Грегор и проклятие теплокровных, стр. 30
От Пролазы остался лишь кончик хвоста, застрявший между двумя желтыми губами стручка.
ГЛАВА 17
Коготок отчаянно вскрикнула и кинулась к стручку, заглотившему Пролазу. Она была на полпути к нему, когда от другого растения вдруг отделилась длинная лиана и обвилась вокруг ее запястья. Коготок клацнула челюстями, перегрызая лиану, но тут же пришли в движение и остальные растения.
Грегор с ужасом наблюдал, как джунгли вдруг ожили и придвинулись к ним вплотную.
Пальцы его легли было на рукоять меча — но было уже поздно. Лианы обхватили его тело, обвили руки. А корни вылезли из земли и опутали ноги в ботинках. Он попытался высвободиться — но растения оказались гораздо сильнее его.
Но где же его прославленная реакция яростника?! Он сканировал собственное тело, проанализировал свои ощущения в надежде найти следы трансформации — но ничего не произошло. Зрение не изменилось, кровь не вскипела. Единственное, что он чувствовал сейчас, — дикий страх.
Пролаза оказался в кошмарном стручке, а Коготок беспомощно болталась на высоте не менее трех метров, вся опутанная зелеными ветвями. Тонкая лиана, что обвила его тело, начала сжиматься — словно анаконда, которая намеревалась выдавить из него жизнь.
— Помогите! На помощь! — крикнул он. Вернее — попытался крикнуть, потому что звук вышел на редкость жалким. — На помощь!
Но кто может прийти ему на помощь? Живоглот и Хэмнет далеко, а Пролаза и Коготок сами нуждаются в помощи. Грегор чувствовал, как его тянут к одному из желтых стручков. Он отчаянно сопротивлялся, но силы, и так невеликие, стремительно иссякали. Ему стало сначала трудно, а потом невозможно дышать. Эта лиана душила его, душила… Вот уже стручок оказался в полуметре от него — уже видна была прозрачная жидкость, сочившаяся между желтыми створками. Слюна?
Сознание Грегора мутилось, он был на грани обморока. Перед глазами замелькали черные точки. Лиана сжала его так сильно, что он поперхнулся и закашлялся. Изо рта у него вылетела заложенная за щеку жвачка и попала прямо в стручок.
Теперь у него перед глазами стремительно крутились розовые круги. Но сквозь них он увидел, что жвачка произвела в стручке какой-то неожиданный эффект. Смешавшись с прозрачной слюной, она стала пузыриться и образовывать какую-то новую, сладкую и липкую субстанцию.
Лиана вдруг ослабила свои смертоносные объятия, и Грегор смог сделать несколько судорожных вдохов. Коготок была уже почти в стручке, но продолжала щелкать зубами, пытаясь перегрызть лианы.
— Плюй! — завопил Грегор что есть мочи. — Выплюни в него жвачку!
Коготок слегка качнула головой. Неужели она не поняла, что он сказал?!
— Плюй! Выплюнь жвачку в стручок, скорее! — орал Грегор.
Возможно, крысы плюются не так, как люди, но она честно постаралась сделать это как можно лучше. Когда ее морда чуть ли не коснулась стручка, она плюнула жвачку прямо в сердцевину.
Реакция последовала незамедлительно. Но растение не отпустило ее. Стручок пришел в неистовство. Слюна потекла из него ручьем, она брызгала в разные стороны, пуская розовые пузыри. На первый взгляд — абсолютно беспорядочно. Внутри него были видны нетерпеливо ерзающие плоды, открывшие свои жадные голодные рты.
— На помощь! — отчаянно взревел Грегор, и на этот раз голос у него прорезался.
И Коготок тоже издала серию каких-то высоких звуков — словно кто-то и впрямь мог их услышать и прийти помочь!
Но что это? Черно-белые, как у зебры, полоски мелькнули у него над головой, и кровожадные плоды вдруг опрокинулись назад.
Найк, по-прежнему нагруженная бурдюками, металась среди лиан, когтями обрывая их. Она была неудержима, но вот уже многие растения вступили с ней в поединок и протянули к ней свои усики.
Грегор увидел, как вокруг ее шеи обвилось лассо лианы. Все было кончено. Лианы принялись за свою смертоносную работу: они стягивались и закручивались, тянули и давили…
Грегор боялся поверить своим ушам, когда услышал вдруг знакомый голос:
— Да что же такое делается?!
