Лукавый ангел, стр. 39

Энни тряхнула кудряшками и решительно вскричала ему в ответ:

— Не верю! Ты просто любопытный старикашка! Подлый, безнравственный, грязный негодяй! Стыд и позор!

— Позор — мне? Ха! Кто бы это говорил! Тебе повезло, что я записал только то, что произошло в твоей спальне утром. Похоже, ночью ты славно покувыркалась с моим телохранителем! А ведь пока вы с ним развлекались, меня могли убить!

— Заткнись, Арчи! — спокойно произнес Грейди, встав рядом с Энни. — Сделай милость, закрой рот. Так вот, я ухожу. С меня достаточно. Энни тоже уезжает, сегодня же нас обоих здесь не будет. Так что можешь залезать в ванну и сидеть в ней, пока Диккенс не найдет тебе другого телохранителя, готового тебя терпеть. Только я сомневаюсь, что это случится скоро.

Арчи пошевелил от охватившего его жуткого волнения пальчиками с лиловыми ногтями, встал и завопил, размахивая в воздухе руками:

— Но у нас договор! Ты не можешь вот так взять и уйти!

— Подавай на меня в суд! — спокойно ответил Грейди, беря Энни под руку и увлекая ее к дверям. — Пошли отсюда! Нам здесь больше нечего делать.

И тут случилось нечто такое, чего он совершенно не ожидал.

— Нет! — вскричала Энни и высвободила руку.

— Что? — спросил с угрозой в голосе Грейди, вытаращив на нее глаза. — В чем дело, Энни?

— Я никуда отсюда не уйду! — ответила она. — Я подписала контракт и не могу его нарушить. Это противозаконно!

— Боже правый, что я слышу! — воскликнул, закатывая к потолку глаза, Грейди. — Черт бы тебя подрал, Энни, сейчас не время для глупых рассуждений о законе и праве, не говоря уже о моральной стороне дела. Он шпионил за нами! Да пусть он подавится своими деньгами! Лично мне таких денег не надо!

— Тебе — возможно, а мне деньги нужны, — сказала Энни и, сложив руки на груди, отвернулась. — Можешь проваливать, если хочешь. Только не учи меня жить! Я как-нибудь проживу своим умом.

— Ха! Вот это по-нашему! Сразу чувствуется, что в твоих жилах течет моя кровь удовлетворенно воскликнул

Арчи. — Все мои потомки жадны до денег, они любого удавят за цент! Таковы уж все мои детки, такова и Энни! Ей ты, во всяком случае, не нужен. Она предпочла тебе деньги.

— Энни! — воскликнул Грейди, чувствуя, что наполняется яростью. — Неужели он прав? Неужели деньги так много для тебя значат?

Энни обернулась и невозмутимо ответила, глядя ему в глаза:

— Представь себе, что да, Грейди. Деньги для меня значат очень много.

Арчи снова забрался в кровать и, накрывшись с головой одеялом, закудахтал от радости.

Грейди раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но тотчас же закрыл его и замотал головой. Энни продолжала стоять в прежней горделивой позе, вскинув подбородок и скрестив руки на груди. Грейди сжал кулаки, вскинув их над головой, вскричал:

— Хорошо! Ну и черт с тобой! Ноги моей здесь больше не будет! — и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.

Мейси похлопала Энни по плечу и успокоила ее:

— Поверь мне, крошка, он утихомирится и никуда не денется. Мне ли его не знать? Грейди Салливан всегда свято чтит договор. Но сейчас ему нужно или что-нибудь вдребезги разбить, чтобы выпустить пар, или пнуть что-то ногой.

Глава 18

Морщась от боли в ноге, Грейди ковылял по своей комнате, борясь с желанием еще раз пнуть туалетный столик, — тогда бы ступня разболелась еще сильнее, и он смог бы снова чертыхнуться.

Как она могла? Как могла поступить таким образом эта женщина? Женщина, которая всегда пеклась о сохранении своих сокровенных секретов! И которая вдруг обнаружила, что ее исповедь записана на пленку коварным, как змея, стариком!.. Этой ехидной, сделавшей смыслом своего существования ежедневное унижение своих детей! Аспидом, ядовитого жала которого опасаются все окружающие. Этим… этим мерзким миллиардером.

Проклятие!

— Все дело в них, в этих грязных деньгах! — стукнув себя кулаком по ладони, прорычал Грейди. — Презренное злато! Ладно, спокойно! Энни нужны наличные. По крайней мере она этого не скрывает, как и не скрывала, что заставило ее взяться за эту грязную работенку.

