Возвращение в Эдем. Книга 2, стр. 13
— Что случилось? Зачем ты меня так срочно вызвал?
— Ложная тревога… Извини… Я думал, у меня будут кое-какие новости о Джейке Сандерсе. Но ошибся. Извини.
— О'кэй, Джилли, — Билл вовсе не жаждал с ней беседовать, а желал отделаться как можно скорее. — Тебе надо подписать вот здесь…
Держа наготове ручку, он пододвинул к ней дарственную. Джилли взяла бумагу и внимательно прочитала ее. Потом подняла на Билла злющие глаза.
— Понятно! — прошипела она. — Ты мне не доверяешь.
— Это чистая формальность, Джилли.
— Но я из-за этой «формальности» уже не смогу предъявлять претензий к Стефани и посягать на ее состояние. Да, Деннис, по крайней мере, поступил честно, когда швырнул мне пачку долларов и предложил номер в отеле!
— Билл, — беспомощно пролепетала Стефани.
— Это обычная формальность, Джилли, — нетерпеливо перебил ее управляющий. — По закону полагается…
— Отстань от меня со своим законом! Ты меня оскорбляешь!
— Она права, Билл, — Стефани вдруг стало стыдно. — Бог с ней, с бумагой.
— Я все равно теперь не возьму чек, — всхлипывала Джилли. — Раз вы со мной так…
Стефани пришла в отчаяние:
— Но чего же ты хочешь, Джилли?
— Я хочу быть твоей сестрой. Мне не деньги твои нужны, а доверие и любовь. Я хочу быть тебе нужна… как член семьи…
Стефани была глубоко тронута.
— О, Джилли! — начала она.
— И я покажу тебе, что я думаю по поводу твоих пяти миллионов!
Маленькая рука Джилли потянулась к чеку, и не успели все и глазом моргнуть, как Джилли разорвала его на мелкие кусочки и подбросила в воздух, словно конфетти.
— Вот! — торжествующе крикнула она.
Стефани обняла ее. А двое мужчин переглянулись, и на их лицах сперва отразились ярость и отвращение, а затем глубокое, мрачное отчаяние.
Уже сгущались сумерки, когда к воротам кладбища подъехал черный лимузин. Сторож не удивился его появлению. Лимузин всегда приезжал в сумерках. Из машины вылез человек, как всегда, даже в разгар лета, одетый в черный макинтош. Сторож почтительно приблизился.
— Добрый вечер, сэр. Я тут хорошенько заботился о…
— Можешь быть свободен, — голос звучал прерывисто, приглушенно. Едва взглянув на сторожа, человек протянул ему стодолларовую бумажку. Сторож подобострастно рассыпался в благодарностях и удалился. Незнакомец пошел по хорошо знакомой дорожке в тихое, уединенное место. Там было спокойно и безлюдно, ухоженный холмик украшало несколько грустных цветов. Мужчина стоял у могилы, погрузившись в раздумья, молитвы, а может, просто предаваясь неизбывному отчаянию. Затем сел в лимузин и уехал. Но всю дорогу перед его мысленным взором маячил образ, день и ночь преследовавший его вот уже семь лет: надгробная плита и простая надпись, высеченная в камне:
ГРЕГ МАРСДЕН
Умер 12 июля 1978 года
Люблю и помню.
Глава шестая
Даже по строгим меркам Эдема завтрак удался на славу. Мейти посмотрел на свежеподжаренные гренки, пышные рогалики, ароматный бекон, яйца и удовлетворенно кивнул. Он подумал, что надо будет похвалить экономку. Однако от его взора не укрылось, что у Харперов не такой уж довольный вид. Как хорошо воспитанный слуга, он тихо удалился, оставив хозяев в одиночестве.
Стефани все еще пыталась добиться от Денниса объяснения его странной вчерашней выходки.
— Я знаю, тебя угнетает то, что Джилли здесь живет, — сказала она, — но…
— Мама, не выгораживай эту… эту суку!
— Деннис! — воскликнул Дэн, однако его упрек остался незамеченным.
— Для меня удовольствие портить ей жизнь, — напористо продолжал Деннис. — Ты…
— Нет, лучше ты меня послушай, — сказала Стефани, бросив на Денниса уничижительный взгляд. — Будь любезен, по крайней мере, вести себя прилично. Это мой дом, и я не желаю превращать его в поле битвы.
— Но должен же кто-то тебя защищать! — Деннис презрительно посмотрел на Дэна.
