Мир глазами кота Боба. Новые приключения человека и его рыжего друга, стр. 18

Мы пристроились к группе в середине процессии, которая медленно двигалась по берегу реки. Рядом с нами шли студенты, работники благотворительных организаций и несколько дам средних лет. Эти люди искренне хотели как-то помочь бездомным. Одна женщина обратилась ко мне с обычными вопросами «откуда вы?» и «как вы оказались на улице?».

За последние десять лет я отвечал на них сотни раз. Я рассказал, как в восемнадцать лет прилетел из Австралии: я родился в Великобритании, но потом родители развелись, и мама забрала меня с собой. Из-за ее работы мы постоянно переезжали, у меня вечно были проблемы в школе, и я стал трудным подростком. Я отправился в Лондон в надежде стать известным музыкантом, но ничего не вышло. Сначала я жил у сводной сестры, но не поладил с ее мужем и ушел от них. Ночевал у друзей, потом друзья кончились, и я оказался на улице. И покатился по наклонной. Я и раньше пробовал наркотики, но всерьез подсел на них, только став бездомным. Они помогали забыть, что я один на белом свете, и не думать о том, что я сделал со своей жизнью. Они усмиряли душевную боль.

Разговаривая, мы прошли мимо здания у моста Ватерлоо, где я несколько раз ночевал.

– Я нечасто туда заглядывал, – сказал я своей собеседнице, кивая на заброшенный дом. – Один раз я видел, как спавшего там парня ограбили и ударили ножом.

– Он умер? – побледнев, спросила дама.

– Не знаю. Я сбежал, – покачал головой я. – Когда живешь на улице, думаешь только о том, как дотянуть до утра. Каждый сам за себя. Перестаешь быть человеком.

Женщина остановилась и внимательно посмотрела на темный дверной проем; мне показалось, что она тихо молится.

Часа через полтора мы подошли к первой остановке – плавучему ресторану «Эспаньола» у дамбы на северном берегу Темзы. Я налил себе суп, а Боб лакал молоко, которое предложила ему какая-то добрая душа. Пока мне все нравилось; я подсчитывал, сколько миль мы уже прошли, и думал, что, вполне возможно, продержусь до конца прогулки.

Впрочем, следующий эпизод слегка подпортил мне настроение. Когда мы сходили с корабля на берег, Боб решил, что хочет идти сам. Может, взбодрился после молока, может, решил, что надо дать хозяину отдохнуть. Так или иначе, на сходнях он столкнулся с продавцом «Big Issue», который взял на прогулку свою собаку – стаффордширского бультерьера. Пес резко натянул поводок, и мне пришлось влезть между ним и Бобом, чтобы заслонить кота. Стоит отдать должное хозяину собаки: он быстро призвал ее к порядку и даже шлепнул по носу. Вообще, у этой породы не лучшая репутация, их считают агрессивными и жестокими, но нам попался нормальный пес. Думаю, ему просто было любопытно. И тем не менее Боб успел испугаться и предпочел вернуться ко мне на плечи. Он сидел там словно меховой воротник; конечно, кот немного нервничал после встречи с собакой, но в основном он прижимался ко мне из-за ползущего со стороны Темзы тумана, который нес с собой сырой, промозглый холод.

Признаюсь, я уже хотел вернуться с котом домой, но поговорил с организаторами, и они уговорили меня остаться. К счастью, чем дальше мы уходили от реки, тем теплее становилось. Пройдя через Вест-Энд, мы повернули на север.

Я болтал с симпатичной молодой блондинкой и ее парнем-французом. Их очень заинтересовала история нашего с Бобом знакомства. Про это я никогда не уставал рассказывать. Прогулка по холодному ночному Лондону оживила немало темных тоскливых воспоминаний. Будучи бездомным наркоманом, я совершал страшные вещи просто для того, чтобы выжить. И я не горел желанием с кем-либо этим делиться. Зато про кота говорил с превеликим удовольствием.

Первые миль шесть нога не причиняла мне неудобств, и я был слишком увлечен тем, что творится вокруг. Но с наступлением ночи проснулась тупая боль в бедре, там, где был тромб. Я знал, что этого не избежать. И все равно боль меня раздражала.

