Эликсир вечной молодости, стр. 31

— Разве?

— Ну вот.., видите! — Аня изучила список. — Айвазян.

— Разве это не мужчина?

— Представьте — женщина! Как вы могли это запамятовать?

— А при чем тут я? Я вообще этим делом не занимался! Это когда было-то!.. Сто лет назад.

— И не сто вовсе. А два года всего-навсего. Возможно, эта женщина тоже ехала к Осич? Если она тоже имела намерение незаконно получить ребенка и исчезла, то сомнений не остается. За всеми этими исчезновениями стоит Осич. — Чушь! — отрезал Богул.

И Светлова поняла: он врет.

Теперь клятва, которую она дала лейтенанту — не подходить и близко к Осич! — не имела никакого значения.

И Светлова устремилась в приют.

Сейчас она прижмет ее к стенке: отвечайте, Валентина Осич, Айвазян вы тоже обещали ребенка?

— Ничего похожего! — разочаровала Анну Валентина Осич с торжеством в голосе. — И вовсе эта женщина, Айвазян, ехала не ко мне. Я тут ни при чем.

Торжество было искренним.

— А кто тут “при чем”?

— Ну.., открою вам тайну. Она ехала к небезызвестной вам хозяйке нашего городского салона красоты.

— К Амалии? — изумленно воскликнула Аня.

— А что вас так удивляет? Амалия Кудинова у нас личность популярная. Из других городов к ней в салон приезжают. Шагает в ногу со временем — самые современные процедуры. Прогрессивная — так говорят — косметология!

— Насколько прогрессивная? — со стальной ноткой в голосе поинтересовалась Светлова.

— Ну…

— Не скрытничайте.

— Да я не знаю.., насколько… И вообще, имею ли я право об этом распространяться?

— Имеете, имеете! — успокоила собеседницу Светлова.

— Понимаете… — Осич еще молчала, но на ее лице уже появилось то затаенно-радостное выражение, с которым одни люди разоблачают других, выдавая их гнусноватые тайны. — Если бы вы взглянули на эту Айвазян, вы бы сразу поняли, к кому она ехала. Ну явно не ко мне! С такой физиономией у человека может быть только одна забота — как такую физиономию поправить! Тут уж не до приемных детей…

"Хорошо сказано: “если бы взглянули”! Когда точно известно, что взглянуть на эту Айвазян уже никак нельзя, поскольку исчезла она бесследно два года назад”, — подумала Светлова.

— А все-таки, что произошло? — поинтересовалась Аня.

— Ну, Амалечка наша несколько увлеклась личным обогащением. Знаете, обычная нынче вещь: так хотим денег, что забываем обо всем.

"Кто бы говорил…” — подумала, слушая Осич, Светлова.

— Про эти уколы биогелем не слыхали никогда? Просто эпидемия по стране пошла. Представьте, у женщины с возрастом образуются складки.., около губ, например… А ей хочется свежего, подтянутого личика. И вот косметологический укол гелем — и физиономия расправляется, как надувной шарик. Простейшая манипуляция, а стоит минимум тысячу долларов. Притом что сам гель — дешевка.., копеечный. Какой Амалечке доход! И пациентке удобно: быстро, никакого стационара, операций. И все бы хорошо…

— Нет? Не все?

— Да гели-то эти — дрянь. Паршивые. А укол-то — вслепую! Без предварительной эндоскопии. Оборудования такого дорогого нет в наличии. Уколол не туда — и все! Рожу разносит так, что на улицу выйти нельзя.

Аня с некоторым удивлением наблюдала за Осич. Обычно сдержанная в словах и благочинная в разговоре, Валентина Терентьевна совершенно преобразилась — она говорила грубо, зло, совершенно не жалея милую подругу Амалию.

В чем же дело?

А в том дело, что на кону стояла репутация Валентины Терентьевны Осич.

Маленький город — один раз опозорился и пропал! Осич напугана тем, что ее имиджу благородной милосердной директрисы и благочинной патронессы приюта приходит конец! И это приводит ее в такое волнение, что она не щадит даже подругу.

— Укол — вслепую? Это и случилось с Айвазян?

— Да. Укол, который ей сделала Амалия, оказался неудачным. Пациентка скандалить начала. А Амалька ее все успокаивала: мол, подождите еще пару месяцев.., все нормализуется.

