Крепость души моей, стр. 27
– За сколько купили мой адрес?
Глаза под седыми бровями глядели без особой приязни. Сергей вздохнул. Его предупреждали. Вредный старик помешался на древних пленочных фотографиях. С редких клиентов берет втридорога, вежливости не обучен.
– Адрес получил бесплатно. У меня однокурсник работает в «Новостях дня».
Соврал, пусть и наполовину. Старик хмыкнул без доверия, но уточнять не стал. Отступил назад:
– Проходите…
В коридоре запах мяты стал сильнее. К нему добавился аромат хорошего табака. Трубка? Сигары?
– Меня зовут Сергей. Вадим Васильевич, я по поводу ваших вчерашних фотографий. Которые с площади. Только у вас они получились…
Фотограф оглядел гостя с головы до ног:
– Понадобился, значит? Вы, Сергей, опоздали…
– Но…
Старик дернул плечом:
– Однако поскольку вы изволили потратить на меня время, да и на транспорт, поди, издержались, чаем я вас все-таки угощу. Пойдемте.
Решив не спорить, Сергей проследовал за хозяином дома. Шли по узкому коридору – курс прямиком на кухню. Впрочем, кухни не оказалось. Мойка и печка присутствовали, даже кухонный стол имелся, однако все остальное пространство занимала старинная фототехника. Громоздкий увеличитель, кюветы, банки с реактивами, пачки фотобумаги. Хоть в музей не ходи! Окно скрывала тяжелая черная штора. Горела лампа – красная, в густой металлической сетке.
Гостя усадили на единственный стул, в руки сунули фаянсовую кружку с изображением павлина.
– С мятой, – предупредил фотограф. – Полезно для здоровья.
Сам Вадим Васильевич садиться не стал. Подошел к увешанной фотографиями стене, прислонился, устало повел шеей:
– Пейте, пейте! Компанию не составлю, извините. Утреннюю порцию я уже выбрал… Теперь о деле. То, что у меня оказались интересующие вас негативы, знали только в «Новостях дня». Я их убедительно просил ни с кем этим фактом не делиться. Как я теперь вижу, верить людям нельзя.
Сергей второпях сделал большой глоток. К счастью, чай успел остыть.
– Лично к вам у меня претензий нет. Каждый ищет свой интерес. Но фотографии я уже продал. Они должны были появиться в этом самом… Как его?
– Интернете. Они там выложены, Вадим Васильевич. Собственно, я там их увидел – и позвонил своему знакомому.
Чай горчил. Молодой человек не любил лгать. Но не говорить же старику, кто рассказал Сергею о фотографе-пенсионере? Симметричный знакомец явно не желал огласки.
– Видели, значит? Тогда зачем я вам понадобился? Берите файл, выкатывайте фото любых размеров. Качество там, правда, не очень. Снимал не я.
Сергей кивнул. Высокого и седовласого он бы запомнил. Старика на площади не было.
– У меня есть внучатый племянник. Увлекается фотоделом: не современными игрушками, а настоящей, правильной техникой. Пока, увы, без особых успехов. Он попросил у меня «Zeiss Ikon», но я дал ему кое-что попроще – «Москва 2». Для учебы более чем достаточно. Остальное, думаю, вполне понятно…
– Он оказался на площади, – подхватил Сергей, – сделал несколько снимков, а потом услышал, что это… Ну, то, что мы увидели, не фиксируется. Отдал вам аппарат… Вы проявили пленки, верно?
Вадим Васильевич усмехнулся:
– Верно. Отдал и предупредил, что часть кадров будет пустой. Не выйдет из него профессионала! Снимать надо везде и всегда, до последней возможности. Ну, жадничать я не стал и гонорар поделил честно. Сразу скажу, о причинах сего феномена могу лишь догадываться. Я не слишком высокого мнения о современной фотографической технике, но изображение она все-таки фиксирует… Давеча по телевизору некий ученый муж предположил, что на площади имела место массовая галлюцинация. Очень убедительно излагал, заслушаться можно. Я даже жалею, что в какой-то мере испортил ему весь эффект.
Старик тихо засмеялся.
– Вам-то что нужно, Сергей? Свежие отпечатки? Желаете двухметровое фото? На негативы не рассчитывайте, я сразу предупредил.
