Королева нагов, стр. 33

После того как за молодым человеком закрылась дверь, я положила под голову небольшую надувную подушечку, которую обнаружила на полке багажника, вытянула ноги на сиденье, насколько это возможно, и прикрыла глаза. Меня снова трясло. Ян вместе с Владом и Георгием Романовичем ушел общаться с подоспевшей полицией, а я наконец осталась одна и смогла сделать то, что давно хотела, — разревелась. Слезы лились из глаз не переставая, из груди вырывались детские всхлипывания, но зато перестали дрожать руки. Мне скоро стало легче, я вытерла щеки рукавом водолазки. Потом закрыла глаза и отключилась, умудрившись проспать и все время, пока оформляли необходимые документы, а заодно и саму дорогу домой. Открыла глаза я тогда, когда Ян остановил машину во внутреннем дворе лицея напротив лестницы. Огляделась по сторонам и заметила, что, кроме водителя, в машине только Георгий Романович.

— А где Влад? — взволнованно спросила я.

— Он дождался эвакуатор и поехал вместе с ним в сервис. Не представляю зачем, — пояснил Ян. — Видимо, сам хочет проследить, что там будут делать с его любимой машинкой.

— А разве сделают быстро? — удивилась я. — Мне кажется, машина вообще не подлежит восстановлению.

— Да почему не подлежит? — хмыкнул парень. — Подлежит. Просто Влад, видимо, хочет убедиться, что сдал свое сокровище в надежные руки. Я его заберу из города попозже.

Несмотря на наступивший вечер и испортившуюся погоду, народу на ступенях лицея было немало. Видимо, об аварии слышали уже все. Даже Елена Владленовна с недовольным выражением на холеном лице застыла на верхней площадке лестницы. Вероника кинулась к машине, но, заметив, что Влада в ней нет, замерла как вкопанная. Я видела, как побледнело ее лицо, и мне на миг стало жаль девушку. Представляю, какие ужасы могли прийти ей в голову. Ведь Влад даже не позвонил ей ни разу за то время, пока мы ждали полицию и машину. Расстроенную подругу Влада кинулся утешать Ян, а ко мне подскочила Ксюша.

— Расскажу все потом, — вяло буркнула я и под чутким надзором подруги отправилась в медчасть, где меня осмотрели и раз пять переспросили, точно ли я не чувствую тошноты и головокружения. Я отнекивалась, и меня наконец отпустили в комнату, велев отдыхать как минимум до завтрашнего утра. Я с радостью согласилась, так как до сих пор чувствовала себя неважно и снова хотела спать. Вероятнее всего, именно так мой организм среагировал на стресс.

Я проспала до самого вечера и ни за что бы не проснулась, если бы не услышала стук в дверь. Голова болела, руки все еще дрожали, и самочувствие было отвратительное. Все же авария, несмотря на то что ни для кого не имела серьезных последствий, оказала на меня сильное воздействие. Я все еще не могла отойти от шока. Какое-то время находилась в состоянии аффекта, а сейчас пришла расплата в виде слезливости и слабости. Единственное, чего хотелось, — спать.

Я даже не стала накидывать халат поверх пижамы. Сильно сомневалась, что пожаловал кто-то посторонний. Скорее всего, вернулась Ксюша. Я включила свет в небольшом коридорчике-тамбуре, когда стук повторился снова.

— Уже иду, — сонно пробормотала я и открыла дверь. К моему удивлению, на пороге стоял Георгий Романович.

— Ой, Алина, простите бога ради, похоже, я вас разбудил! — смутился он.

— Да ничего страшного, — сконфуженно пробормотала я, чувствуя, как краска стыда ползет по шее к щекам. Разговаривать через дверь было неловко, и я посторонилась. — Проходите.

— Нет-нет. — Георгий Романович испуганно покосился на мою пижаму с мишками Тедди и не двинулся с места. — Я не отвлеку вас надолго. Так, буквально на пару слов. Дело в том, что я был не прав и серьезно ошибался, — после небольшой паузы начал говорить он. — Я приехал сюда с вполне конкретной целью — собирался вывести на чистую воду руководство лицея. После смерти племянника подозревал, что здесь творится что-то плохое, винил в трагедии семьи людей, не имеющих к этому никакого отношения. Эта ситуация с вашей подругой была для меня словно красная тряпка для быка. Но я ошибался…

— В чем же? — с замиранием сердца уточнила я.

