Слушайте звезды! (сборник), стр. 83

Утром следующего дня Клиф Сеймен узнал, что около трех часов ночи в тюремном лазарете Шарки скончался.

«Острая сердечная недостаточность», — констатировал врач, однако инспектор придерживался иного мнения: «Не иначе, как его убил страх…»

13

Лер быстро и уверенно шагал по запущенным улицам двадцать восьмого квартала. Завернул в обшарпанный подъезд ничем не примечательного четырехэтажного дома и поднялся на скрипучем лифте на последний этаж. На одной из дверей приютилась потемневшая от времени табличка «Инженер Фейт В.». Лер позвонил, дверь приоткрылась и он протиснулся внутрь.

— Привет, Вирд, все о'кэй. Скоро получим денежки, а пока сними-ка с меня гипно-блокировку. Думаю, теперь она уже ни к чему, а это дело я таки хочу запомнить.

— За это время у тебя были какие-нибудь неприятные ощущения? — поинтересовался Вирд, усаживая Лера в мягкое кресло и ловко напяливая на его голову конструкцию, отдаленно напоминающую фен для просушки волос со множеством датчиков-присосок.

— Да нет, практически не было. Вот только создавалось такое странное впечатление, словно где-то внутри тлеет, понимаешь, такая ярко-красная точка, причем, закрыв глаза, я даже мог ее отчетливо видеть.

— Ты уверен, что именно красная?

— Абсолютно. Не синяя, не желтая или зеленая, а именно красная…

— Очень любопытно, — бормотал Вирд себе под нос, щелкая тумблерами «Псифа», покоящегося на тумбочке рядом с кроватью. — Ничего подобного добровольцы-испытатели мне не описывали, — продолжал он, старательно избегая встречаться глазами с Лером. — Видимо, какой-то новый побочный эффект, который необходимо как можно скорее исследовать. А для этого нужны деньги, деньги… А время бежит так быстро!

У меня есть еще один вопрос: где ты находился неделю назад, в четверг двадцать восьмого октября от пятнадцати до шестнадцати часов?

— Погоди, дай вспомнить… Да, точно, в тюрьме. Этот осел инспектор повез меня на встречу с Крисом Шарки. Видел бы ты физиономию этого гангстера, когда он узнал…

— Что-о? — лицо Вирда перекосилось, он непроизвольно протянул руку к Леру.

— Да успокойся, — испуганно пробормотал Лер. — Мы же были одни, никто не слышал… А на меня в этот момент что-то накатило, ну я и не удержался… Клянусь тебе — мы были одни! И насчет денег можешь не волноваться. Считай, чек на десять миллионов у тебя в кармане. Налей чего-нибудь. Я думаю, наш успех не грех и отметить…

Прошло несколько месяцев. Нашумевшее дело «Шарки против шахматистов» успело порядком забыться. За это время в городе произошло несколько более трагичных событий: свихнувшийся тридцатипятилетний водитель трейлера с крыши суперсама, в самом центре, среди белого дня, открыл огонь из автоматической винтовки с телескопическим прицелом по прохожим и убил шестнадцать человек, среди которых были женщины и дети; в двух кинотеатрах во время вечерних сеансов взорвались мощные бомбы, унесшие жизнь более семидесяти человек. Вакантное место Шарки вскоре было занято достойным преемником. Осиротевшие исполнители недолго ходили в безработных, хотя часть их, благодаря усилиям полиции, оказалась за решеткой.

Тетушка Лера Корнуэлла отошла в лучший мир. За неимением других родственников и претендентов, Лер получил баснословное, по представлениям друзей и знакомых, наследство, выраженное в нескольких солидных банковских счетах и ценных бумагах.

В первых числах января Лер вновь отправился в двадцать восьмой квартал. Как он будет распоряжаться такой бешеной суммой? Этого Лер и сам толком еще не знал. «Сейчас главное, — думал он, — заполучить видеопленку, хранящуюся у Вирда, вручить ему чек и разбежаться, как в море корабли. А там уж будет время спокойно все обмозговать. С такими денежками не пропадешь!»

