Народный быт Великого Севера. Том II, стр. 4

Средний брат входит в город и видит: сидит векошница [1], а у нея лежат три зеркала. И спрашивает: сколько стоят эти зеркала? — Эти два сорок рублей, а это зеркало одно сто рублей. — Что за особенность в этом зеркале? — А в него посмотришь и увидишь, что где делается на белом свете. Подал деньги за зеркало и отправился домой.

Третий брат тоже входит в город и видит: лежат на лавочке яблоки. И спрашивает он: много ли стоят эти яблоки? Отвечает торговец: эти яблоки по двадцать рублей, а это одно сто рублей. — Почему же это дороже? Потому, что кто бы не был у вас в семье или где на белом свете нездоров какой-либо болью, можешь вылечить одной частью от этого яблока. Подал деньги торговцу за яблоко и отправился домой.

И встретились все три брата и приходят домой и кажут своему отцу покупки и рассказали у кого для чего существует.

Через несколько времени вышли афишки по всем направлениям, не токма по городам, что не в котором царстве, не в котором государстве жил был царь, у него была больная дочь, которая несколько годов лежит в постеле, и государь объясняет, что, кто может вылечить мою дочь, за того отдаю ее замуж.

Вот и стали собираться наши три брата. Посмотрел средний брат в зеркало и увидел, в каком государстве больная, сели в коляску и отправились в это государство! И въехали в город и сейчас донесли государю, что приехали лекаря из иных земель. Государь велел допустить их до своей больной дочери. Младший брат вырезал из своего яблока часть и подал больной. Она съела эту выточку [2] и сейчас почувствовала легче, через трое сутки выздоровела и отгадайте: за котораго следует ее отдать? За Меньшова, потому что у меньшака [3] яблоко убыло, у тех не убыло.

Три копеечки

В некотором царстве, в некотором государстве, в одном небольшом городе жил-был купец именитый (богатый); в одно время приходит к нему неведомый человек и наймывается в работники. Проработал год и просит у купца расчету; тот ему дает заслуженное жалованье, а работник берет за свою работу только одну копеечку, идет с ней к реке и бросает в воду. «Если, говорит, я служил верой и правдой, то моя копейка не утонет!» Копеечка утонула. Он опять пошел к тому же купцу работать; проработал год, купец дает ему денег, сколько надо, а работник опять берет одну копеечку, идет с ней к реке на старое место и бросает в воду. Копеечка утонула. Пошел в третий раз к купцу работать; проработал год, купец дает ему денег еще больше прежняго за усердную его службу, а работник берет опять одну копеечку, идет с нею к реке, и бросает ее в воду: глядь — все три копеечки поверх воды! Он взял их и пошел вдоль по дороге в свое место. Вдруг ему попадается купец — к обедне едет; он дает тому копеечку и просит свечу образам поставить. Купец взошел в церковь, дает из кармана своего денег на свечи, и как-то обронил ту копеечку на пол. Вдруг от той копеечки огонь возгорел; люди в церкви изумились, спрашивают: кто копеечку обронил? Купец говорит: «я обронил, а мне ее дал на свечу какой-то работник». Люди взяли по свече и зажгли от той копеечки. А работник тем временем продолжал свой путь вперед. На дороге попадается ему другой купец — на ярмарку едет; работник вынимает из кармана копеечку, отдает купцу и говорит: «купи мне на эту копеечку на ярмарке товару». Купец взял, накупил себе товару, думает: чего бы еще искупить? И вспомнил про копеечку. Вспомнил и не знает, чего бы на нее купить. Попадается ему мальчик, продает кота и просит за него ни больше, ни меньше, как одну копеечку; купец не нашел другаго товару и купил кота. Поплыл он на кораблях в иное государство торг торговать; а на то государство напал великий гнус. Стали корабли в пристани; котик то и дело из корабля выбегает, гнус поедает. Узнал про то царь, спрашивает купца: «дорог ли этот зверь?» Купец говорит: «не мой этот зверь; мне велел его купить один молодец» — и нарочно молвил, что стоит трех кораблей. Царь отдал три корабля купцу, а котика себе взял. Воротился купец назад, а работник вышел на рынок, нашел его и говорит: «купил ли ты мне на копеечку товару?» Купец отвечает: «нельзя потаить — купил три корабля!» Работник взял три корабля и поплыл по морю. Долго ли, коротко ли — приплыл к острову: на том острове стоит дуб; он влез на него ночевать и слышит: внизу под дубом хвастается Ерахта своим товарищам, что вот завтра среди бела дня украдет он у царя дочь. Товарищи ему говорят: «если ты не утащишь, то мы тебя всего железными прутьями изхлещем!» После того разговора они ушли; работник слез с дуба и идет к царю; пришел в палаты, вынул из кармана последнюю копеечку и зажег ее. Ерахта прибежал к царю и никак не сможет украсть его дочери; воротился ни с чем к братьям, а они давай его хлестать железными прутьями; хлестали-хлестали и бросили в неведомо место! А работник женился на царевне и стал себе жить подивать, добра наживать.

