Искусство острова Пасхи, стр. 41
Через два дня двое братьев Хаоа и Туму снова явились в лагерь. Туму с важным видом вручил мне камышовую сумку, содержимое которой, по его словам, должно было увеличить мою силу. Речь шла о предмете из другой пещеры семьи Хаоа, но самого тайника мне увидеть не пришлось, только этот дружеский дар. Это была интереснейшая каменная модель большого камышового судна; двойные мачты с парусами были вырезаны отдельно и вставлялись в отверстия на палубе. Изделие явно было подлинным, с патиной на всех поверхностях. Нос судна заканчивался большой, несколько стилизованной человеческой головой, ее волосы переплетались со связками камыша, образующими корпус. О квадратном углублении посреди палубы братья Хаоа сказали, что это заполняемый землей очаг для уму (К-Т 1821). По словам моих информаторов, судно называлось Коханге те тапгата тере вака («Коханге рыбака») и так же звучало имя капитана. Еще они рассказали, что скульптура изображает судно, которое в мирное время надолго выходило в море, возвращаясь каждые четыре или пять дней, чтобы выгрузить рыбу и забрать провизию для рыбаков. Во время племенных войн на борту держали пленников, иногда их убивали и жарили в уму. Кроме этого уникального изделия, мы ничего не получили из второй пещеры братьев Хаоа и ничего больше о ней не узнали.
Хотя каменные изделия, если не считать черепа, обычно играющие роль «ключа», заметно отличались друг от друга, пещеры Атана Атана, Энрике Теао и Андреса Хаоа объединяло несомненное сходство. Оформление тайника как действующей кумирни, а не как склада, камышовые циновки на полках вдоль стен, сено на полу, два человеческих черепа, аккуратно помещенные среди скульптур, — все это говорит о едином замысле. Не исключено, что замысел этот принадлежал Атану Атану, который присутствовал во всех трех случаях. Правда, Атана Атана трудно было назвать смелым творцом, его, скорее, отличали сдержанность и скромность. Вот почему больше оснований считать автором замысла Викторию Атан (она же Таху-таху); недаром нам сказали, что она была непосредственно причастна к тому, что делалось в подземных тайниках Атана и Хуана. Если же исключить основную идею оборудования и предшествующие посещениям пещер трапезы уму така-пу, художественное содержимое трех тайников было отнюдь не одинаково. Коллекции различались между собой так же сильно, как собрания Ласаро Хоту и Арона Пакарати.
Братья Ика и открытая пещера Сантьяго Пакарати на берегу моря
За несколько дней до первого нашего визита в пещерный тайник местные толки побудили меня обратить внимание на близнецов Даниеля и Альберто Ика и их младшего единокровного брата Энрике Ика (он же Арики-лака). По данным Энглерта (1948, с. 63–64), в роду Энрике Ика с материнской стороны был последний пасхальский король; потому-то соплеменники иногда титуловали его Арики-пака.
Несколько островитян независимо друг от друга утверждали, будто сами видели древние дощечки ронго-ронго, которые Альберто Ика принес в деревню, но потом он испугался и вернул их в родовую пещеру в районе Ханга-о-тео. Как говорилось выше, когда мы отправились на катере в первую, неудачную вылазку к пещере Ласаро, ему показалось что он узнал Даниеля Ика и его сыновей, занятых поисками пещеры Альберто.
Удобный случай переговорить с младшим из братьев выдался, когда я работал среди множества незаконченных статуй в карьерах Рано Рараку и ко мне подъехал верхом Эприке Ика. Он хотел получить строительный лес из наших запасов в обмен на быка. Я решил застать его врасплох и сказал, что вместо быка предпочел бы какой-нибудь предмет из его пещеры. Сперва Энрике с невинным видом заявил, что никогда не слышал ни о каких пещерных тайниках, но отрывочные сведения, которыми я уже располагал, позволили мне подстроить ему ловушку, и в конце концов он сказал, что должен посоветоваться с братом, Даниелем. Мол, в родовой пещере много предметов, но войти туда и вынести что-то может только Даниель.