Да, она была честна с ним. Чудесно! Вот только почему ему не хочется в это поверить? Энни была с ним откровенна, однако лишь в той мере, в какой она сочла это необходимым. Разумеется, он сомневался в том, что она выросла в сиротском доме. Конечно, она насмотрелась всевозможных фильмов, однако так искренне вряд ли сыграла бы несчастную сиротку даже самая талантливая актриса.

Ее рассказ звучал правдиво, а боль была неподдельна.

Но она с поразительной легкостью перевоплотилась в любящую внучку Арчи, поправ собственную гордость, как только дело коснулось обещанных ей за исполнение этой роли пятидесяти тысяч долларов.

Когда же он наконец начнет прислушиваться к своему внутреннему голосу? Ведь ангельская внешность и неземная добродетельность Энни сразу показались ему подозрительными.

Вероятно, благоразумие не вернется к нему, пока он вообще не перестанет о ней думать, пока не забудет ее смех, шутки, улыбку, пока не прекратит вспоминать, как она таяла в его объятиях.

Больше всего его угнетало то, что Энни не оправдала его надежд, не стала той единственной в мире женщиной, которую он мог бы любить и лелеять.

Спасти его в такой ситуации могло только немедленное бегство. Да, у него оставался лишь один выход — бежать из этого дома без оглядки.

Но как же оставить здесь без опеки Энни? Проклятие!

Грейди достал из кармана сотовый телефон и набрал номер.

— Куинн? — рявкнул он, едва кто-то поднял после двух звонков трубку.

— Нет, Грейди, это Шелби. Куинн в ванной. Как дела? У тебя неприятности? Вы с Энни приедете к нам сегодня обедать? Я буду искренне рада познакомиться с ней.

Стоически выслушав эту тираду, Грейди сделал успокаивающий вздох и ответил:

— К сожалению, Шелби, мы с Энни вынуждены здесь задержаться. Сама понимаешь, работа превыше всего. Я хотел попросить Куинна об одном одолжении…

— Ах вот как! Понимаю. Я попрошу его перезвонить тебе. Впрочем, минуточку! Кажется, он уже сюда идет.

Грейди мог поручиться, что она прикрыла микрофон ладонью, но это не помешало ему услышать, как она говорит мужу, хихикая: «Прекрати, я буду мокрой! Поговори лучше с Грейди, мне нужно сменить блузку. Милый, уймись, ведь мы всего полчаса как выбрались из постели… «

Спустя мгновение раздался голос Куинна:

— Это ты, старина? Рассказывай, как дела!

Этот вопрос почему-то напомнил Грейди, что еще полчаса назад они с Энни тоже чувствовали себя как на седьмом небе.

— Не мог бы ты провести для меня одно маленькое расследование? — сказал он. — Наведи справки об Энни Кендалл, а результаты перешли мне с посыльным или сообщи мне лично по телефону. Мейси ничего не должна знать. Ты меня понял?

— Конечно, старина! — прогудел Куинн. — Судя по тону твоего голоса, ты успел кое-что о ней узнать, но явно раздосадован этим. Или это Мейси запустила блоху тебе под хвост?

— Мейси остается моей преданной помощницей, к ней у меня нет никаких претензий, — ответил Грейди. — Мне удалось выведать у Энни некоторые факты ее биографии. Теперь я хочу, чтобы ты их тщательно проверил и попытался побольше узнать о ее прошлом. Выручишь, старина?

— Значит, это она тебя разозлила? И как же ей это удалось? Я хочу знать подробности, разумеется, в рамках приличия, — хохотнув, пробасил Куинн.

Грейди присел на край кровати.

— Послушай, старина, давай пока не будем касаться этой темы! — хрипло сказал он.

— Я чувствую, она тебе серьезно насолила. О’кей, приятель, больше никаких вопросов. Но что, если тебе придется не по вкусу информация, которую я получу?

— Честно говоря, я уже не в восторге от того, что о ней узнал, — признался Грейди. — Работай спокойно, обо мне не беспокойся. Мне уже ясно, что она что-то скрывает. Странно, что я в ней ошибся. Проверь ее по своим каналам, задействуй старые связи. Вот что мне стало о ней известно: она сирота, с трех лет находилась в приюте. Сейчас ей двадцать пять. Поищи сведения о ней в Пенсильвании и в соседних штатах. Да, и еще в Мэриленде: на ее фото я видел пометку — «Лиза из Балтимора». Почти два года она отбыла в исправительном учреждении для несовершеннолетних преступников, точнее, с шестнадцати до восемнадцати лет. Хватит этих фактов для начала?