Наследники Виннету, стр. 7

— Совершенно верно. Вот тут-то и начинается ложь, след которой ведет к его настоящему имени. Он сам признался, что занимался оптовой торговлей скотом и мясом. А ты знаешь, когда он прекратил заниматься этим бизнесом?

— Я слушала внимательно! Фирма была продана в прошлом году. Это он сказал еще врачу.

— И вдруг такое многолетнее «литературное исследование»? Ты в это веришь?

— Нет. Теперь больше нет! Ты знаешь, похоже, и я прозреваю. Возможно, он действительно никакой не книготорговец.

— Теперь ты на верном пути. Подумай о следующем: стоило ему услышать о моем «Виннету» от некого своего знакомого — он сразу же нанял человека, чтобы тот переводил и читал вслух все произведение. Неужели этот знакомый пересказывал ему подробно содержание всех трех томов?

— Конечно нет.

— Я тоже так думаю. И если он тотчас пригласил переводчика, чтобы самому вникнуть в текст поглубже, это значит, что даже то немногое, что он узнал, имело для него огромное значение и наверняка касается его личной жизни. Или ты думаешь, эти важные обстоятельства носили чисто «литературный» характер?

— Нет.

— А может, дело в книготорговле? — улыбнулся я.

— Тоже маловероятно.

— Во время чтения он делал заметки. Почему, зачем? Сомневаюсь, что просто для памяти. Он утверждал, что заметки помогли ему в его многолетних поисках на Западе.

— Может, он искал там своего пропавшего отца? — осенило вдруг Душеньку.

Я кивнул:

— Прекрасно, просто великолепно! Конечно же, своего отца! Я хотел разъяснить тебе все, но теперь это ни к чему, по крайней мере пока. Должен лишь обратить твое внимание на поспешность Энтерса, когда он пытался узнать расположение обоих мест, которые, как он выразился, «еще не смог отыскать». Я имею в виду Наггит-циль и Темную Воду.

— Похоже, все это из-за Сантэра. Вряд ли здесь замешан кто-нибудь другой. Может быть, даже наггиты тут ни при чем?

— Из участников событий на Нагтит-циль и у Темной Воды его мог интересовать только я один, поскольку роль остальных либо невелика, либо они уже мертвы. Но предполагать, что он из-за меня в течение нескольких лет обследовал Запад, было бы смешно! Своим визитом он доказал, что отлично знал, как и где меня искать. Что касается наггитов, то он уже прочитал, что они потеряны навсегда и ни один смертный не сможет их отыскать. Теперь, Душенька, еще одна важная деталь! Этот так называемый мистер Энтерс хочет купить моего «Виннету». Зачем? Чтобы перевести его, напечатать и распространить?

— Нет, чтобы помешать выходу книги на английском языке там, за океаном. Тут ты прав. И это ясно из его слов. Когда против всех своих ожиданий он услышал, что книги ему не видать, он просто не смог скрыть свой ужас! Там, в Соединенных Штатах, никто не должен узнать о прошлом и о деяниях его отца!

— Умница! Ты снова предваряешь мои мысли. Для меня это факт, в истинности которого я никоим образом не сомневаюсь. Он полагал, что сможет одурачить нас сумкой, набитой долларами, хотя из «Виннету» должен был бы знать, что я не клюну на такую приманку. Собственно, его визит и предложение просто-напросто оскорбление, на которое я должен был ответить по-иному.

— Значит, ты на меня сердишься?

— Сержусь? За что?

— За то, что из-за меня ты назначил ему еще одну встречу.

— О нет! Я дал уговорить себя вовсе не для того, чтобы продаться за низкие деньги, а потому, что есть веские причины с сего момента не упускать из виду обоих братьев Энтерс, или Сантэр. Ты ведь знаешь об обычае каждого опытного вестмена — никогда не поворачиваться спиной к опасности.

— Опасность? — насторожилась она. — Мне кажется, этот Энтерс, хоть он, весьма вероятно, и Сантэр — человек хороший.

