Не могу отвести глаза, стр. 17
На входной двери висела табличка: «Сдаются квартиры. Комнаты, меблированные и немеблированные. На неделю, на месяц».
Куинн свернул к тротуару, остановился и вышел из машины, мельком вспомнив современный мотель, который заметил, когда сворачивал с автострады. Взбежав по цементным ступенькам, он вошел внутрь. Поскольку Шелби знала про это место, то наверняка здесь и жила. Все хорошие детективы подобные умозаключения называли обычной логикой. Куинн не считал себя настоящим детективом, но это все же лучше, чем быть нянькой. Во сто крат лучше.
В вестибюле он увидел три ряда встроенных почтовых ящиков, по ряду на каждый этаж, однако имена были только на шести из двенадцати. И среди них не значилось ни Шелли Смит, ни Джонс, что Куинна совсем не удивило, Шелби едва ли станет афишировать тот факт, что живет здесь.
Куинн нажал на звонок на крышке ящика с надписью «Управляющий». Не прошло и минуты, как из первой двери слева, сразу за вестибюлем, выкатилась крупная, приземистая женщина в цветастом домашнем платье в гавайском стиле, вполне сгодившемся бы как чехол для бьюика 1956 года выпуска.
— День добрый, сынок. — Она улыбнулась губами, намазанными вишневой помадой. В зубах женщина сжимала сигарету «Мальборо» с фильтром. — Я могу тебе помочь?
Боже! Восточный Вапанекен так соответствовал образу маленького городка, что Куинн почти не верил в реальность происходящего.
— Да, мэм, — ответил он, стараясь, чтобы его голос не звучал в пугающей манере обитателя большого города. — Я только что был у Тони, и тамошняя хостесса посоветовала мне зайти сюда. Сказала, что здесь можно снять комнату на пару недель.
— Хостесса? Но ведь Тельмы нет. О да, новая девушка! Она поселилась у Бренды недельки на две, не больше, иначе ей придется платить. Я так и сказала Бренде. Так вы хотите снять комнату? У меня пять свободных, поэтому вы сможете выбрать. А что вы делаете в Восточном Вапанекене?
Бренда! Вот оно что! Куинн видел это имя на одном из почтовых ящиков. Значит, мисс Шелби Тейт действительно живет здесь.
— Я писатель, мадам, и хочу провести здесь несколько недель, познакомиться с местными обычаями и, возможно, написать кое-что для моей следующей книги.
— Писатель? Ладно. — Внезапно женщина стала олицетворением деловитости. — Не знаю, как насчет пары недель. Плата взимается за месяц — и с писателей, и с музыкантов, и со всех прочих. У вас есть рекомендации?
Куинн ухмыльнулся, наконец-то почувствовав себя на знакомой территории.
— Нет, но я готов сразу вручить вам пятьсот долларов. Куинн, вероятно, мог бы снять комнату за половину этой цены, но все его расходы оплачивались, и он решил, что Сомертон Тейт еще дешево отделался.
Управляющая кивнула, пригласив Куинна следовать за ней в ее квартиру, и снова затянулась сигаретой, пока снимала ключ со связки, висевшей на двери с внутренней стороны.
— Ни домашних животных, ни шумных вечеринок. И не ставьте на мои столы пивные бутылки без подставок, потому что именно для этого последние и предназначены. Ведите себя так, словно в комнату сейчас войдет ваша мама, чтобы проверить вас, потому что, если не войдет она, войду я. Я вытираю пыль, мою раковину и ванну раз в неделю. Если вы слишком осложните мне работу, покинете это место. Я не терпела ничего подобного от своих детей и не собираюсь терпеть это ни от кого другого. Понятно?
— Да, мэм, — ответил Куинн и быстро оглядел гостиную — бывшую классную комнату, заставленную плюшевой мебелью в белых кружевных салфеточках. На большом экране телевизора сейчас показывали парочку полуобнаженных любовников, резвящихся на песчаном пляже, расположенном, конечно, в пределах голливудского съемочного павильона. Куинн уловил запах ветчины и капусты, готовящихся на невидимой кухне, и почти не удивился, увидев на столе перед диваном бутылку пива на подставочке.
— Понятно. — Куинн сделал еще один шаг в сумеречную зону Восточного Вапанекена. — Что-нибудь еще?