Лер пробыл у инженера около получаса и вскоре появился на улице. Из-за угла на большой скорости выворачивал белый «ягуар», и Лер, сам не понимая, что делает, шагнул на дорогу, прямо под колеса мчавшегося навстречу автомобиля.

Вирд задумчиво отошел от окна и выключил прибор, затем начал отсоединять от него компактную параболитическую антенну: «Ну, дружок «Псиф», ты у меня на славу потрудился, хотя и это не предел твоих возможностей, скорее так, легкая разминка. Деньги на второй и третий комплекты системы теперь имеются. «Главный» свидетель замолчал навеки. Что еще нужно для полного счастья, скажи, «Псиф»?

14

— Пора, ребята, быстрота решает все, — инспектор Клиф Сеймен подал знак группе захвата и быстро перебежал через дорогу. На несколько секунд остановился у неподвижного тела и грустно усмехнулся:

— Бедный мышонок, где тебе тягаться со старым полицейским котом. Только такой дилетант не мог продумать элементарного варианта о «клопе» в камере. Что ж, сам себя наказал. Иногда бывает неплохо одним ударом убить трех зайцев…

Вирд «опознал» приближение полицейских внутренним чутьем, когда они еще только ворвались в подъезд. Однако он медлил до тех пор, пока не раздалось утробное гудение раскрывающихся дверей лифта, который остановился на его этаже. Коснувшись кнопки, он послал два сигнала, затем сорвал с руки браслет, повернул металлический ободок, окаймлявший циферблат, против часовой стрелки и бросил его в огромный деревянный ящик, набитый микропроцессорами, электронными блоками, платами и прочей радиотехнической дребеденью. Пластмассовый корпус пульта начал оплывать прямо на глазах, а от «Псифа» потянуло дымком перегоревшей изоляции и расплавившегося термопластика. Раздался звонок в дверь. Только тогда Вирд поднес огонек зажигалки к последней улике. Он не спеша подождал, пока не догорит чек. И лишь затем направился к двери, которая уже начала трещать под напором здоровых полицейских боков, ног и плеч. И именно в этот момент, на грани осознанных и неосознанных мыслей и чувств, возникла уверенность, что он еще молод и проживет долгую жизнь, а значит и…

— Сейчас, сейчас, господа! Не горячитесь, — насмешливо произнес он и распахнул дверь навстречу своей новой Судьбе.

Геннадий Мельников

Волчья яма

— Посмотри, какой красавец! — сказал Шадрин, подымая голову от микроскопа. — Самый крупный за последние пять дней.

Черных без особого интереса наклонился к окуляру. На предметном столике под прозрачным колпаком сидел темно-красный паук. Как ни странно, он не казался омерзительным, подобно большинству своих соплеменников, даже наоборот, — длинные и тонкие членистые ноги придавали ему какое-то изящество.

— Натуральный фрин из группы жгутоногих, — констатировал Шадрин. — Две пары легких на втором и третьем сегментах брюшка, два медиальных и четыре боковых глаза, педипальпы, как у обычных пауков, но в отличие от остальных не имеет ни паутинных, ни ядовитых желез. Фрины — это пауки, отставшие в развитии.

— И по вине этого недоросля мы торчим в кратере лишние семьдесят часов? — спросил Черных.

— Ты хотел сказать: по вине биолога Шадрина, который за эти семьдесят часов не нашел промежуточное звено?

— Нет, я хотел сказать то, что сказал.

Черных легонько постучал ногтем по тубусу микроскопа. Фрин подпрыгнул, хлестнул, как плетью, передней ногой, которая оказалась раз в пять длиннее туловища, и по-крабьи боком начал кружить по нижней грани ограждающего колпака.

— Послушай, Владимир, — вмешался Янин, — а если этого промежуточного звена вообще нет?

— Исключено. Фрины — хищники, но кроме них и прыгунчиков, которые по своим размерам никак не могут быть добычей пауков, я ничего пока в кратере не обнаружил: поразительно бедная фауна.