Искусство острова Пасхи, стр. 34
Атан Атан уже не старался говорить шепотом, волнение прошло, и он даже позволил себе выкурить сигарету, прежде чем мы выбрались на волю. Мы взяли два десятка наиболее интересных изделий, договорившись приехать за остальными на следующий день. Атан Атан попросил меня оставить два настоящих черепа и тщательно уничтожил на поверхности все следы нашего пребывания — дескать, тайник может пригодиться ему как укрытие «в случае войны».
Анализируя свои впечатления, мы с Фердоном заключили, что нам и впрямь показали пещерный тайник, очевидно, неизвестный другим островитянам, ритуал же импровизирован, но в основе его— отрывочные воспоминания об элементах исконной местной культуры и, вероятно, указания старухи Виктории Атан, она же Таху-таху. Поскольку она до нашего прихода хозяйничала в пещере, чистила и перекладывала изделия, судить о виденном с археологической точки зрения было трудно, но сам характер скульптур, мотивы и стиль настолько отличали их от обычных подделок для туристов, что мы не сомневались: если даже не все тут подлинная старина, то поздние изделия, во всяком случае, вдохновлялись старыми образцами.
Общаясь со своими рабочими на Оронго, Фердон уже накопил достаточно информации и смог подтвердить, что большинство ритуальных аспектов посещения пещеры Атана Атана хорошо согласовалось с том, что он слышал о традиционных таинствах нынешних пасхальцев. Но только знакомство с нетронутой пещерой позволило бы нам более основательно судить об этом сложном вопросе.
Открытая пещера Лacapo Хоту над морем
Педро Атан как-то заявил: если несколько человек вместе войдут в пещерный тайник, аку-аку покинут его, и некому будет сторожить вход, охраняя тайну от посторонних. Другими словами: «Что известно двоим, знают все». И в самом деле, Энрике не замедлил похвастаться по секрету своему приятелю Лacapo Хоту, близкому другу Педро Атана, что узнал про пещеру Атана Атана, и скоро об этом заговорила вся деревня.
К тому времени Лacapo уже сам не раз приносил мне ночью интереснейшие каменные скульптуры, причем они, в отличие от подарков Атана Атана, как правило, не подвергались чистке и были покрыты патиной. Сперва я получил от него необычную маску, затем чашу из красноватого камня с горельефным изображением стилизованных человеческих голов по краям, и, наконец, маленькую каменную модель похожего на бивень камышового плота пора, на каких его предки плавали за яйцами к птичьим базарам (К-Т 1284, 1312, 1313).
На вопрос, почему эти вещи не чищены, Лacapo объяснил, что его пещера относится к немногим совершенно сухим тайникам, она продувается ветром насквозь через два отверстия. Вместе с тремя сестрами он унаследовал ее от матери, а к ней тайник со всем содержимым перешел от ее деда, Хатуи. Пещера расположена на северном берегу, в районе Ханга-о-тео.
Рассказы Лacapo, а также других предполагаемых владельцев пещер мы записывали, чтобы проверить их, если удастся попасть в тайник. Слова Лacapo о том, что в районе Ханга-о-тео есть потайная пещера, подтверждали полученные Энглертом (1948, с. 53) сведения о старике Андресе Теаве, деде Чавеза, который потихоньку ушел из деревни, чтобы умереть в тайнике в Ханга-о-тео, и никто не сумел его найти. Впрочем, если даже родичи его нашли бы, вряд ли они стали бы докладывать об этом миссионерам.
За несколько дней до нашей вылазки в пещеру Атана Атана Лacapo принес мне в мешке еще три скульптуры. У одной, изображающей голову животного, была сильно поцарапана морда. Лacapo пришел уже перед рассветом; обычно спокойный и выдержанный, он на этот раз был сильно взволнован и возбужден. В конце концов удалось выяснить, что в эту ночь он был на волосок от смерти. Один раз благополучно спустился в пещеру, а во второй раз у него под рукой обломился камень, и Ласаро с трудом удержал равновесие на обрыве. После чего долго сидел на краю скалы и размышлял, не навлекает ли он на себя беду, вынося камни из тайника. Немалого труда стоило убедить Ласаро, что ему, напротив, сопутствовала удача, ведь он не упал. Но вообще-то в одиночку лазать ночью по скалам — безумие. Мы условились, что он больше не полезет за камнями, а отправится в деревню и попробует уговорить сестер передать пещеру членам экспедиции в обмен на дары, «приносящие счастье». Среди скульптур, уже доставленных Ласаро в лагерь, были иллюстрированные на фото 190 а, 194 b, 216 b, 223 а. 231 с, 232 с, d, 236 g, 255 b, 256 b, 259 с, 271 a, 272 с, 278 и 279.