— Нет. Только пять сотен долларов. — Он вручил ей банкноты, и они исчезли под балахоном, вероятно, чтобы сгинуть там навсегда. — Зовут меня миссис Бричта.
— А меня — Куинн Делении. Можете называть меня Куинн.
— А вы меня — миссис Бричта. Этот мужчина дал мне только одно, за что стоит держаться. Ваша комната два Б, вверх по лестнице и налево. Я убираю ее по пятницам с утра, поэтому к семи в пятницу вам лучше встать и уйти, если не хотите, чтобы я увидела ваши трусы. А теперь позвольте мне вернуться к моему сериалу.
— Может, мне стоит написать об этом месте книгу, — пробормотал Куинн, вынимая саквояж из багажника «порше», затем рассмеялся и покачал головой. — Да нет, кто же этому поверит?
Глава 14
Их было слишком много. И они все прибывали.
Около двух часов Шелби пожалела, что надела туфли на четырехдюймовых каблуках, а к пяти ругала их на чем свет стоит, когда осознала старую поговорку «сбиваться с ног» во всей ее полноте.
Сколько же все-таки людей живет в Восточном Вапанекене, и почему все они идут ужинать к Тони? Разве у них нет жилья? Разве у них нет кухонь? И разве Тони неизвестно слово «зарезервировать»?
У Шелби не было свободных столов, три компании без зазрения совести засиделись за десертом, а дюжина . людей стояла в очередь к кассе, что почти лишало ее возможности открыть ящик кассового аппарата.
Маленькую комнату для некурящих в задней части помещения оккупировала компания из двенадцати человек. Восточный Вапанекен, вероятно, никогда не слышал предупреждений главного врача, а если и слышал, то не верил им. Компания собиралась праздновать чье-то семидесятилетие и очень спешила, поскольку на смену ей должна была через час появиться другая, чтобы отметить восьмидесятилетие одного из них. Тони разрешил курить в маленькой комнате. А было всего пять часов!
Накануне Табби сказала, что вчерашний день был исключением и у них не собралась толпа лишь потому, что вчера дальше по улице проводились бейсбольные игры средней школы.
Шелби вернулась в квартиру Бренды в начале десятого настолько измученная, что, не приняв душа, рухнула на кровать и обняла игрушечную собаку. Она уже ничего не чувствовала от усталости.
Шелби даже не повесила свою одежду. Она вспомнила о Сьюзи, обо всех служанках, которые были у нее за эти годы, о том, как всегда оставляла им подбирать сброшенную одежду, ни разу не подумав об этом. Впрочем, Шелби не успела сильно огорчиться, так как сразу уснула, уткнувшись носом в подушку, а проснувшись, обнаружила, что на ее костюме от Армани спит Принцесса и он теперь весь покрыт белой шерстью.
Но она выдержала свой первый день и даже не дернулась, когда зазвонили будильники Бренды.
Теперь Шелби поняла, что вчерашний день по сравнению с сегодняшним был просто приятным развлечением. То, что происходило в ресторане в настоящий момент, она могла бы назвать только столпотворением.
У Шелби оставалось два выхода: швырнуть на пол единственное оставшееся у нее меню, топнуть ногой и крикнуть: «Я увольняюсь! « — или набраться сил и продолжать работать.
Должно быть, кто-то из Тейтов служил в армии, возможно, во время Войны за независимость, поскольку Шелби вдруг ощутила, что рождена командовать.
— Табби! — воскликнула она, когда официантка пробегала мимо нее на кухню. — Убери с шестого стола, чтобы я могла посадить туда людей.
— Ты что, спятила? — Табби кивнула в сторону раздаточной. У Табби было шестеро детей, и она работала в две смены пять дней в неделю, чтобы прокормить эту ораву. Табби ценили за расторопность, но она не отличалась хорошими манерами. — Скажи Бобби, чтобы он оторвал задницу от стойки и сделал это. Он всего-навсего подает напитки, потому что ты не дала ему никаких указаний.
— Значит, он должен убирать со столов? Почему же Бобби не делает этого?
— Милая, он забывает даже дышать, если ему не напомнят об этом. Обязанность Бобби убирать со столов, а моя — подавать еду. А ты, лапочка, следи, чтобы мы все занимались своим делом.