Уроки страсти, стр. 45

Эдрик постучал в дверь целительницы. Элга открыла ему и отступила в сторону, пропуская в дом.

– Где Кейт? – спросил он.

– Здесь ее нет, милорд, – ответила старушка. Из-за занавески вышла Лора.

– Разве Кейт не с Эйданом? – удивилась она.

– Эйдан со служанками, но я не могу найти…

– С чего это она вдруг оставила малыша на служанок? – Лора недоверчиво покачала головой. – Она никуда без него не выходит.

ГЛАВА 20

Ей суждено умереть в этой темнице. Она была уверена в этом… если она вообще хоть в чем-то уверена. Воздуха почти не осталось, голова начала кружиться, ее охватила слабость.

Она снова попыталась прокопать лаз лезвием топора, но единственное, чего добилась, – лишилась части драгоценного воздуха.

Никто никогда не узнает о том, что с ней произошло.

Кэтрин легла на бок и подтянула ноги к подбородку. Неужели эта участь лучше той, что ждала ее у Леода Фергюсона, оставь он ее в живых?

Да. Лучше.

Она полюбила Эдрика и его крохотного сыночка. Она стала бы Эдрику прекрасной женой, если бы он женился на ней, потому что ее любовь не знала границ. Она пустила его в свою постель и пожертвовала ради него всем, что имела, пожертвовала без всякой надежды на брак.

Интересно, пойдут ли о ней разговоры… Разговоры о нормандке, которая внезапно появилась в замке, ухаживала за младенцем лорда Эдрика, а потом так же внезапно исчезла. Она явилась сюда ни с чем, в оборванном платье. Ни с чем и ушла.

Ее ужасала сама мысль о том, что все поверят, будто она, не сказав никому ни слова, оставила Бракстон-Фелл, бросила Эдрика и Эйдана, бросила всех своих друзей. Неужели люди действительно так о ней подумают? Неужели подумают, что она легкомысленная девица? Нет-нет, она не такая.

Кэтрин с трудом встала на колени и снова принялась обследовать свою крохотную тюрьму в поисках выхода. Ведь попала же она сюда каким-то образом… Значит, и выход должен быть.

Она в который уже раз простучала топором стены, но ничего нового не обнаружила и села, задыхаясь. Голова у нее все сильнее кружилась – видимо, от нехватки воздуха.

И вдруг темнота рассеялась, перед глазами у нее заплясали огоньки, а в ушах зазвенели голоса. «Ненастоящие, конечно, – догадалась Кэтрин, – ведь я погребена под толстым слоем земли. Никого здесь нет, никто мне не поможет!»

Она привалилась спиной к стене и зажала уши ладонями, стараясь заглушить голоса.

Но голоса звучали все громче.

– Выход есть, ma petite [2]. Ты должна найти его, – сказала сестра Агнесс. Но ведь старой монахини здесь не было и быть не могло!

– Я знаю, ma soeur [3], но я уже все испробовала! – в ужасе закричала Кэтрин, полагая, что сходит с ума. Ей нужно срочно выбраться отсюда и глотнуть свежего воздуха!

– Нет, не все. – На сей раз голос принадлежал Изабель – голос строгий, решительный.

И тотчас же перед Кэтрин возникла сестра – такая умница, такая красавица. Изабель никогда бы не позволила Освину взять над ней верх. Она непременно одолела бы старика и разоблачила бы предателя. И Эдрик был бы счастлив взять в жены такую замечательную женщину. Изабель породила бы в нем самые нежные чувства, и он принес бы ей клятву верности перед алтарем.

– Не будь дурочкой, Кэтрин, – заявила Изабель. – Ты небезразлична ему… иначе он не был бы таким внимательным любовником. Не стал бы он так относиться к простой няньке. И отослал бы тебя в Эвешем-Бридж, как только ты изъявила желание.

– Нет…

– Выход есть. Ты должна найти его и вернуться к тем, кто любит тебя!

Изабель ошибается. Выхода нет. И никто ее не любит. Кэтрин в бешенстве размахнулась топором и с силой вонзила его в землю.

– Ты слышала? – спросила сестра Агнесс.

– Нет, не слышала я ничего, – ответила Кэтрин. Слезы покатились по ее щекам, но она не стала их утирать. Какой смысл их утирать – ведь она в любом случае ничего не увидит.

– А ты послушай, Кэтрин, – прозвенел голос Изабель. – Да-да, послушай. Ведь в потолке, когда ты ударила по нему, звук был совсем другой. Там дерево.

