Искушение, стр. 10
— Это трагическая история, сударь, — произнес Айронс, задумчиво.
Он по-прежнему не мог оторвать взгляда от миссис Эшли, стоявшей на улице, в нескольких шагах от окна. Лейтенант не стал продолжать расспросы, которые могли бы быть расценены просто как назойливое любопытство.
— А вот и кофе, — с облегчением сказал Бриггс, увидев приближающуюся к ним служанку с дымящимся кофейником.
Флетчер опрокинул свою чашку на блюдце и вытряхнул маслянистую кофейную гущу.
— Вам налить, Бриггс? — спросил он приподнимаясь, чтобы взять кофейник.
— Нет, спасибо, больше не нужно. Флетчер наполнил свою чашку ароматным густым напитком, не отрывая взгляда от окна, поднес ее к губам и, сделав несколько глотков, поставил на стол.
— Эзра, я был бы Вам очень признателен, если бы Вы представили меня миссис Эшли как подобает. Конечно, если это не затруднит Вас, — произнес Флетчер нерешительно.
После затянувшегося молчания Эзра наконец смог выдавить из себя несколько слов.
— Лейтенант, эта дама — патриотка, — произнес он еле слышно. — Она с предубеждением относится к английским военным. Боюсь, что выполнить Вашу просьбу будет очень трудно. Да и будет ли это разумно?
— И все-таки, Эзра, я очень Вас прошу, если будет хоть малейшая возможность, не забудьте обо мне.
— Ну, конечно, Флетчер, я постараюсь.
Айронс с благодарностью посмотрел на Бриггса, с облегчением откинулся на спинку стула и принялся за кофе.
Эзра устремил внимательный взгляд на сидящего напротив молодого человека. Его красота, изящество и четкость движений, его мужественность заставляли старого адвоката вспомнить о своих преклонных летах. Он попытался взглянуть на себя со стороны: сравнение с молодым лейтенантом привело его в уныние.
Флетчер поднялся из-за стола.
— Простите меня, сударь, я должен идти. Боюсь, что я уже опоздал.
— Конечно, лейтенант, — ответил Эзра, вставая и подавая ему руку на прощание. — Мне очень не хватало Вас все эти дни.
— Я уезжал из города.
— Неужели в отпуск? — удивился Эзра.
— Увы, нет. Я выполнял свой долг перед королем.
Флетчер взял шляпу и собирался уже уйти, когда под воздействием какого-то странного импульса Бриггс окликнул его.
— Послушайте, лейтенант, я хотел бы пригласить Вас на ужин. Не смогли бы Вы навестить меня в эту пятницу?
— Очень благодарен Вам, Эзра. Конечно, я приду.
— Прекрасно, Флетчер. Я живу на Королевской улице, и Вы легко найдете мой дом по вывеске на дверях.
— В котором часу мне прийти?
— Около шести.
— Чудесно.
Эзра видел, что его приглашение пробудило у лейтенанта надежду, и, несмотря на неприятные предчувствия и сомнения, он произнес те слова, которых с нетерпением ждал Флетчер.
— Возможно, за ужином я смогу представить Вас моему другу миссис Эшли. Пути назад больше не было. Эзра почувствовал острую боль в груди. Ах, почему он не сказал всей правды? Почему не раскрыл Флетчеру своих намерений относительно Веры? Но было уже слишком поздно. Лейтенант Айронс уверенной походкой выходил из зала. Слуга начал гасить свечи, и коридор постепенно погружался в полумрак.
Эзра продолжал сидеть за столом, погрузившись в печальные раздумья. Он смотрел на свои старческие руки с проступающими синими венами, которые всегда становились заметней с наступлением холодов. Господи, ведь ему уже шестьдесят два года, или шестьдесят три? Конечно, он еще не был совсем дряхлым стариком, но возраст наложил неизгладимую печать на всю его жизнь, заключив ее в узкие рамки дозволенного.
Эзра вновь и вновь возвращался мыслями к Флетчеру, представлял себе, как тот движется с силой и грацией хищного зверя, вспоминал, как восхищенно он смотрел на Веру, представлял их стоящими рядом.