Примерно с час мне удавалось не обращать на нее внимания. Но стоило нам остановиться, чтобы выпить чаю, она напоминала о себе острыми приступами. В начале прогулки я шел в середине процессии, там, где было много благотворительных работников. Постепенно я смещался ближе к концу и вскоре уже плелся позади всех. Замыкали процессию несколько человек, собиравших средства на помощь бездомным, и парень из редакции «Big Issue»; я тащился с ними около мили, но после того, как мы с Бобом несколько раз останавливались – сначала коту понадобилось сходить в туалет, потом я захотел покурить, – мы сильно отстали.

До следующей остановки в пабе «Раундхаус» в Камдене было несколько миль. Я понял, что вряд ли дойду. Поэтому, когда мы увидели на дороге автобус, идущий в сторону нашего дома, я принял решение:

– Ну что, Боб, погуляли, и хватит?

Кот ничего не сказал, но я видел, что он всеми лапами «за». Когда автобус открыл двери, он вскочил внутрь и запрыгнул на сиденье, мурча от радости, что снова оказался в тепле.

Несмотря на позднее время – три часа ночи, – мы были далеко не единственными пассажирами. Рядом с нами сидела компания, возвращавшаяся из ночного клуба где-то в Вест-Энде; ребята до сих пор были на взводе и громко делились впечатлениями. Еще в автобусе ехала пара одиноких парней; вид у них был такой, будто они направляются в никуда. Когда-то я сам был таким же парнем. И не единожды.

Но теперь это в прошлом. В ту ночь я чувствовал себя совсем иначе. В ту ночь я был доволен собой. Понимаю, что для многих пройти с десяток миль – плевое дело, но если вспомнить, что пару недель назад для меня и два шага были подвигом, нетрудно представить, как я радовался.

Я радовался еще и потому, что встретил на прогулке несколько знакомых лиц, в частности Билли. Я был рад узнать, что с ней все в порядке. И еще мне казалось, что я в кои-то веки сделал что-то полезное, словно вернул долг. Я много лет только и делал что брал, поскольку мне было нечего дать. Или я думал, что нечего.

Но в тот вечер я понял, что это не так. Каждый может внести свой вклад, каким бы скромным он ни был. Поделившись своей историей с незнакомыми людьми, я дал им понять, что значит жить на улице. Это чего-то стоило. И я сам тоже чего-то стоил.

Повесть о двух городах

Отодвинув занавески в спальне и посмотрев из окна на северный Лондон, я убедился, что лютая стужа, о которой нас предупреждали синоптики, наконец завершила долгий путь из Сибири или какого-то другого заснеженного края и обрушилась на город.

Небо оккупировали тяжелые серые облака, на улицах завывал ветер. Если когда и стоит остаться дома, завернувшись в теплое одеяло с чашкой горячего чая, то именно в такой день. Но я себе такую роскошь позволить не мог, поскольку был особенно стеснен в средствах. В квартире царил ледяной холод, счета за газ и электричество росли; Боб по ночам пытался слиться с одеялом, стараясь впитать в себя крохи тепла, которые вырабатывал его хозяин. Я должен был продавать журналы, несмотря на стужу и непогоду. Иначе мы не протянем до весны.

Собрав рюкзак, я поискал глазами кота. Я не знал, пойдет ли он со мной на работу. Боб всегда решал сам. И обычно это было верное решение.

Кошки, как и другие животные, хорошо чувствуют изменения погоды и природные явления: они всегда заранее знают о землетрясениях и приближении цунами. Есть версия, что это связано с их чувствительностью к колебаниям атмосферного давления. Как бы там ни было, я привык доверять метеорологическим способностям Боба. Он всегда безошибочно предсказывал дождь, поскольку ненавидел мокнуть. В такие дни он отказывался выходить из квартиры, хотя на улице сияло солнце; обычно часа через два с неба обрушивались потоки воды, и я начинал завидовать коту, оставшемуся дома у батареи.

Поэтому, когда я показал Бобу шлейку и шарф и он подошел ко мне как ни в чем не бывало, я сделал вывод, что сегодня обойдется без погодных сюрпризов.