Земля-пустыня, стр. 57

— Это вы стреляли в Мурао? — перебил Кадота.

— Да, мы.

— Зачем вам это понадобилось?

— А тебе разве не ясно? Мы были уверены, что Таки и Мурао кое-что известно. Но мы потеряли след Таки, когда он сбежал с курорта в Татэсине. Он ведь страшно боялся нашего преследования. Мурао в какой-то степени обезопасил себя, уйдя под защиту такой организации, как министерство иностранных дел. Однако мы должны были любым путем заставить Мурао расколоться и решили припугнуть его. Член нашей организации узнал накануне о том, что Мурао под чужой фамилией остановился в Киото в отеле М. Убить его было проще простого, но мы хотели лишь нагнать на него страху.

— Я так и думал.

— Вот как? Значит, ты был в курсе событий? Может, ты сообщишь нам сейчас и где находится Ногами?

— Этого я сделать не могу, — твердо заявил Кадота. — Вам ведь известно, что меня связывали с Ногами особые отношения. Это все верно, что Ногами, якобы заболев, уехал в Швейцарию, где установил контакт с разведывательными органами союзных держав. Однако это он делал лишь для того, чтобы добиться окончания войны и таким образом спасти японский народ от катастрофы… Он понимал: поражение Японии в войне неизбежно и оно неумолимо приближается. Но армейская группа, в которую входил и подполковник Ито, с тупым упорством настаивала на продолжении войны и ввергла в конечном счете японский народ в беду.

— Значит, как мы и думали, именно ты помог Ногами бежать?

— Считайте, как хотите. Я просто придерживался его взглядов. Мы установили тайные контакты с нашими зарубежными морскими атташе, а также с высокопоставленными чиновниками в правительстве, которых вы называете «ядовитой змеей, притаившейся на груди у льва». Несомненно, переход в противный лагерь Ногами не мог осуществить в одиночку.

В этот момент их осветил яркий свет фар незаметно подъехавшей машины.

Машина остановилась и сразу же потушила фары. Послышался звук открываемой дверцы, затем — шаги приближающегося человека. Кадоту удивило, что окружавшие его люди не проявили при этом никаких признаков беспокойства.

— Благодарю за труды, — заговорил подошедший. — Разговор закончен?

— В общих чертах да, — ответил мужчина, беседовавший с Кадотой. Другой, который все время держал Кадоту за руки, вышел из машины, уступая место вновь прибывшему.

Машина качнулась, сиденье под тяжестью этого человека заскрипело. В темноте Кадота не мог различить его лица, но сразу ощутил боль, когда тот, словно тисками, сжал кисть его руки.

— Извините, хозяин, за доставленное беспокойство, — сказал вновь пришедший.

— Так это ты?! — воскликнул Кадота.

— Вы, хозяин, кажется, в последнее время стали меня подозревать. Придется назвать вам свое настоящее имя, не все же время мне оставаться вашим работником Эйкити. Я Дзекю Такэи — руководитель общего отдела Лиги национального возрождения Японии, а это члены руководства лиги: председатель Синъити Окано и вице-председатель Тоедзо Сугисима. Запомни! Правда, не уверен, что это тебе понадобится.

— Я готов умереть. Когда-нибудь это должно было случиться.

— Тебе не откажешь в смелости… Узнали, где находится Ногами? — обратился он к своим друзьям.

— Пока молчит.

— Вот как? Ты, Кадота, — преступник, совершивший убийство. Здесь, на этом месте, ты убил нашего соратника Тадасукэ Ито. Но мы не передадим тебя в руки полиции…

— Сами убьете?

— Согласно закону, убийцу приговаривают к смертной казни. Поэтому умрешь и ты. И казнь совершим мы сами… Теперь, когда ты знаешь, что тебя ожидает, ты, конечно, не скажешь нам, где находится Ногами?

— Не могу.

— Мы не намерены обманывать тебя обещаниями, будто признание облегчит твою участь. Но и пытать мы тебя тоже не будем. Мы, как джентльмены, ждем твоего добровольного ответа.

Кадота молчал. В тишине было слышно лишь его прерывистое дыхание.

— Я ничего не скажу, — наконец прохрипел он.

— Не скажешь?

— Не скажу, — после продолжительного молчания ответил Кадота.

