Ведьма, стр. 23

Когда Эллен наконец поймала вредную кошку, загнавшую Нормана в угол, Тим завершил спектакль глубоким обмороком. Она была слишком далеко, а Норман все еще пребывал во власти своей фобии, и безвольное тело юноши рухнуло на пол с такой силой, что в бутылке зазвенели бокалы.

Запихнув кошку в подвал, Эллен заспешила назад. Норман по-прежнему стоял не шелохнувшись. С минуту они молча смотрели друг на друга. Потом Эллен резко опустилась на ближайший стул, а Норман медленно вытер влажный лоб.

– Сколько ты хочешь за дом? – спросил он.

Эллен не сразу поняла, о чем он, а сообразив, нервно рассмеялась:

– Я не собираюсь его продавать.

– Я просто подумал, что после сегодняшнего вечера тебе захочется бежать от нас без оглядки, – тяжело вздохнул Норман. – Что за компания! Безумный мальчишка, дядя-неврастеник...

– Тим спас мою кошку. Он принес Иштар домой, И теперь меня никто не убедит, что за него не стоит бороться.

– Мне бы твою уверенность. Ты ведь до сих пор не знаешь, каким образом Иштар выбралась из сарая... Позволь налить тебе немного бренди, Эллен. Ты белая, как полотно.

– Тиму нужен врач, гораздо больше, чем мне – глоток бренди. Он перенес такое потрясение, да еще этот укус... Не исключено, что потребуется хирургическая помощь. Перестань хлопотать обо мне, Норман, и вызови врача.

– Телефоны не работают. Да и все равно ближайший врач – в двадцати милях отсюда. Я отвезу Тима сам – так будет быстрее.

– Но ты же не сможешь перенести его в машину: он весит не меньше тебя.

– Съезжу за Уиллом, – И Норман выбежал наружу. Эллен взяла с кушетки в гостиной шерстяной платок и закутала плечи юноши. Тим все еще был без сознания. Вглядываясь в его лицо, она снова поблагодарила Бога за то, что Пенни сейчас далеко, в Европе.

Тим выглядел как поверженный герой одного из старых фильмов с участием Эррола Флинна: разметавшиеся светлые волосы, испачканная кровью мускулистая грудь, романтически разорванная одежда – и эти прекрасные, почти античные черты... Вздохнув, Эллен взяла его лицо в ладони. Оно было таким холодным.

В такой позе ее и застал Норман, вернувшийся с подмогой.

Для Уилла Тим оказался легче пушинки: одним движением подхватив юношу, он вынес его к машине. Голова Тима безвольно болталась.

– Извини, но я не могу задержаться, чтобы как следует поблагодарить тебя, – сказал Норман. – Похоже, ему действительно худо. Надеюсь...

– Все будет в порядке. На молодых все заживает в мгновение ока.

– Тебе виднее. Ну... a bientot... [3]

Он вышел на веранду, и псы одновременно поднялись, повинуясь безмолвному приказу. Норман оглянулся.

– Завтра же пришлю заменить сетку, – коротко бросил он и исчез в бушующей тьме.

Они уехали. А Эллен еще долго стояла, прислонившись к косяку и глядя на широкую прореху, зияющую в двери. Страшно подумать, что могло случиться, бегай Тим чуть помедленнее...

Глава 7

Наутро Уилл пришел починить дверь. Гроза миновала, но оставила после себя массу разрушений. Дорога превратилась в вязкую трясину, а двор весь был усыпан сломанными ветками.

Завидев «пикап», на котором Норман обычно ездил в плохую погоду, Эллен выбежала на веранду: телефон все еще молчал, а ей о многом хотелось спросить. Но Уилл отвечал немногосложно: «Да, с Тимом все в порядке. Нет, он не в больнице. Да, дорога была трудной».

В конце концов Эллен отступилась, оставив его в покое. «Тяжелый характер, – подумала она. – Или он страшный тугодум, или смертельно боится женщин». Поразмыслив, она склонилась ко второй версии: Уилл ни разу не отважился поднять на нее глаза.

Весь день она бродила по раскисшему двору, пытаясь убрать мусор и вообще навести хоть какой-нибудь порядок. К вечеру починили телефонную линию – Эллен узнала об этом, когда раздался звонок от вчерашних вашингтонских гостей. О том, как добирались домой, они рассказали целую историю с красочными подробностями – им, в конце концов, так и не удалось избежать грозы.

Не успела Эллен повесить трубку, как телефон снова зазвонил. На сей раз это был Норман.

