Такая разная любовь, стр. 68

Затем последовали бесконечные анализы крови и костного мозга, все новые и новые переливания.

В конечном счете врачи констатировали болезнь крови с поражением костного мозга, и доктор Циммерман только что сообщил пациентке свое заключение.

Джералдин свернула на бульвар. В голове колоколом отдавались слова доктора: «Без успешной трансплантации у вас есть год, мисс Грант. Может, чуть больше или меньше».

Прежде всего следует убедиться, что ее имя значится во всех списках пациентов, нуждающихся в донорской помощи, а затем привести в порядок дела. Если год — это все, что у нее осталось, значит, так тому и быть. Но прежде хотелось бы кое-где побывать и кое с кем увидеться. Доминик отлично позаботится об эскорт-агентстве. Джералдин не собиралась тратить последние дни на сводничество. Было время, когда работа ее забавляла, но все это осталось в прошлом.

Джералдин криво усмехнулась. Агентство приносило немалые прибыли. Ей удалось создать по-настоящему успешное дело — мечту любого консультанта по вопросам управления. Вышколенный персонал, безупречная трудовая дисциплина, исключительная мобильность благодаря эффективному использованию портативных компьютеров и мобильных телефонов, низкие накладные расходы, щедрые клиенты и до неприличия высокие доходы.

Конечно, начиная дело, Джералдин не думала, что посвятит ему всю жизнь, но руководить эскорт-агентством оказалось на удивление легко и приятно. Джералдин всегда принадлежала самой себе. Ни хозяев, ни начальников. Никто не указывал ей, что делать.

Позднее ей странно было вспоминать, что когда-то, пускай и недолго, она сама сопровождала клиентов — ведь секс занимал в ее жизни далеко не главное место. То было время полного безразличия ко всему. Джералдин рассталась со своей давней и страстной мечтой продолжить род Шерингемов и дать Сидар-Корту новую жизнь. А все остальное просто не имело значения.

Мысли Джералдин снова вернулись к тому единственному человеку, воспоминания о котором преследовали ее неотступно.

К Френсису.

Дядя Пирс никогда не мог понять, почему Френсис так и не вернулся в Англию после расставания с Кики, но Джералдин всегда подозревала, что виной тому чувство стыда. Френсис испытывал мучительный стыд за свое пристрастие к наркотикам и за то, как обошелся со своей невестой. Не в силах показаться на глаза ей или отцу, он предпочел просто исчезнуть, затеряться на необъятных просторах Америки.

Поэтому Джералдин так и не смогла сказать ему, что она тоже во многом раскаивается.

— Tiens! [41] — возмущенно воскликнула Доминик, когда Джералдин как-то раз призналась, что ее мучает совесть. — О чем это ты, cherie? С чего тебе раскаиваться? Разве это ты бросила его в день свадьбы? Тебе абсолютно не в чем себя упрекнуть.

— Это я хотела, чтобы мы поженились, — возразила Джералдин. — Так решили мы с мамой и дядей Пирсом.

Теперь, будучи уже зрелой женщиной, Джералдин понимала, что, когда зашел вопрос о женитьбе, Френсис поступил так, как поступал всегда. Он не стал возражать, легко подчинился обстоятельствам, уступил воле тех, кто оказался сильнее. А потом появилась Кики, и Френсис стал ее продюсером. Он соприкоснулся с миром поп-музыки и сразу же нырнул в него с головой. Он открыл для себя новую жизнь, волнующую, быстротечную, яркую. Френсис был очарован. Ему показалось, что именно к этому он и шел долгие годы. Ему отчаянно не хотелось расставаться с шоу-бизнесом. И если в конце концов он бросил все и отправился в Индию с хиппи, то лишь потому, что на этом настояла Джералдин.

Но он мечтал вернуться в свой волшебный мир. Ему не терпелось снова погрузиться в беспорядочный, суматошный водоворот, ставший его жизнью. И даже если бы Кики не стремилась заполучить Френсиса в продюсеры, он сам вывернулся бы наизнанку, чтобы занять место рядом с ней.