— Кадота, еще раз спрашиваю тебя: где находится Кэнъитиро Ногами? Разумеется, он прибыл в Японию под вымышленной фамилией, вполне возможно, он носит даже иностранную фамилию: ведь он не подданный Японии. Итак, под какой иностранной фамилией он приехал в Японию? Где он остановился?

— Не знаю! — крикнул Кадота.

— Прекрасно. Ты ведешь себя, как настоящий мужчина, но простить тебя мы не можем, потому что ты убил Ито.

— У меня не было иного выхода, — в отчаянии произнес Кадота.

— Значит, ты с самого начала понял, что тебе здесь будет конец? Ты прав, здесь навеки успокоилась душа Ито, здесь кончится и твоя жизнь.

В темном нутре машины слышалось лишь прерывистое дыхание Кадоты. Оно вырывалось натужно, с диким, почти нечеловеческим хрипом.

Потом послышался странный звук — будто несколько детишек одновременно взвизгнули, радуясь своей выходке. И воцарилось молчание — молчание смерти.

Машина въехала в Иокогаму. Погода стояла хорошая, и на тротуарах гуляло много народа.

— Уж не помню, когда я в последний раз была в Гранд-отеле, — сказала Кумико, сидевшая рядом с Соэдой.

Предложение Соэды поехать в воскресенье в Иокогаму и пообедать в Гранд-отеле было для Кумико неожиданным. Она вначале заколебалась, поскольку была ее очередь дежурить на работе, но всегда скромный Соэда проявил на этот раз необычную настойчивость.

— Считайте это капризом, но именно завтрашний день для меня удобен, и мне очень не хотелось бы эту поездку откладывать, — упорствовал он.

Такако засмеялась и стала тоже уговаривать Кумико:

— Поезжай, раз господин Соэда так настаивает.

— Но я ничего не сообщила на работе.

— Позвони завтра с утра и попроси тебя заменить, ведь ты еще не весь отпуск использовала.

— Да, еще осталось два дня.

— Вот и поезжай, — Такако улыбнулась. — Господин Соэда не так часто делает подобные предложения.

— Тогда пригласим и маму составить нам компанию, — сказала Кумико.

— Поезжайте сами, — сразу же отказалась Такако, — у меня на завтра есть срочное дело.

При других обстоятельствах Соэда стал бы уговаривать Такако, но на этот раз он промолчал. Ему, разумеется, хотелось, чтобы Такако поехала с ними, но по двум причинам это было невозможно. Во-первых, возникала опасность, что тот, ради кого была задумана поездка, увидев Такако, откажется от встречи. Во-вторых, даже если бы встреча состоялась, она явилась бы для Такако жестоким ударом.

Но сейчас, в машине, Соэду не оставляли сомнения: правильно ли он поступил, не настояв на поездке Такако вместе с ними? А Кумико тем временем, ничего не подозревая, с восторгом глядела на сверкающее море, вдоль которого мчалась машина.

— Однажды, лет пять тому назад, вместе с мамой и Сэцуко я побывала в Гранд-отеле, — сказала Кумико. — С тех пор, наверно, там все переменилось.

— Думаю, не особенно. По крайней мере здание то же самое.

— Помню, во время обеда там играла музыка, особенно понравился мне виолончелист — он играл бесподобно. Я до сих пор помню его игру.

— Музыканты в отеле регулярно меняются, и на этот раз, по всей вероятности, на виолончели будет играть другой.

— Все равно. Очень приятно тут снова побывать.

Машина миновала парк Ямасита. Здесь по одну сторону широкой дороги были высажены сосны, а по другую — возвышался Гранд-отель. Освещаемый лучами осеннего солнца, он отбрасывал огромную четкую тень на дорогу.

Соэда остановил машину у входа, к которому вели белые ступени парадной лестницы.

На Кумико было платье цвета блеклых листьев, шею украшало жемчужное ожерелье. Это ожерелье Соэда видел впервые.

Они вошли в отель, и солнечный свет сменился искусственным освещением холла, исходившим от подвешенной к потолку большой люстры.

— Подождите меня здесь, — после некоторых колебаний обратился Соэда к Кумико. — Мне нужно кое-что узнать у портье.

Кумико согласно кивнула и стала разглядывать холл.