Семь месяцев бесконечности, стр. 1
Виктор Боярский
Семь месяцев бесконечности
Жене Наташе, разделившей со мною не только эти семь месяцев тревог, волнений и отчаяния, но и все шестнадцать предшествующих лет моей беспокойной жизни, посвящается эта книга.
Вместо предисловия
Я долго думал над названием, которое бы объединило мои путевые заметки по смыслу и содержанию. В голове все время вертелось что-то вроде «На собаках через Южный полюс» или нечто более претенциозное, например, «Шестеро против Антарктиды» — так примерно назвал свою публикацию в «Нэшнл джиогрэфик» Уилл Стигер. Но то название, что предложил мне мой друг, писатель Надир Сафиев, как мне кажется, очень точно отражает то, чем стала для каждого из нас эта экспедиция…
Семь месяцев бесконечности…
Бесконечность лыжного следа, убегающего за горизонт, бесконечность встречного ветра, бесконечность дней и бесконечность каждого дня…
Пролог
Самым популярным вопросом во всех многочисленных интервью, которые мы, участники Международной трансантарктической экспедиции, давали журналистам во время предстартовых сборов на ранчо одного из организаторов экспедиции Уилла Стигера в марте 1989 года в Миннесоте, был: «Зачем вы идете в Антарктику?»
Естественно, что все шесть участников, представители шести различных государств и люди различных профессий, давали на этот вопрос различные ответы. Как правило, ответы эти менялись от интервью к интервью; каждый из нас старался превзойти друг друга в остроумии и оригинальности — своеобразный конкурс капитанов в международном КВН. Но запасы остроумия и оригинальности быстро таяли и вскоре оказались исчерпанными. (У меня лично еще раньше иссяк запас английских слов.) В результате наши ответы звучали примерно так:
Уилл Стигер (США), 44 года, профессиональный путешественник, в 15-летнем возрасте спустившийся по Миссисипи от Миннеаполиса, своего родного города, до устья, в 19 лет совершивший восхождение на 6000-метровую вершину в Перуанских Андах, прошедший по Канадской Арктике более 15 000 километров на собаках и осуществивший в 1986 году американо-канадскую автономную экспедицию на лыжах и собачьих упряжках к Северному полюсу:
— Я делаю Это, потому что мне нравится делать Это!
Жан-Луи Этьенн (Франция), 42 года, врач, специалист в области спортивной медицины, совершивший кругосветное путешествие на яхте в экипаже Эрика Табарли, несколько восхождений в Гималаях и впервые в 1986 году достигший Северного полюса на лыжах в одиночку:
— Я стараюсь побывать там, где никогда не был. Антарктида — прекрасный шанс для меня как путешественника и человека, предпочитающего идти первым в неизведанное с тем, чтобы сделать его доступным многим…
Джеф Сомерс (Великобритания), 39 лет, плотник, в течение 1982–1985 годов работавший в составе Британской антарктической службы в качестве проводника и погонщика собак:
— Все это время, что я провел здесь по возвращении из Антарктиды, меня не покидало ощущение, что я нахожусь в отпуске и мне пора наконец вернуться на работу…
Кейзо Фунатсу (Япония), 32 года, бизнесмен из Осаки, в 1982–1986 годах проходивший обучение в искусстве управления собачьими упряжками на Аляске и в Колорадо:
— Моим идеалом является Наоми Уэмура. Именно под влиянием его книг я решил стать путешественником. Путешествие в Антарктиду — заветная мечта Наоми, осуществлению которой помешала его трагическая гибель. Я постараюсь выполнить его мечту…
Чин Дахо (Китай), 42 года, профессор гляциологии, провел две зимовки в Антарктиде, последнюю из них на острове Кинг-Джордж в 1987–1989 годах:
— В Антарктиде, как, пожалуй, нигде в мире, много снега и льда, и я как профессиональный гляциолог с большим нетерпением ожидаю от этой экспедиции интересных научных данных!
