Один шаг до любви, стр. 64

Томас поспешил покинуть комнату.

– После всего того, что я сделала для этого ранчо и для тебя, Альберто, мои дети и я, мы можем остаться ни с чем из-за этого негодяя. – Ана Карлота дрожала от гнева. – Я вложила сюда столько любви и труда… – Она посмотрела на Хантера. – Это несправедливо. Ранчо принадлежит не мне, у меня и образования нет. Мой удел – это быть матерью и женой. Но я ни на что не жаловалась, потому что всегда любила своих детей и хотела для них только самого хорошего.

Лицо Альберто потемнело. Он снова налил себе выпить. Осторожно кашлянув, Дейдре сказала:

– Вы знаете, а ведь она права.

Потрясенные этими словами, все посмотрели на Дейдре.

– Это действительно несправедливо. Но в том нет вины Хантера. Если бы Ане Карлоте досталось что-то из имущества ее отца, если бы о ней позаботились так же, как и о ее братьях, то она бы была спокойна за своих детей. Она бы знала, что они не останутся нищими. – Дейдре приподняла подбородок. – Женщина любит своего ребенка независимо от того, кто его отец. Мужчина тоже хочет любить своего ребенка и заботиться о нем, но для этого он должен быть уверен в том, что ребенок, которого он воспитывает, действительно его ребенок. Именно поэтому для мужчин важны такие вещи, как брак и верность. Но сами они отнюдь не собираются хранить верность. В этом-то и вся проблема. Мужчины часто пытаются усидеть на двух стульях.

Альберто бросил свой бокал в стену, и тот со звоном разлетелся на множество мелких осколков.

– Не нужно наши жизни превращать в предмет для философствования. У меня в жизни были только две женщины. Я никогда не прикасался ни к одной из служанок. – Альберто хмуро посмотрел на Фелипе. – А именно так делают большинство мужчин, и так делает мой сын. Мужчина может иметь множество женщин тогда, когда на нем не лежит обязанность продолжать свой род. Право наследования всегда передавалось по мужской линии, потому что мужчина обязан защищать свою семью и заботиться о ней. Так было всегда. Но теперь…

Дейдре подошла к Альберто и положила руки ему на плечи.

– Менять что-то совсем не просто. Но время перемен пришло. Женщины больше не могут довольствоваться тем, что им давали прежде. Жизнь должна быть равной для всех. Нам известно, что случилось с Флорой. Вы знаете, что пережил Хантер. Ноне нужно заставлять страдать других членов вашей семьи.

Ана Карлота внимательно посмотрела на Дейдре. На ее лице появилось озадаченное выражение.

– Я не понимаю, почему вы пытаетесь помогать нам? Ведь, собственно говоря, никто и не сомневается в том, что Хантер сын Альберто. И он может унаследовать ранчо Раймундо. Как вы можете отказываться от этого? Что вы за женщина?

Дейдре грустно улыбнулась:

– Вы раните друг друга. Вы видите кругом только несправедливость, а я верю в справедливость, в то, что мужчины и женщины могут пользоваться одинаковыми правами, в то, что в жизни женщин может существовать выбор. Если бы у всех людей были равные права, поверьте, в мире бы не творилось столько беззакония, насилия, люди были бы гораздо счастливее.

Фелипе захлопал в ладоши:

– Замечательная речь. Просто-таки образец благородства. Но вы-то ничего не боитесь потерять, маленькая богатенькая девочка. Моя жизнь разрушена. Я знаю, кто это сделал, и не оставлю это просто так.

Альберто поднял руку, требуя тишины.

– Сегодня вечером нам всем пришлось пережить потрясение. Я собирался сообщить вам важную новость. Я был счастлив. И вот теперь у меня из-под ног выбили почву. Даже не знаю, что и делать. – Он неуверенно посмотрел на жену.

– Что решишь, то мы и будем делать. Пока еще у нас нет выбора. – Ана Карлота отвернулась в сторону.

– Я слишком стар, чтобы что-то решать так поспешно. – Альберто шагнул к двери, ведущей во внутренний двор. – Поднимусь к себе в кабинет. Подумаю. В одиночестве. И потом сообщу вам о своем решении. А пока постарайтесь не поубивать друг друга. На всякий случай я оставлю тут охрану.