В ночь, когда мы готовились навестить пещеру Атана Атана, Ласаро крутился около палаток. Улучив минуту, когда рядом со мной никого не было, он сказал, что догадывается о нашей затее и тоже решил сводить меня в свою пещеру, но после того, как я побываю в тайнике Атана. На другое утро я снова увидел его около палаток, и он попросил меня раздобыть для него у стюарда живую курицу; кур у нас было много, нам их дарили навещавшие лагерь местные жители. Ласаро был очень доволен, когда получил белую курицу, сказал, что это хорошая примета. И добавил, что завтра утром нам понадобится катер.
Двадцать первого марта на рассвете мы собрались на нашем экспедиционном судне. Ласаро попросил два рулона ткани и еще какую-нибудь небольшую вещицу, все равно какую. Ткань предназначалась его двум старшим сестрам, и он долго выбирал подходящую расцветку; младшей сестре исполнилось только двадцать лет, она ничего не знала о пещере. Для третьего подарка он остановился на ножницах; судя по тому, что затем последовало, ему просто нужен был символический дар для аку-аку.
Море было спокойно, спокоен был и Ласаро, когда мы пошли на катере из Анакены на запад, в сторону Ханга-о-тео. Несмотря на слабый ветер, мы вскоре попали в высокую зыбь и началась сильная качка. Ласаро бесстрастно заметил, что аку-аку всегда нагоняют волну, когда кто-нибудь направляется в пещеру. С расширенными глазами он цеплялся за банку, пока не показались голые скалы, зажатые с двух сторон грудами сорвавшихся сверху глыб. Здесь Ласаро показал место, где его бабка, занимаясь рыбной ловлей, однажды застала среди скал старуху, которая мыла и сушила камни из тайника. Бабка прошла мимо, сделав вид, что ничего не заметила; когда же она возвращалась, старуха тоже была занята рыбной ловлей, а скульптуры исчезли.
Дальше мы миновали одинокую ветряную мельницу в кратерной долине Ханга-о-тео. Ныне эта долина безлюдна, но до прибытия на Пасху миссионеров здесь жило много островитян. Ласаро приблизительно указал место, откуда его родственник Альберто Ика однажды принес две хорошо сохранившиеся дощечки ронго-ронго, одна из которых была вырезана в виде рыбы. Снова он повторил, что его роду принадлежат четыре пещеры. Одну он нам покажет сейчас; вторая, поменьше, находится среди береговых скал в районе Винапу, ее вход он тоже знает. Третья пещера — на отвесной стенке южного склона Рано Рараку; в ней три отделения, принадлежащие разным родам, каждое охраняется своим аку-аку, и пещера полна скелетов. Туда он ни за что не решился бы войти, даже если бы знал вход. Четвертую пещеру мы только что миновали, она принадлежит Альберто Ика, и, кроме владельца, никто не знает вход, хотя у Альберто есть брат, Даниель, родившийся часом раньше. По словам Ласаро, два года назад Альберто принес из пещеры две очень твердые, почти черные дощечки ронго-ронго и показывал их многим в деревне. Однако ночью Альберто проснулся от щипков аку-аку и увидел, что в окно лезут полчища карликов. Обезумев от страха, он тотчас встал и отнес дощечки обратно в пещеру.
Не успел Ласаро описать нам, где примерно находится пещера Альберто, как ему почудилось, что он видит четырех человек, сидящих на камне. Мы никого не заметили. Катер обогнул очередной мыс, здесь волнение было еще сильнее, и как ни старался Ласаро объяснить нам, где расположен вход в его собственную пещеру, мы ничего не могли рассмотреть. Волны захлестывали катер, и могучий прибой не позволял высадиться на камни. Сила ветра почти не возросла, но изменилось направление, так что нам оставалось лишь поворачивать назад и пробиваться на восток сквозь пенистые гребни. Только обогнули первый мыс, как на равнине над скалой, где находилась пещера Альберто, все увидели четырех человек. Они сели на коней, трое направились на восток, один помчался галопом на запад. Расстояние не позволяло различить лица, но Ласаро уверял, что узнал брата Альберто, и предположил, что остальные — его сыновья. Ласаро не сомневался, что они искали пещеру Альберто Ика.