Ну, бедная женщина, видно, подождала-подождала — и снова нашу Амалию решила навестить. Да не доехала, видать… Запропастилась куда-то.

— Не догадываетесь, куда?

— Ни малейшего понятия.

— Может, туда же, куда ваша “партнер по сделке” Кривошеева?

— Может быть… Но я клянусь! Ни малейшего понятия.

Светлова закрыла за собой дверь кабинета директора приюта Валентины Терентьевны Осич. И очень хотела хоть на несколько секунд возле этой двери задержаться,' поскольку ясно слышала, как в своем кабинете Осич тут же сняла трубку телефона.

Директор приюта явно кому-то торопилась перезвонить!

Хотела предупредить Амалию, которую сама же сгоряча заложила?..

Но тут в коридоре появились приютские дети, и Светлова, пристыженная любопытными и чистыми детскими взорами, удалилась, не подслушивая.

Глава 10

Все-таки… Зачем Осич сама настучала Ане на подружку Амалию? Зачем рассказала Ане про ее манипуляции с гелями, про Айвазян?

Струхнула? Поспешила перевести стрелки? Когда пугаются и торопятся выйти сухими из воды, то делают глупости — топят всех кругом, не разбирая.

"Синдром женской дружбы” и типичное “поведение уличенной женщины”? Нечто похожее на поведение женщины, уличенной супругом в измене. Обычно, как утверждают психологи и очевидцы, это происходит по одному сценарию:

" — Как ты могла, у всех жены — порядочные женщины! — вопит разъяренный супруг. — А у меня, оказывается, такая-сякая… Брала бы пример со своих подруг! Вот приличные женщины!..

— Ах так? У всех приличные? А ты знаешь, что делают эти подруги?!"

И далее следуют иллюстрации из жизни подруг, подтверждающие тезис: “Так знай, идиот, что я у тебя еще не самая плохая”.

Человеку вообще нестерпимо сознавать, что он хуже всех — гораздо легче, когда есть еще хуже.

Женская дружба, во всяком случае, такого испытания не выдерживает. Поэтому лучший способ обнародовать свою тайну — конечно же, рассказать о ней лучшей подруге.

Впрочем, женщине всегда легче, когда ее репутация гибнет не в одиночестве, а в компании с репутацией лучшей подруги…

Стоп! Но тут не какие-то там романчики… Тут бизнес, деньги, жестокие тайны — и использование самых крайних способов для того, чтобы эти тайны сохранить. В таких случаях женщины ведут себя как мужчины. И никакого “типичного поведения уличенной женщины” не может быть и в помине.

Сестра исчезнувшей женщины по фамилии Айвазян, едва услышав от Светловой по телефону слово “биогель”, принялась кричать не останавливаясь — горячо и по-армянски.

Перед Светловой стояла непростая задача — направить этот кипучий темперамент и справедливый гнев в нужное русло. И Анне это удалось.

В итоге разгневанная сестра Айвазян прибыла в Рукомойск из Москвы уже следующим утром. Разыскала Аню в “Ночке” и передала ей то, что Светлова у нее просила.

И теперь Светлова летела в милицейский теремок, как на крыльях.

Но Богул выслушал информацию более чем равнодушно.

— Да? — рассеянно переспросил он, перебирая бумаги на столе. — Айвазян приезжала к Кудиновой? Что ж… Знаете, говорят, за красотой женщины готовы ехать хоть к черту на кулички…

— Какие кулички, Богул?! Они едут сюда, к вам в город, за который вы отвечаете, а не на какие-то там кулички! И тот, о ком вы только что упомянули, возможно, находится здесь, а не на этих ваших куличках!

— Возможно, — Богул задумчиво глянул в окно. — Знать бы только, как он выглядит — хотя бы фоторобот! — или адресок, где прописан.

— О да, тогда работа милиции заметно бы облегчилась! — заметила Светлова, теперь позволив и себе ехидство в голосе.

— И потом… Откуда вы знаете, что Осич не врет? И что вся история про Айвазян не есть ее выдумка?

— Не есть, не есть…

Аня достала из сумки фотографии.

— Вот это мне дала родственница Айвазян. Они специально ее сфотографировали после того, как Кудинова сделала ей гелевый укол. Готовились к суду.