А на следующий день имя Даниеля Ика было названо снова, но по другому поводу, тоже связанному с посещением пещеры. Наш младший археолог, чилиец Фигероа, который в это время жил в доме губернатора в Матавери, послал за мной, чтобы сообщить, что, по словам его пасхальских друзей, одна старая женщина. Ана Теаве, вынесла из своего тайника «каменную курицу», очевидно, намереваясь как-то передать ее мне. Я услышал также, что сейчас Ана Теаве гостит у дочери на ранчо Ваитеа. Возвращаясь вечером от губернатора на «джипе» в Анакену, я остановился в Ваитеа. Симпатичная, умная дочь Апы Теаве, Аналола, служила в доме чилийского заведующего фермой, она же обстирывала нашу экспедицию, поскольку к Ваитеа подходил водопровод из кратерного озера Рано Арон. На мой вопрос, как поживает ее мать, Аналола с некоторым удивлением ответила, что та недавно пришла навестить ее и теперь спит в комнате. Меня вдруг осенило, и я попросил девушку разбудить мать и сказать ей; «Курица — хорошо, но собака лучше». Позднее Аналола призналась, что посчитала меня пьяным; однако она выполнила мою просьбу. И вернулась еще более удивленная, даже слегка испуганная. По ее словам, мать сразу села на кровати и ответила: «Я за тем и пришла сюда, чтобы пойти в пещеру с Даниелем Ика и с тобой!» Аналола добавила, что прежде ничего подобного не слышала от матери и даже не подозревала, что у той есть пещера. Даниель Ика был внебрачным сыном брата ее матери, так что близнецы приходились Аналоле двоюродными братьями.
На другой вечер Даниель Ика принес в лагерь яйца для продажи. Мы разговорились, и он повторил то, что мне уже было известно: дескать, отец поручил его младшему брату-близнецу хранить тайну родовой пещеры. Он подробно описал дощечки с письменами, которые Альберто приносил двумя годами раньше, рассказал, что одна из них была в виде плоской рыбы с головой и хвостовым плавником. Пещера совсем сухая, и в ней хранится семь дощечек ронго-ронго, а также много других резных изделий. Все вещи лежат вдоль стен на полках, напоминающих пары. Часть предметов принадлежит старинному роду, который совсем вымер, они охраняются «дьяволами», их трогать нельзя. Даниель сказал, что готов вынести то, что принадлежит им, и Альберто не возражает, только не решается пойти и показать Даниелю вход, а одного словесного описания оказалось недостаточно.
Но может быть, продолжал Даниель, ему удастся побывать в другой пещере: мама-тиа (тетка) Ана Теаве просила его сходить вместе с вей в ее пещеру, а то она боится «дьяволов». Он слышал, что ее тайник находится поблизости от источника в Ваи-тара-каи-уа на северо-восточном побережье, и будто бы у входа лежит каменная курица, а дальше помещаются другие предметы, в том числе черная статуя высотой около метра из шлифованного твердого камня. Где-то в том же районе расположена пещера его матери, причем старик Тимотео Пакарати — совладелец одного из этих тайников.
Когда мы вечером следующего дня снова проезжали Ваитеа, у Аналолы была для нас куча новостей. Даниель отговорил ее мать брать с собой в пещеру Аналолу, дескать, это принесет несчастье. Она подслушивала у замочной скважины и узнала, что пещера находится в Ваи-тара-каи-уа. Мать уже ушла, попросив у Аналолы двух кур, кусок баранины и четыре свечи. Она собиралась переночевать в пустующей лачуге пастухов на Рано Арои, а завтра, как стемнеет, они с Даниелем дойдут до Ваи-тара-каи-уа и побывают в пещере. Вот только одна помеха: Тимотео Пакарати все ночи проводит в Ваи-тара-каи-уа под предлогом, что «очень любит кур».
В самом деле, источник и редкие деревца привлекли в Ваи-тара-каи-уа одичавшую домашнюю птицу, однако это вовсе не оправдывало стремление Тимотео ночевать там, тем более что днем он работал у нас в Анакене. Иное дело, что Тимотео, как говорил мне Даниель Ика, был совладельцем одной из двух родовых пещер в том районе.
Когда старик утром явился в лагерь, я подумал, что он может опять помешать матери Аналолы и Даниелю Ика посетить пещеру. Поэтому во второй половине дня я отвез его на экспедиционное судно, хорошо угостил и попросил остаться до утра на борту в качестве дополнительного вахтенного. За завтраком на другой день наш собственный вахтенный доложил, что Тимотео всю ночь крепко спал в трюме, а на рассвете в районе Ваи-тара-каи-уа был виден дымок. Но моя уловка не помогла. Алалола сообщила, что мать вернулась ни с чем. Хотя Тимотео на этот раз там не было, вместо него пришла из деревни жена. А жена Тимотео была не кто иная, как Виктория Атан, или Таху-таху. Мы терялись в догадках, почему она именно в эту ночь пришла сменить мужа в Ваи-тара-каи-уа. Тремя днями позже, на следующий день после визита в пещеру Атана Атана, идя по дороге вместе с патером Энглертом, я встретил Тимотео, который возвращался верхом в деревню. Энглерт приветливо поздоровался с ним и попросил передать наилучшие пожелания жене. Тимотео весело улыбнулся и, тронув коня, сказал мне: «Она ведь немного таху-таху».