Глава 26

– Давай уедем отсюда к черту!

Эти слова Хантера продолжали звучать в ушах Дейдре. Их не заглушал даже топот копыт. Хантер словно сумасшедший гнал свою лошадь прочь от асиенды. И Дейдре старалась не отставать от него.

Она не жаловалась, не просила Хантера ехать медленнее, хотя довольно сильно растерла ноги о влажную спину лошади и ей было больно. Перед отъездом Хантер взял кое-что из еды с кухни, и они без лишних слов покинули асиенду. На них была не самая подходящая одежда для скачек по пустыне в темноте, но Дейдре не протестовала. Оставаться в семье Хантера было просто невыносимо.

Всю дорогу Дейдре думала о той драме, которая разыгралась в доме Альберто.

Случилось так, что Хантера просто выпихнули на авансцену событий и заставили разыграть ту карту, которую он всю жизнь держал в рукаве. Взаимное недовольство, копившееся годами, достигло критической отметки и вот теперь вырвалось наружу. Тайное стало явным. Что могла предпринять она, Дейдре, чтобы помочь этим людям? Как можно было сгладить углы?

Вся горечь, разочарования, ненависть, накопившиеся в стенах этого дома за долгие годы, вдруг обрушились на голову Хантера. Словно он один был повинен в несчастьях этих людей. Вместо того чтобы изменить что-то в себе, люди часто пытаются призвать к ответу другого. Ничего нет удивительного в том, что после смерти матери Хантер просто сбежал отсюда. Но стоило ему вернуться, как не прорвавшийся когда-то нарыв вдруг вскрылся и гной вытек наружу. Впрочем, эти люди, по всей видимости, всегда обвиняли во всех своих несчастьях Хантера. Он был виноват в их' слабости, безответственности, потакании собственным прихотям, жестокости.

Но теперь ему больше не нужно участвовать в этом. С него достаточно. Он запустил их стрелы в обратном направлении, и стрелы достигли цели. Кто мог обвинить его в этом?

Что теперь будет?

Дейдре чувствовала себя совершенно опустошенной. Встреча с родственниками Хантера вывела ее из душевного равновесия, и она никак не могла снова взять себя в руки и успокоиться. Да и физическая усталость начинала сказываться. Кроме того, растертые ноги нестерпимо жгло. Думать ни о чем не хотелось. Ритмичные движения лошади, однообразный пейзаж пустыни и движущиеся ночные тени, казалось, лишали Дейдре воли и постепенно притупляли чувства.

Вскоре пустыня уперлась в подножие гор, и Дейдре с Хантером начали медленный подъем по каменистой тропе. Черные на фоне ночного неба зубья гор выглядели неприступными и опасными. Копыта лошадей скребли по камням, скользили, зловеще цокали, но животным ничего не оставалось, как продолжать подниматься вверх.

Хантер прекрасно ориентировался в темноте. Вполне возможно, что тут он бывал и раньше. С индейцами. Но похоже, сегодня они были здесь единственными путниками. Дорога поднималась все выше и выше, спины лошадей сделались влажными от выступившей пены, хотя ночь была довольно прохладной.

Куда Хантер ведет их? Где они остановятся? Дейдре очень устала, ей хотелось пить и есть, мышцы на спине затекли и нестерпимо ныли. Да, раньше ей никогда не приходилось так долго сидеть в седле и совершать столь опасные переходы.

Внезапно Хантер направил лошадь куда-то вправо, на неприметную тропу, ответвляющуюся от главной дороги. Дейдре свернула за ним. Они снова стали подниматься в гору. Внезапно на дороге вырос высокий можжевельник, и Хантер нырнул за дерево. Дейдре последовала за ним, но в темноте потеряла из виду. Удивленная, Дейдре остановилась и огляделась. Неожиданно ее охватил панический страх. Приглядевшись, Дейдре увидела прямо перед собой глубокое ущелье.

Хантер спускался вниз. Вдруг она заметила небольшой водопад, серебряной лентой сбегающий в озерцо. Вокруг озерца – пышные заросли травы. Мягкий лунный свет играл искрами на поверхности воды, а тихое умиротворяющее журчание походило на музыку.

Дейдре словно зачарованная смотрела на этот волшебный пейзаж. Ей хотелось поделиться своим восторгом с Хантером.