— Эти два случая и правда не связаны между собой. Я сегодня все же смог дозвониться до Машиных родителей. С девочкой действительно все хорошо, ей просто было очень сложно осваивать программу лицея, а родители хотели для своей дочери лучшего, поэтому упорно игнорировали тревожные звоночки. Она не вытянула, зато в школе в своем классе Маша сейчас лучшая. В этом году она собирается получить хорошие баллы по ЕГЭ и поступить в вуз.

— То есть вы больше не собираетесь к ней ехать? — уточнила я, отчетливо улавливая ложь в словах мужчины. Он врал мне в лицо красиво и складно, как и все в этом месте. Георгий Романович не учел лишь одного: я знала, что его племянник и Маша — это далеко не все «несчастные» случаи.

— Думаю, в этом нет никакой необходимости. А сейчас еще раз извините, мне стоит идти, а вам отдыхать дальше. Сегодня был слишком тяжелый день.

— Вы даже не представляете насколько… — пробормотала я и закрыла дверь.

Душили злость и обида, казалось, словно кто-то обрывает все ниточки, которые могут привести меня к ответам. Но сколько бы меня ни пытались убедить, будто у Маши все хорошо, чем дальше, тем больше я в этом сомневалась. Нам говорили, что ее увезли в больницу, но мы не видели «Скорой». Мы пытались дозвониться, но телефоны не работали. Мы хотели найти ответ в ее вещах, но вещи исчезли. Появился человек, который собирался помочь нам с поиском ответов, но во время поездки у машины отвалилось колесо, а сам он резко изменил свое мнение и отказался от дальнейших поисков.

Чем больше я думала, тем сильнее уверялась в том, что за всеми этими видимыми случайностями стоит Елена Владленовна. Во-первых, она мне не нравилась с первого дня пребывания в лицее, а во-вторых, именно она нам дала номер неотвечающего телефона Машиных родителей, после разговора с ней исчезли все вещи нашей соседки. И сегодня, когда мы вернулись на машине Яна, именно она стояла на крыльце и смотрела на нас пристальным змеиным взглядом. Я более чем уверена, от допроса с пристрастием нас спасло лишь то, что помощница директора куда-то собиралась уезжать. Ее уже ждал водитель. Но кто сказал, что она еще не вернулась обратно в лицей?

Я слишком хорошо помнила пустой, покорный взгляд инспектора МЧС, который должен был искать змею-убийцу в наших лесах. А что, если помощница директора загипнотизировала и Георгия Романовича? Голова разболелась сильнее, и я поняла, что просто не могу думать на эту тему дальше. «Утро вечера мудренее», — заключила я и снова улеглась на кровать, решив завтра еще раз поговорить с Георгием Романовичем, и если он не переменит своего решения, попросить у него номер телефона Машиных родителей, тот, по которому он якобы дозвонился, и попробовать поговорить с ними самостоятельно. Возможно, я и правда надумываю, а на самом деле все проще и логичнее. Но я в это не верила, предчувствие убеждало меня в обратном.

Глава 19

Жестокая правда

Не знаю, до скольких бы я проспала, если бы с утра меня не разбудила обеспокоенная Ксюха.

— Ты спала так крепко, что даже не проснулась, когда я пришла вчера вечером, — поделилась она, присаживаясь на край кровати. — Если хочешь, я могу сказать Зинаиде Никифоровне, что ты плохо себя чувствуешь. Уверена, она поймет. Все знают, что вы с Владом и Георгием Романовичем вчера попали в аварию.

— Вероника очень бесится? — пробормотала я, чувствуя, что действительно никуда не хочу идти. Все тело болело, особенно ушибленный накануне локоть, а в голове было пусто-пусто.

— Ну а ты как думаешь? — пожала плечами Ксюха. — Именно поэтому тебе лучше сегодня не высовываться, — поделилась подруга. — Вероника на тебя сильно злится, считает, что это ты снова втянула Влада в неприятности… Она вечером вообще была не в себе. Кричала, угрожала!

— Снова? — хмыкнула я.