— Мне тоже. Но разве олицетворение самой доброты не может однажды вдруг обернуться злом? Разве в болезненной настойчивости этого человека не таится нечто взрывное, чего стоит остерегаться? А его брат? Ты знаешь, братья никогда не имеют схожих характеров. У Ниагары мы познакомимся с ним поближе, а там будет видно, как вести себя, чтобы не вынудить их пойти по стопам отца. Доктор говорил вчера о демоне. И вот теперь этот демон добрался и до нас. А тяга Сантэров к самоубийству! Как видишь, интересное начало для нашего путешествия. А дальше будет еще интереснее!

— Ты в самом деле чувствуешь опасность?

— Нет. Я вижу только, что нам обязательно нужно пересечь океан, чтобы побывать на горе Виннету и познакомиться с Тателла-Сатой, Хранителем Большого Лекарства. Он пишет мне, что я должен спасти Виннету, а раз я должен это сделать, то опасностей для меня не существует. А ты что скажешь?

— Для меня тоже. Едем вместе!

— Тогда вперед и попутного нам ветра!

Глава вторая. НА ПУТИ К УТЕСУ ДЬЯВОЛА

И вот мы в Ниагара-Фолс. Остановились в «Клифтоне», с той стороны подвесного моста, что на территории Канады 12. Лучшие номера здесь на втором этаже; их окна обращены к Ниагарским водопадам. Вид грандиозных низвергающихся водных масс поистине ошеломлял. Все комнаты выходили на длинную, шириной шагов в восемь террасу, над которой нависала круглая крыша. Выйдя на террасу, можно было увидеть сразу два водопада, один из которых очень напоминает подкову.

Будь этот отель в Германии, общность террасы воспринималась бы постояльцами как большой недостаток, требующий немедленного устранения и возведения перегородок. Но здесь, за океаном, каждый окружал себя такой незыблемой, хотя и невидимой стеной, что ни о каких деревянных перегородках, избавляющих от назойливости и бестактности, никто и не помышлял. Все же я был рад тому обстоятельству, что к нашему прибытию ближний к водопадам угловой номер пустовал, — у нас оказался единственный сосед. Точнее, как мы вскоре узнали, их было двое, живущих в одном номере: Гарриман Ф. и Зебулон Л. Энтерсы.

Я предчувствовал, что братья будут поджидать нас, чтобы не упустить нашего прибытия. Но то, что наши комнаты будут рядом, мы едва ли могли предположить. Должен сознаться, мне не понравилось, что эти люди стали нашими соседями.

Каждый вновь прибывающий в отель «Клифтон» тотчас регистрировался в администрации. Эта запись являлась единственной справкой, которую можно было о нем получить. Я записал в учетную книгу: «Мистер Бартон с женой». У меня были веские причины сохранять мой приезд в тайне, отсюда и псевдоним.

Наш номер состоял из трех комнат, которые, как уже было упомянуто, располагались в угловой части здания. Комната моей жены выходила на тот водопад, что в виде подковы; она была больше моей, но без балкона. Из моей же открывался вид на американскую часть города и другой водопад. Комната была меньшего размера, но выходила на большую террасу, где я мог расположиться по-домашнему, как мне нравилось. Между этими двумя комнатами располагались гардероб и туалет, по-американски практично соединенные друг с другом. Когда нам представили и показали жилище, я справился у коридорного, кто живет рядом.

— Два брата, — равнодушно ответил он. — Янки, по фамилии Энтерс. Но здесь они почти не бывают, только спят. Уходят рано и возвращаются лишь вечером, когда со столов уже все убрано.

При этом он не скрыл своего удивления, и я не преминул осведомиться:

— Почему они так поступают?

Он пожал плечами:

— Наш «Клифтон-хауз» — отель первого класса. Люди попроще позволяют себе только ночевать здесь, не обедая и не вступая в отношения с другими постояльцами. Если они попробуют это сделать, то быстро выдадут себя, почувствуют чужими, что, конечно, не воодушевит их на вторую попытку.

Сказано было довольно искренне. По меньшей мере процентов шестьдесят тамошних кельнеров — немцы и австрийцы. Но этот был канадцем английского происхождения, отсюда и независимость суждений, самоуверенный тон. Когда он взглянул на меня оценивающе, я дал ему понять, что мы из тех, кто не скупится на чаевые. Обычно половину дают коридорному тотчас по прибытии, чтобы расположить его к себе, а другую вручают при отъезде или же вообще не отдают — в зависимости от обслуживания.