Кто-то случайно толкнул погруженную в свои мысли Джералдин. Оглядевшись, она с изумлением обнаружила, что стоит на площади Аббесс в квартале Монмартр.

Не обращая внимания на красочные панно в стиле модерн, украшавшие вход в подземку, она поднялась по лестнице к церкви Святого Иоанна Евангелиста. Ей пришло в голову, что теперь, когда она точно знает, что не бессмертна, самое время задуматься о смысле жизни. Но Джералдин никогда не увлекалась религией. Даже сейчас она не испытала внезапного желания войти в церковь.

Джералдин дошла до конца переулка и свернула направо, на улицу Равиньон, мысленно перебирая события своей жизни.

Юные годы. Средняя школа Бикли. Примми, Артемис и Кики. С большим трудом вызвала она в памяти те далекие дни, когда Кики была ей так же близка, как Примми и Артемис. Хорошее время. Лучшие годы жизни. И Джералдин вновь услышала голос Примми: «Мы ведь всегда будем вместе, все четверо, правда? Мы навсегда останемся подругами. Навсегда».

Джералдин закрыла глаза, пытаясь побороть внезапно навалившуюся усталость и чудовищную, невыносимую тоску по прошлому. Не нужно было обрывать все связи с Примми и Артемис. Конечно, и та и другая пришли бы в ужас, узнав, что несколько месяцев Джералдин служила девушкой по вызову. Но в конечном счете они смогли бы это пережить.

Джералдин побрела вверх по склону холма к небольшому парку. Она все больше удалялась от дома, но это ее нисколько не заботило.

В жизни Джералдин оставалось не так много вещей, которыми она по-настоящему дорожила: дружба детских лет, любовь к Френсису и преданность Сидар-Корту.

Она пересекла зеленый островок парка. Теперь ее прогулку уже нельзя было назвать бесцельной. На вершине холма располагался ресторан «Ла бонн франкетт», и Джералдин направлялась именно туда. В ресторане можно будет вызвать такси и вернуться домой и позвонить дяде. Пирс Шерингем намеревался передать племяннице все свое состояние, а значит должен знать, что Джералдин отпущено гораздо меньше, чем ему самому.

Что ж, какое-то будущее у нее все же есть, пускай и короткое. Она покинет Париж и вернется в Англию.

И остановится в Сидар-Корте.

Она проживет там столько, сколько позволит болезнь. Оттуда она попробует связаться с Артемис, если сможет найти ее адрес в телефонной книге.

Джералдин ступила в прохладный холл ресторанчика. Для женщины, которой час назад пришлось выслушать поистине сокрушительные новости, она выглядела на редкость собранной и целеустремленной. Вопреки всему ее переполняло радостное ожидание, волнующее предвкушение встречи. Ей было куда стремиться.

Ее ждал Сидар-Корт.

В Англии она сделает все, чтобы разыскать Артемис.

И еще она поедет в Корнуолл, к Примми.

Джералдин уселась за маленький угловой столик.

— Бокал шабли, пожалуйста, — обратилась она к официанту.

Как, должно быть, обрадуется Примми.

Джералдин с изумлением заметила, что улыбается.

Примми не просто обрадуется.

Милая, дорогая Примми будет на седьмом небе от счастья.

Глава 23

Сентябрь 2003 года

Примми переступила порог дома, опустила на пол корзинку со свежесобранными грибами и принялась внимательно рассматривать письмо, адресованное миссис Амелии Сертиз. Она достала его из почтового ящика. На имя Амелии постоянно приходило множество писем. В большинстве случаев на конвертах значились адреса организаций, которые поддерживала Амелия, — например, Королевское историческое общество или Королевское общество защиты птиц. Примми каждый раз аккуратно писала в ответ, что Амелия Сертиз умерла, и в последнее время поток писем начал потихоньку иссякать, превратившись в тоненький ручеек.

Примми уселась за кухонный стол и вскрыла конверт. Письмо было написано на бланке детского дома Клейборн в Ноттингеме.