– Не претендую, – гость мотнул рыжей головой. – Зачем они мне, Вадим Васильевич? Я фотоувеличитель только в ретро-фильмах видел. Там, на площади, была… ну, девушка. С другой стороны. На фотографиях ее нет. Ваш родственник, вероятно, стоял правее, она не попала в кадр.
Кажется, на этот раз фотограф удивился по-настоящему. Взлохматил волосы, безо всякой нужды поправил фартук.
– Девушка, говорите? Насколько я помню, на фотографиях имеется несколько особ прекрасного пола…
– У нее были астры в руках, – заспешил Сергей, – и еще альбом для рисования. Форма гимназическая. Анна Николаевна Великовская, гимназия имени Гаршина, восьмой класс. Она стояла слева, на краю.
Вадим Васильевич беззвучно шевельнул губами. Подошел ближе:
– И вы согласны заплатить?
– Согласен! – Сергей вскочил. – Я… У меня есть деньги. Показать?
– Молодость, молодость… А я-то думал! Впрочем, если вы согласны заплатить…
Он шагнул к полке, достал пачку черных конвертов из-под фотобумаги. Близоруко прищурился, разбирая надписи на аккуратно приклеенных белых квадратиках.
– Сами догадались? Или кто-то умный подсказал? Фотографий было, конечно же, не пять, а значительно больше. Половину мой родич умудрился запороть, а на остальных такое, что стыдно показывать. Не быть ему мастером! Но кое-что я выделил и распечатал. Вот, поглядите. Может, и найдется ваша знакомая.
Рука Сергея дрогнула. Легкий конверт потянул ладонь к самому полу. Красный свет, черно-белые силуэты. Лица, лица, лица…
– Вот, – он едва сдержался, чтобы не закричать. – Это, кажется, я. А это она, то есть, Анна Николаевна. Хорошо получилось!
Старик покачал головой:
– Не слишком. Почти весь снимок занимала чья-то спина. Но аппарат неплохой, и пленка чувствительная. Этот фрагмент я сумел вытянуть. Гимназия имени Гаршина, говорите? Там есть еще одно фото. Тоже фрагмент, совсем маленький. С выдержкой беда, пришлось долго возиться… Чаю заварить?
12:49
…проявитель – яд…
– Сколько я вам должен, Вадим Васильевич?
Обе фотографии лежали в черном конверте. Вторую чашку чаю пришлось выпить, дабы не обижать хозяина.
– Должны, – кивнул фотограф. – А сколько? Ну, будем считать, десятку – за бумагу и реактивы. Не обеднеете?
Сергей моргнул:
– Десятку? А я понял, что…
Вадим Васильевич скривил узкий рот.
– Мало ли что вы поняли, молодой человек! На таких, как вы, наживаться грешно. Бог накажет – и верно сделает. Правильнее всего было бы вообще не пускать вас в дом. Уж извините, не удержусь от вопроса. Зачем вам призраки? Вы хоть знаете, на какую дорожку вступили? И не врите мне, что эта девушка – ваша родственница по линии прабабушки!
Сергей достал из нагрудного кармана десятку. Положил на кухонный стол, придавил для верности пустой кружкой.
Взял конверт в руки.
– Сойдете с ума, – вздохнул старик. – И близким своим жизнь испортите. А если какой-то шарлатан пообещал вам сеанс спиритизма или, прости господи, некромантии… Это уже не безумие, а самое настоящее преступление.
– Преступление? Сойду с ума? А если иначе взглянуть? Мне двадцать четыре года, институт закончил, диплом защитил. Что впереди? – ничего. И вокруг тоже ничего. Что я могу? Денег заработать? Да, могу, если постараюсь. Дальше-то что? Вчера, на площади, я понял, что даже в такой жизни есть…
Не договорил, глотнул теплый, пропахший мятой воздух. Вадим Васильевич скрестил руки на груди, нахмурился:
– В конце концов, вам виднее…
Подумал с минуту, ударил взглядом:
– Хотите аналогию? Вы были чистым листом фотобумаги, лежали в темной пачке. А потом кто-то включил увеличитель. Учтите, Сергей, проявитель – весьма сильный яд.
13:03
…мы уже на войне…
Микки, он же Пятый из Седьмой Череды, положил на стол последний лист бумаги, густо исписанный убористым шрифтом. Добавил сверху две фотографии крупного формата:
– Ознакомился, шеф.