Работник

Не в котором царстве, не в котором государстве, не именно в том, в котором мы живем, жил мужик с женою и дожили они до глубочайшей бедности: больше стало жить нечем. И говорит мужик бабе: ну, баба, я пойду поряжусь к богатому мужику в работники. Пошел и порядился, взял задатку 15 рублей и скоро прожил эти деньги, пошел порядился к другому и у другого взял 15 рублей, и эти прожил, пошел к третьему и у третьего порядился, взял 15 рублей и эти прожил.

И пришлось мужику сходить к обедне. Пришли и те мужики богатые в церковь. Жили они между собою дружно и завели разговор; один другому начал сказывать: вот что, братцы, я этта [4] порядил работника какого, да вон он стоит! — Да как же, и я его порядил! Третий: и у меня порядился! Поговорили мужики промеж себя, работнику ничего не сказали, а он слышал ихние разговоры, приходит домой и говорит своей жене: ну, баба, я теперь пойду и поряжусь работать к чорту.

Пошел в лес и попадается ему чорт на встречу, спрашивает: куда мужик пошел? Отвечает ему мужик: в лес дрова рубить. — Так вот что: порядись ко мне в работники. Мужик отвечает ему: с удовольствием, очень рад. — Так приходи завтра в такое-то место, об цене нечего разговаривать, я ценой не обижу.

Пришел мужик к чорту работать. Чорт напоил его водой. — Ну, ступай, ложись спать, у меня ни один работник до троих суток не работает. — Вот прожил мужик трои сутки; на четвертыя встал его хозяин по утру рано, разбудил работника: ну-ка, работник, пойдем в лес, нужно срубить три осины, толщиною вершков в 16-ть, длиною шести сотен и сделать через реку лавы.

Вот взяли по топору и пошли в лес; у чорта топор был весом фунтов в 30-ть. Пришли в лес и начали рубить осину; чорт как начал хвастать — сразу половину пересек, а мужик не может и корки сбить. Срубили они осину, очистили прутья, нужно тащить ее. Чорт и говорит своему работнику: ну, брат, давай, потащим осину на реуку; взял под комель, а мужик не дает ему, говорит: отойди, чахотный, прочь, где тебе унести, ступай берись под вершину. — Делать нечего, чорт пошел к вершине, поднял вершину и давай подбираться. Мужик кричит: молодец хозяин, давай еще маленько! — Чорт поднадал [5], осину всю и поднял. Мужик влепил топор в осину, сам сел на комель. — Ну, хозяин, пошел! — Чорт попер осину до того, что пристал [6]. Ну, мужик, давай, отдохнем! — Ну, какой тебе отдых, давай, тащи, урод! Делать нечего, не хочется чорту поддаться мужику, пошли опять вперед. Притащили осину на реку. Чорт и говорит работнику: ну, мужик, давай, кидай! — Нет, хозяин, стой, дай перебраться, у нас с тобой не на одном плече. И свернулся мужик с комля. — Ну, хозяин, кидай! Чорт бросил осину и сам свалился. — Что же ты, хозяин? — Я пристал, ступай ты обедай, а я отдохну здесь.