— Я сама о себе позабочусь, Деннис. Твое вмешательство мне не нужно и неприятно. Я не могу и не буду причинять Джилли боль, ведь она столько пережила!
— Да, и прекрасно умеет на этом играть! Иначе с какой стати она порвала чек на пять миллионов долларов? Голову даю на отсечение, мама, ей на тебя наплевать!
— Деннис, может, ты дашь мне объяснить, что я думаю по этому поводу? Или ты хочешь слушать только себя?
Деннис недовольно хмыкнул, но замолчал.
— Я знаю, что натворила Джилли… знаю куда лучше тебя. Но это дело прошлое. Это… это было похоже на помешательство. Мы обе, каждая по-своему, страдали одним недугом.
«… Недугом, который звался Грег, — добавила про себя Стефани. — Почему они считают, что я не в силах простить Джилли? Я ведь тоже помешалась тогда на Греге».
— Джилли провела в тюрьме целых семь лет, — продолжала она вслух. — Поразмысли об этом. Ей-богу, она заплатила за все сполна. Человек имеет право начать жизнь заново.
— Мама, ты слишком доверчива. Ты не замечаешь очевидных фактов!
— Ах, фактов?! — горячо воскликнула Стефани. — Ну, тогда назови их! Если отбросить прошлую историю, что ты знаешь дурного о Джилли? Что она такого сделала после приезда сюда? Чем заслужила твою ненависть и презрение?
Деннис заскрежетал зубами. Если бы он мог рассказать! Он парой фраз изобличил бы Джилли, и ей дали бы пинок под зад. Но он не мог произнести ни слова, ведь он выставил бы себя тогда таким кретином! Да что там, еще хуже! Деннис съежился от унижения и стыдливо спрятал глаза.
— Вот видишь?! — торжествующе воскликнула Стефани. — Ты ничего не можешь поставить Джилли в вину, кроме ее прошлого. А его мы должны постараться позабыть. Надеюсь, ты постараешься, Деннис?
Воцарилось неловкое молчание.
— Может, переменим тему разговора? — обычно добродушный Дэн сейчас смотрел сурово. Затем с натянутой улыбкой он обратился к Саре:
— Когда у тебя очередной концерт? Мы оба хотели пойти.
— По идее, в следующем месяце, — Сара явно не желала продолжать эту беседу.
— По идее? — Стефани отличалась проницательностью. — А что, еще неизвестно?
— Да нет. Дата уже назначена. Просто я не уверена, что буду в нем участвовать.
— Почему? — поразилась Стефани.
— О, мама… Ну… просто я не так уж хорошо играю, чтобы становиться профессиональным музыкантом. Вот почему! Сколько уроков я взяла, сколько лет занималась, а все без толку… выброшенные деньги.
— Ты… никогда мне этого не говорила, Сара, — пролепетала Стефани.
— Да говорила! Тысячу раз! Но ты предпочитала не слышать.
— Значит, многообещающая карьера всемирно известной пианистки закончена? Да, Сэсс? — небрежно спросил Деннис.
— Заткнись! — злобно крикнула на него Сара.
— Да что за бес в вас вселился?! — рассвирепел Деннис.
— Этот бес — ты, — ответил Дэн.
— Ах, выходит, я опять виноват? — огрызнулся Деннис. — А ты не думаешь, что Сарина дружба с Джилли доведет нас до беды?
— Деннис! — в один голос воскликнули Сара и Стефани.
Однако Стефани тут же сникла.
— С тех пор как Джилли вышла из тюрьмы, у нас тут настоящий дурдом! — с отчаянием воскликнула Сара.
— Вот именно, — проворчал Деннис. — И она не убирается отсюда именно потому, что мы все об этом страстно мечтаем.
— Слушай, может быть, устроим перемирие? — Стефани провела рукой по лбу. Вид у нее был страшно измученный, и при звуке ее голоса у Дэна беспомощно екнуло сердце.
— Ладно, мама! С тобой бесполезно спорить, все равно как об стенку горох! — махнул рукой Деннис.
Дэн готов был его задушить.
Деннис отодвинул стул, но не успел подняться из-за стола, как в комнату вошла расстроенная Джилли.
«Сколько времени она простояла за дверью?» — мелькнуло в голове у каждого из присутствующих.
— Простите меня, — умоляюще произнесла она. — Я не хотела подслушивать.
— Боже упаси!
Стефани вскинулась, услышав колкое замечание Денниса, но он уже выметнулся из комнаты.