– Решил, что ты, наверное, беспокоишься, – объяснил он. – Да, Тим чувствует себя превосходно: дюжина швов, но ни одной серьезной травмы. Ему повезло. А ведь я сто раз ему говорил...

– Норман, я знаю, ты уже обращался к нескольким психиатрам, но нужно попытаться снова. В Вашингтоне есть один врач, его зовут Уорт... Это очень хороший врач, и я могла бы...

Норман вздохнул.

– Наверное, нужно все-таки рассказать тебе все. Прошлой ночью кто-то стрелял в Боба Мюллера.

– О нет!

– О да. Его не ранили, но он, конечно, до чертиков перепугался. Его папаша все утро рыскал по городу, угрожая прикончить Тима. Охладить отцовский пыл стоило мне пятидесяти долларов.

– Разве у Тима есть ружье?

– Ты считаешь меня идиотом? В доме вообще нет никакого оружия. Но в кустах обнаружили винтовку двадцать второго калибра – это ружье Джоша Картера. Он живет совершенно один, и дверь его дома никогда не запирается.

– Это еще не доказательство. Тим не мог этого сделать. Ну конечно, он же был здесь в...

Она оборвала себя на полуслове. Если бы алиби Тима было достаточно надежным, Норман не упомянул бы происшествии. И еще она вспомнила, каким было лицо юноши, когда, сидя на пыльной траве и вытирая кровь, сочащуюся с виска, он произнес: «Позже».

– Но моя кошка, – растерянно сказала Эллен. – Тим спас...

– Ax, Эллен, Эллен. Жаль лишать тебя оптимизма – он так прекрасен, но я должен предостеречь тебя. Тим не всегда... болен. У него бывают периоды, когда я думаю, что оказываю на него некоторое влияние. Вернее думал, пока не понял, что приступы агрессивности имеют циклический характер. В промежутках между ними Тим совершенно нормален. Но они становятся все короче. Не стоит доверять ему, даже если он спас Иштар.

Эллен вспомнила слова Джойс о поведении Тима. Да, все то же самое, описание совпадает.

– Все равно, – упрямо сказала она. – Если это болезнь – тем более надо ее лечить.

– Я начинаю думать, – произнес Норман после паузы, – что встреча с тобой – лучшее событие моей жизни за последние двадцать лет. Спасибо, Эллен. Конечно, ты права. Я поговорю с Тимом. Может, ты тоже побеседуешь с ним?

– Буду рада.

– Чудесно. Ты могла бы как-нибудь заглянуть к нам, чтобы выпить коктейль и между делом завести разговор о...

– О том, что ему нужен психиатр? Я сделаю все, что в моих силах, но об этом нелегко заговорить между делом.

– У тебя получится. Ты наша сказочная крестная, в которой мы действительно очень нуждаемся... Кстати, ты была сегодня в городе?

– Нет. Побоялась, что застряну в какой-нибудь луже.

– Уже все подсохло. Но неважно. Я просто хотел поинтересоваться, знаешь ли ты о своем новом статусе? Миссис Грапоу всем подряд рассказывает, что ты умеешь предсказывать погоду.

– О Господи! – Эллен сердито объяснила, что на самом деле значило ее высказывание насчет грозы. Норман рассмеялся:

– Приблизительно так я и думал. Но будь осторожнее в присутствии миссис Грапоу. Ты вряд ли подозреваешь об этом, но она обладает огромным влиянием в городе. У нее в руках закладные на половину ферм в округе.

– Ты смеешься! Эта мясистая дурища...

– Глуп тот, кто глупо поступает. Как выражается Эд, она «заездила» трех мужей и после каждого получала довольно значительное наследство.

– Ну, на этот дом у нее нет закладной... Надеюсь, гроза не причинила городу большого ущерба?

Какое-то время они еще поболтали о погоде, и Норман повесил трубку. Эллен немного почитала в гостиной и рано легла спать. С некоторых пор она предпочитала оставаться внизу, пока глаза не начинали слипаться, и раздевалась в темноте.

Почти до конца недели Эллен занималась садом. После дождя сорняки, казалось, росли прямо на глазах. Всего лишь однажды она выбралась за сорок миль, чтобы позавтракать с подругой в небольшом городке, славившемся своей старинной гостиницей. Потом они до вечера бродили по берегу в поисках редкостей, и домой Эллен вернулась только в сумерках: усталая и грязная, но чрезвычайно гордая своим трофеем – причудливой раковиной. Довести этот реликт до совершенства заняло у нее немало времени, и в Чуз-Корнерз она решила съездить лишь в субботу. Ей хотелось повидаться с ребятами: кроме Нормана, это были единственные приятные ей люди в округе.