Виктор Боярский (СССР), 39 лет, кандидат физико-математических наук в области радиогляциологии, старший научный сотрудник Арктического и антарктического научно-исследовательского института:
— Я не профессиональный путешественник, но моя профессия очень тесно связана с путешествиями, и, несмотря на то что я уже четыре раза был в Антарктике, предстоящая экспедиция уникальна для меня прежде всего потому, что даст возможность пожить и поработать вместе с ребятами из других стран и испытать себя в условиях одной из самых трудных дорог на Земле — дороги через Антарктиду…
До начала экспедиции оставалось четыре месяца…
Глава 1
С теплого севера — на холодный юг
Миннеаполис — 90 градусов в тени. Хэмлинский университет. На трех двигателях на Кубу. Смерть на острове Свободы. На берегу пролива Магеллана. Ваш самолет из титана? Последняя ночь в цивилизации. Старт. Везение Боба Беати.
Июль 1989 года, город Сент-Пол, штат Миннесота. Уже более двух месяцев нет дождей. Многочисленные световые табло, установленные в городе и вдоль ведущих из него автострад, высвечивают непривычные и пугающие цифры: 96–98 градусов. Осознание того, что это градусы по Фаренгейту, заметного облегчения не приносит.
Щедрое солнце Миннесоты, казалось, старалось изо всех сил, чтобы согреть нас, участников Международной трансантарктической экспедиции, собравшихся здесь на последние предстартовые сборы перед долгими холодными месяцами путешествия через Антарктиду.
Буквально накануне старта в состав экспедиции был включен китайский ученый, профессор гляциологии Чин Дахо. Мое первое знакомство с ним состоялось в марте 1989 года на ранчо Уилла Стигера, где мы собирались для проведения последней зимней тренировки, однако тогда наша встреча была мимолетной (я вынужден был вернуться в Ленинград, проведя на сборах всего два дня), и единственное, что я успел узнать о Дахо, так это то, что он практически ни разу не стоял на лыжах. Помню, сколько вопросов вызывало данное обстоятельство у корреспондентов, писавших о подготовке экспедиции, и как неизменно хладнокровно руководитель экспедиции Стигер отвечал на эти вопросы: «6000 километров — это более чем достаточно, чтобы научиться стоять на лыжах, даже профессору».
И вот сейчас мне представилась возможность узнать Дахо поближе. Нас поселили с ним в одном номере общежития.
Хэмлинского университета, который в эти предстартовые дни стал вторым домом для участников экспедиции и многочисленных помощников — главным образом жителей и жительниц Сент-Пола и Миннеаполиса, которые совершенно бескорыстно отдавали нам свободное время, помогая отбирать, упаковывать и сортировать все наше многочисленное экспедиционное снаряжение.
Чин Дахо — высокий (самый высокий среди нас, вот и думай после этого, что китайцы низкорослые), не атлетического сложения, в очках — как оказалось, провел уже две зимовки в Антарктиде: первую на австралийской станции Кейси в 1983–1984 годах, а вторую завершил буквально накануне, в феврале, на китайской станции Грэйт Уолл, расположенной на острове Кинг-Джордж, отправной точке нашей экспедиции. За год зимовки на станции Кейси он научился английскому, и уже после первого разговора с ним я понял, что мои надежды с приходом в команду представителя Китая переместиться по знанию языка на почетное пятое место не имели под собой серьезных оснований — я так и остался на последнем. Тем не менее этих знаний оказалось достаточно, чтобы в деталях обсудить с Дахо нашу научную программу — он собирался заняться отбором проб снега по всему маршруту экспедиции, что полностью перекликалось с гляциологической частью моей научной программы, — и мы здесь же в номере отеля «Сахара» (так назвал профессор наше огнедышащее, лишенное кондиционеров общежитие) заключили с ним договор о научном сотрудничестве. Теперь Чин Дахо нес ответственность за всю гляциологическую программу, а я должен был выполнять метеорологические и озонные наблюдения.