Что же вынудило его приближать такого опасного соперника к женщине, так нежно им любимой? Эзра понимал, какие побуждения заставили его пригласить Айронса, и стыдился их. Он хотел убедить себя в том, что миссис Эшли не нужен молодой спутник. И никто лучше Айронса не мог ему помочь в этом. Флетчер обладал всеми достоинствами, необходимыми мужчине, чтобы понравиться такой женщине, как Вера. Но он был офицером британской армии, и это возводило непреодолимую стену между молодыми людьми. Вера не могла увлечься английским лейтенантом — расчет Эзры был точен.
«Разве я хочу невозможного? — подумал Эзра. — Я хочу, чтобы Вера подарила мне несколько спокойных лет, принесла в мой дом тепло и свет своей молодости». Несколько лет, совсем недолго. После его смерти миссис Эшли станет обеспеченной женщиной. Он оставит ей все, что сумел нажить за годы упорного труда.
Почему же их союз кажется ему неосуществимым? Разве она не нуждается в его участии и заботе, разве не любит его?
Но красивое и гордое лицо Флетчера все время всплывало в памяти Эзры. Сколько восхищения было во взгляде лейтенанта, когда он смотрел на Веру, его Веру!
Эзра вздрогнул и достал из кармана свой любимый серебряный флакон. Немножко рому ему сейчас совсем не помешает.
Глава 5
Лучи заходящего солнца наполнили комнату мягким вечерним светом. Большое овальное зеркало, висевшее на стене напротив окна, покрылось легкой дымкой, и в его глубине таинственно поблескивали отражающиеся предметы. Вера стояла перед зеркалом и разглядывала себя, не скрывая удовлетворения.
Платье, купленное в те далекие времена, когда миссис Эшли еще не отказывалась от английских товаров, удивительно гармонировало с обликом молодой женщины: зеленый шелк платья был покрыт орнаментом из розовых, золотых и бежевых цветов; плотно облегающий фигуру лиф с овальным вырезом, из которого кокетливо выглядывали кружева, переходил в пышную юбку на кринолине; рукава, расширяющиеся книзу, заканчивались на уровне локтя кружевной бахромой, оставляя открытой часть руки. Правое запястье было перетянуто розовой лентой, к которой Вера обычно прикрепляла белый веер. Она бережно уложила пряди золотистых волос на затылке, оставив короткие локоны, обрамляющие лицо, свободно струиться к плечам.
Пудрой Вера пользовалась очень редко, вот и теперь она нанесла тонкий слой только на обнаженную часть груди над вырезом, не прикоснувшись ни к лицу, ни к волосам.
Миссис Эшли еще раз оглядела себя в зеркале и осталась весьма довольна. Ее тревожило только печальное выражение глаз, которое невозможно было изменить. Вера с трудом скрывала свою тревогу, связанную с предстоящим вечером, на котором ей предстояло дать ответ Эзре.
Вера встряхнула головой, будто отгоняя неприятные мысли, и отошла от зеркала, шурша кринолином. Она принялась нервно перебирать вещицы на туалетном столике в поисках щетки для волос. Наконец пропажа была найдена, и миссис Эшли стала энергичными движениями расчесывать золотые волосы.
Уильям всегда восхищался волосами своей жены. Именно их солнечный блеск привлек его внимание, когда он впервые увидел Веру на берегу реки. Весна была на редкость теплой, и Вера, которой было всего семнадцать лет, подобрав юбки, бродила вдоль берега по колено в воде и ловила угрей для ужина. Объяснить такое легкомысленное и совершенно недостойное юной леди поведение можно было только ее молодостью.
Вера не заметила молодого человека, сидящего верхом на лошади и любующегося очаровательной рыбачкой. Все еще не замечая молодого человека, или, точнее, стараясь его не замечать, Вера вышла из воды, подняла юбки выше колен, чтобы отжать из них воду, и только потом опустила их вниз. Она до сих пор помнит его звонкий смех и ласковый взгляд.
Уильяма больше нет. Все это в прошлом, и никогда не вернется. Вере захотелось плакать, губы задрожали.
Теперь ее ждал Эзра. Но не он беспокоил молодую женщину. Эзра всегда внушал ей доверие и уважение. Его предложение было для нее большой честью. Вера считала, что на этот шаг Бриггса толкнула только забота о ней, а не эгоистические побуждения. Но для Веры он оставался все тем же «милым дядюшкой», любимым и уважаемым. Она никогда не сможет относиться к нему как к мужу.