повествование о Самсоне, Судье Израильском…
Взглянул сверху вниз на ту, что была перед ним. Брезгливо поморщился:
– После того полюбил он одну женщину, жившую на долине Сорек; имя ей Далила. К ней пришли владельцы Филистимские и говорят ей: уговори его, и выведай, в чем великая сила его и как нам одолеть его, чтобы связать его и усмирить его; а мы дадим тебе за то каждый тысячу сто сиклей серебра.
– Тоже прецедент, – согласился Камаил.
– Мне здесь слова нет? – тихо спросила брюнетка.
Леопард с неохотой шевельнул губами:
– Говори!
– Ковчег мы нашли. Я нашла! Сергей не хотел говорить вам… Вы обещали! Обещали!..
– Обещали, – согласился Леопард. – Пятый из Седьмой Череды!
Микки склонил голову:
– Слушаю и повинуюсь, Владыка!
– Отпусти эту женщину в дом ее, и не твори ей зла. И всем, которые у нее есть, и близким ее, и дальним зла не твори. И наполни ее дом богатством, приведи к ней юношей и дев по желанию ее, пришли музыкантов и танцоров. И пусть возрадуется эта женщина в сердце своем, говоря: вот, я жива и весела, другой же, невинный, пострадал ради меня. И пусть счастлива будет!
– Исполню, Владыка.
Леопард оскалился:
– Думаю, пары часов ей хватит для радости. Ладно, мы не жадные! Сутки, от зари до зари. А там – по обычной процедуре. Скажи, кому надо, Микки, чтоб не стеснялись. Пусть сама попросит… Скажем так, о перемене участи.
Владыка Камаил Девятый шагнул прочь. И тьма сомкнулась за ним.
03:01
…и достал расческу…
Песня – нежданная, непрошенная среди темноты, подступившей со всех сторон. Смешные слова, давняя мелодия.
Сергей допил остывший кофе, поставил хрупкую фарфоровую чашку на каменный пол. Кофейник ждал на пластиковом столе – в шаге от табурета, куда усадили пленника. Вначале решил – камера. Чуть обвыкнув, изменил решение: не камера – зал. Размером с аэропорт класса Орли. Где-то, наверное, есть стены и потолок, но очень далеко.
Думалось о подобной ерунде по самой простой причине: больше не о чем. Двадцать четыре года – краткий срок. Что мог, кого мог – уже вспомнил.
Собственное спокойствие вначале удивило. Потом он уже ничему не удивлялся. Разве только одному: кофе принесли. Словно извинились напоследок.
Рыжий провел ладонью по лицу, улыбнулся. Не дождетесь! Случись такое с ним месяц назад, до того дня, когда Сергей ступил на площадь и увидел синий просвет в небе… Тогда бы он не плакал – орал бы, по полу катался. Молил бы о милости, о пощаде.
Значит, не зря эти дни прожиты!
Увидев проблеск света вдали, он встал. Провел пятерней по волосам, подумал и достал расческу. Шевельнул плечами, сбрасывая усталость.
Готов!
03:15
…работать будем мы!..
Молчали.
Все трое: Владыка, Микки, Сергей. Друг на друга не смотрели, словно не замечая. Наконец Владыка приказал:
– Говорите, Пятый из Седьмой Череды!
Микки поглядел вверх, в средоточие тьмы.
– Мне нечего сказать, шеф. Моя работа – охранять подножие Трона. Иному не обучен.
– Мальчишка! – рыкнул Леопард. – Чистоплюй! Если мы не определим этого парня строго в соответствии с Законом, им займутся другие. Надо найти прецедент. Сослать подальше, поглуше… Может, о нем забудут.
– Неужто я – такая проблема? – восхитился Сергей.
– Для нас – да, – отрезал Владыка. – Проявили излишнюю сообразительность – себе на беду. Своим соплеменникам вы ничего не скажете, верю. Однако вами могут интересоваться не только люди. Губить вас всеконечно не хочу, в этом и проблема. Для меня! Для других же – едва ли… Думайте, Микки, думайте! Вы же отличник!..
Не договорил, осекся.
Мир дрогнул, обрушился водопадом ярчайшего, убийственного света. Громовый раскат, дрожь потревоженной тверди.
– СТОЯТЬ! НЕ ДВИГАТЬСЯ! РАБОТАТЬ БУДЕМ МЫ!
Закрыть глаза Сергей все-таки успел. Но беспощадный свет прожигал даже сквозь веки, даже сквозь прижатые к лицу ладони.
03:21
…пуще жизни люблю я Закон…
Керуб ревел.
Острый клюв раскрыт, встопорщены крылья. Глаза-бляшки пылают золотым огнем. Мерно и тяжело ступают когтистые лапы, царапая когтями прочный камень. А за керубом уже вырастали две горы – плечистые, многокрылые гиганты. Тела – металл, светящийся серебром. Красные, словно залитые кровью, личины.
Узкая прорезь рта изронила пламя:
– Работать будем мы! Серафимы, высшие слуги Отца, пламенеющие к Нему любовью, изгоняющие мрак греха. Твой труд завершен, Владыка Камаил, хоть и не закончен.
– Закончен, – возразил Леопард. – Источник опасности ликвидирован. Город спасен.
– Спасен?!
Гигант взмахнул всеми шестью крыльями. Расхохотался, изрыгая языки огня:
– Что зовешь ты спасением, Владыка? Преисполнился город сей греха выше меры всякой, велик вопль на жителей его к Господу. Нам доверено испытать его, испытав же, поступить по Закону. Если потребуется, ниспровергнем мы город, и всю окрестность его, и всех жителей его, и все произрастания земли!
Владыка Камаил поднял руку:
– Одумайтесь! Мы работали скальпелем, вы пришли с секирой. Истреблять должно грех, но не грешников!
Пламя вздымалось к потолку. Падало на пол, оставляя кипящие лужи. Даже керуб не выдержал, отошел подальше.
…Глаза Сергей сумел-таки открыть. Дышалось, правда, плохо.
Не касаясь ступнями камня, гигант приблизился, склонил красную личину:
– Кого вижу я? Не святотатца ли, взыскателя запретной тайны? Отчего не поступил ты с ним, Владыка, как Отец наш с безумным Озой, что простер руку свою к Ковчегу?
Ответа ждать не стал. Выпрямился, дохнул жаром:
– Исправим упущение твое!
– Не смей!
Сергей беззвучно ахнул: синичка!..
– Я – Посланец Третьей Сферы, хранитель и оберегатель. Сей человек под моей защитой!