– Дерево? Наверху? – Девушка протянула руки вверх и стала ощупывать потолок. – Да, ты права, – прошептала она. Воздух был на исходе, легкие горели огнем. – Верно, дерево. Я чувствую…

Кэтрин провела ладонями по доске, пытаясь определить ее размеры. По ощущениям это могла быть дверь, причем довольно большая. Она толкнула ее, но дверь не поддалась. Кэтрин уперлась в доску спиной и плечами, но и на сей раз ничего не получилось.

– Что же мне делать?

– Рукоять топора, – шепнула Изабель. – Если будешь стучать сильно и долго, кто-нибудь наверняка услышит тебя.

Эдрик в замешательстве посмотрел на Лору.

– Но ведь я… Да, я сказал кое-что, и она… – Тут Эдрик вспомнил, что священник обозвал Кейт шлюхой, а он, Эдрик, не отчитал его при ней. – Неужели она решила, что мне наплевать на нее?

– Как такое могло случиться, Эдрик? Вы… О Боже! – Лора прижала к груди ладонь.

– В замке ее нет. – Эдрик вздохнул. – Вот я и решил, что она у вас.

– Нет, никто не приходил к нам с тех пор, как Гилдас ушел вместе с Дроганом.

– Она не упоминала в последнее время об Эвешем-Бридж? – Эдрик, словно утопающий, хватался за соломинку.

Лора покачала головой:

– Нет, милорд. Она не оставила бы Эйдана… Да и вас не оставила бы. Чувства не скроешь, глаза выдавали ее, когда она смотрела на вас.

Эдрик тоже это замечал, но пытался не придавать значения, не желал принимать ее любовь.

Вернувшись в замок, он даже не заметил, что промок насквозь. На землю уже спустилась ночь, но он все же вызвал Кэдмона и отправил его на поиски Освина, а Модига – в холмы, за Дроганом. Потом пошел в кухню, где Гвен сидела с Эйданом у очага. Малыш наплакался вдоволь и наконец заснул.

– Гвен, ты видела, как Кейт выходила из замка? – спросил Эдрик, не теряя времени.

– Нет, милорд, – прошептала служанка. – Она отдала мне мальчика и побежала к заднему выходу.

– Мимо молельни, мимо комнаты, где хранятся письма и книги?

Гвен кивнула:

– Да, милорд. Именно туда она побежала. Наверное, на задний двор.

– Отнеси малыша в детскую и уложи его. Посиди там с ним, – велел Эдрик.

Миновав коридор, Эдрик направился к заднему двору, но остановился, заметив, что дверь одной из комнат приоткрыта, – именно здесь хранились письма. Он вошел. Документы были раскиданы по столу, а толстая книга, в которую Освин тщательно записывал все, что имело отношение к хозяйству, валялась под столом. Тут явно происходило что-то неладное.

О Боже! Кейт была здесь! Почему-то он нисколько в этом не сомневался. Он это чувствовал!

– Милорд! – окликнул его Кэдмон.

– Быстрее сюда! – закричал Эдрик.

– Я никак не могу найти Освина, – доложил юноша. – Ни в комнате его нет, ни на конюшне. И никто его не видел.

С губ Эдрика сорвалось проклятие.

– Собери всех грумов в зале. Кейт пропала, и мне кажется, Освин вполне может…

«Но что именно он может? – задумался Эдрик. – Причинить ей вред? Судя по царившему в комнате хаосу, он уже совершил преступление».

При мысли об этом сердце его болезненно сжалось. Неужели ненависть Освина столь сильна, что он способен напасть на Кейт? После визита Вулфгара Эдрик уже не знал, что и думать… Он вообще предпочитал не думать о том, на что способен Освин.

В последний раз окинув взглядом комнату, Эдрик бросился к двери. Сорвав со стены факел, он направился к задним воротам. Кэдмон следовал за ним, и, обернувшись к нему, Эдрик сказал:

– Я уверен, что Освин увел ее куда-то. Нужно обыскать каждый дюйм во всей крепости – от крыши до подвалов. Пусть служанки заглянут в каждую комнату. И пусть кто-нибудь опросит людей… Надо узнать, не видел ли кто-нибудь Освина в последние несколько часов.

Кэдмон молча кивнул и, резко развернувшись, тотчас скрылся из виду. Немного поразмыслив, Эдрик решил, что не стоит идти к воротам, и направился в погреб. Он старался не думать о том, что Освин мог сделать с Кейт, и во всем обвинял себя. Конечно, он сам во всем виноват – недоглядел, упустил момент, когда ненависть затмила разум старика. А ведь он должен был предвидеть нечто подобное… Что ж, теперь оставалось только молиться.