Краем глаза Грегор увидел, как с полдюжины лиан безжизненно упали на землю.
— Живоглот! — прошептал Грегор, и улыбка коснулась его губ.
Воздух наполнился шумом и треском — Живоглот вступил в бой с коварными растениями.
Грегор иногда смотрел по телевизору кулинарные передачи, но никогда не знал, как называются приспособления, при помощи которых из овощей за минуту приготавливают сок или пюре.
Но он готов был поклясться, что одно из таких приспособлений имелось у Живоглота. Лиана, которая держала Грегора, совсем ослабела, а корень отвалился. Грегор упал на землю и лежал, глубоко дыша, и все никак не мог надышаться, а сверху на него сыпалась зеленая труха — все, что оставалось от хищников после встречи с Живоглотом.
Один из гигантских желтых стручков свалился прямо к его ногам, и его слюна попала ему на ботинки. Грегор безучастно смотрел, как ядовитая слюна проела кожу ботинка на мыске и добирается до его собственных пальцев.
Кто-то рывком поставил его на ноги и, схватив под мышки, поволок прочь, как мешок картошки.
Хэмнет. Грегор понял это, потому что его лицо уткнулось в рубашку из змеиной кожи. Через минуту они были уже на поляне, где разбили лагерь.
Грегор почувствовал, как с его ног торопливо стягивают ботинки, как срывают с него носки, как льется ему на ступни вода.
— Газард! Скорее тащи следующий бурдюк! — скомандовал Хэмнет.
Через некоторое время и второй бурдюк был вылит на ноги Грегору.
Неподалеку от них Найк убеждала Хэмнета, который обследовал ее лапу:
— Я в порядке. Я в полном порядке.
— У тебя коготь сломан, Найк, — возразил Хэмнет. — Ты это называешь «в полном порядке»?
В зарослях раздался треск — кто-то шел по ним, уже не волнуясь о том, что создает шум.
Живоглот выволок на поляну за загривок крысу. Это была Коготок. Как только он отпустил ее, она тут же рванулась обратно, туда, откуда они пришли.
— Пролаза… — простонала она.
— Он умер, Коготок! — рявкнул Живоглот.
Коготок отчаянно пыталась вырваться, но он повалил ее на землю.
— Он мертв! Я убил растение, которое сделало это! Стручок раскрылся, и я видел, что от него осталось! Там только скелет. Поверь мне — ему уже не помочь! И вы тоже могли погибнуть! — ревел Живоглот. — Кто это придумал? Чья это была идея — оставить лагерь?!
Живоглот остановил свой взгляд на Найк — возможно, ожидая от нее ответа. Но она молчала.
— Это не Найк, — сказал Грегор. — Она прилетела на помощь.
— Так, значит, это был ты?! — Морда Живоглота вплотную приблизилась к лицу Грегора.
— Пролаза… Он унюхал еду. А Коготок и я… Мы помогали ему ее искать. Мы не знали…
Грегор замолчал.
— Чего вы не знали?! Что растения могут вас убить? Вас ведь предупреждали! Как, как я могу помочь тебе остаться в живых, если ты не слушаешь! Все, что ты должен был делать, — просто лежать здесь и пить воду! Но ты даже на это не способен! — бушевал Живоглот.
— Ладно, Живоглот, хватит. Дай мне их подлатать, — вмешался Хэмнет.
— О да, конечно, подлатай. Чтобы они могли снова сорвать наши планы и все испортить. Глупцы! — продолжал Живоглот. — Мы все могли погибнуть, вы хоть это понимаете? Вы отдаете себе отчет, что еще одна такая выходка — и все? Не будет нас — не будет противоядия… И тогда прощай, Подземье!
— Все, хватит! — произнес Хэмнет. — Просто сядь тут и успокойся.
Живоглот отошел в сторонку, но успокоиться не мог. Он что-то бормотал себе под нос, потом неистово ругался на Грегора и Коготок, снова ворчал что-то едва слышно — и вновь кидался на провинившихся… И так продолжалось довольно долго.
Хэмнет велел Газарду принести чистой воды: в глаз Коготок попал яд из стручка. Он достал аптечку, намазал пальцы на ноге Грегора голубой мазью и наложил повязку из чистой белой ткани.
— Болит? — спросил он.
— Нет, совсем нет, — ответил Грегор.