Корсар пустыни, стр. 12

— Господин, господин, дайте мне кого-нибудь из гауссов и балубов. Я накажу достойным образом этого негодяя Абеда, я уничтожу вангванов! Если никто не согласится пойти со мной, то я и один отправлюсь в лагерь к этим проклятым людям, торгующим человеческим мясом! О, пустите меня, господин! Я должен вернуть жену!

Белая Борода, зная, что дружеские увещания теперь не к месту, не прерывал бурных излияний Тома, а только сказал, обращаясь к Моари:

— Оставайся пока здесь, завтра ты узнаешь, к какому решению я пришел.

Затем он еще раз приказал Майгазин-баки созвать вождей на завтрашнее утро, и когда тот удалился, схватил Тома за руку и сказал ему:

— Что ты кричишь, точно малое дитя? Я не узнаю моего мужественного Тома!

Разве так надо переносить христианину невзгоды, которые посылает ему судьба? Завтра рано утром я сам отправлюсь в лодке к Абеду и употреблю все старания, чтобы освободить Мету. Это так же верно, как то, что меня зовут Белой Бородой!

— Господин! — вскричал Том. — К чему нам ждать завтрашнего утра? Ночь еще так велика! Кто знает, что может случиться за это время? Поедем сейчас же и нападем на лагерь Абеда врасплох среди темной ночи!

— Том, — остановил его Белая Борода. — Разве ты забыл, что я принадлежу к белым людям? Я попробую сначала уладить это дело мирным путем. Или ты думаешь, что у Абеда и Сагорро хватит мужества отказать мне в выдаче Меты?

— А если они решатся и на это? Что тогда, господин?

— Тогда я освобожу Мету с оружием в руках: ведь она христианка. Доверься мне, Том!

Глаза Тома засияли. Он с благодарностью пожал руку Белой Бороде и с нетерпением стал дожидаться рассвета.

Глава VI

Араб в роли друга

Солнце искрилось и сверкало в красно-бурых волнах мощного Конго. В том месте, где в него впадала река Черная, на нем не было островов и открытое водное пространство в четыре версты шириной представляло величественное зрелище. Этим грандиозным видом залюбовался и человек с желтой кожей лица, который вышел из чащи леса в сопровождении нескольких вооруженных негров.

— Конго! — прошептал он, не будучи в силах отвести глаз от пенящихся и искрящихся волн. — Наконец-то я могу приветствовать тебя, желанный Конго! Цель моих стремлений достигнута!

Затем он подошел к самой воде, опустился на колени и — по обычаю африканских народов — смочил себе водой грудь и лоб. Когда он поднялся с земли, негры тоже подошли к берегу и совершили, в свою очередь, ту же процедуру. Потом один из них приблизился к арабу и сказал, поднимая вверх руку:

— Там, на севере, лежит лагерь белого человека. Виден дом и флаг. И этот белый — Белая Борода, друг негров, заключивший дружбу с соседними вождями. Он думает защищать их от всяких нападений.

Сагорро улыбнулся.

— Они били в барабаны всю ночь напролет — точно так же, как те дикари в деревнях по берегу Моари. И судьба их ждет та же самая, с той только разницей, что здесь можно будет захватить еще больше добычи, так как негры здесь богаче. Да, их деревням не избежать той же участи, которая постигла деревню вакуссов. Но так как «великий чародей» основался здесь, то нам надо изменить нашу военную тактику. Прежде всего надо при его содействии раздобыть хорошие лодки, так как нам придется теперь разъезжать по этой величавой реке. Ступай поэтому к нашим вангванам и скажи им, чтобы они вели себя мирно и были с Белой Бородой в дружеских отношениях. Он ни в коем случае не должен догадываться о наших намерениях. А между тем я в то же время посещу Белую Бороду: он, быть может, сообщит мне что-нибудь подробнее о пребывании Абеда в этих местах.

Сагорро в сопровождении вангванов отправился в ближайшую деревню, где вождем был Крокодил. Сначала его приняли очень неприветливо: воины загородили ему дорогу и требовали, чтобы он вернулся назад; но скоро ему удалось склонить негров на свою сторону: он указал рукой на Черный замок и сказал, что хочет проехать к белому человеку, для чего и просит снабдить его лодками. Эти слова сейчас же изменили положение дела. Негры подумали, что он друг Белой Бороды, и почувствовали к нему то доверие, которое внушал им до сих пор белый человек. Сагорро повели к вождю, и тот поехал с ним в лагерь белого. Дорогой ему удалось узнать больше, чем он ожидал: его приняли за друга Белой Бороды и сообщали ему все, что только знали о том. Сагорро ни минуты не сомневался в том, что та шайка, которая засела в соляных деревнях, была отрядом Абеда, с которым он должен был соединиться на берегу Конго. Ему подробно рассказали, как сожжены были дотла эти деревни, а жители их частью взяты в неволю, частью же бежали в леса, где, вероятно, скрываются теперь в каких-нибудь непроходимых болотах, боясь преследования. Впрочем, Абед встретил, по-видимому, сильный отпор, так что Сагорро вовремя явился к нему на помощь. Но в настоящее время всякая вражда должна была рассеяться.

На берегу Сагорро увидел своего верного Абеда с несколькими вангванами. Оказалось — против всяких ожиданий, — что Абед уже рано утром отправил посла в Черный замок передать Белой Бороде, что его вангваны действовали совершенно произвольно и похитили женщину без его приказания, что он строго выговорил своим людям за такое самовольство и сейчас же явится в Черный замок, чтобы вернуть жену Тома; что, наконец, ни он, ни Сагорро и в мыслях не имеют жить во вражде с Белой Бородой.

И действительно, Абед пришел в Черный замок и Мета была возвращена своему мужу, который был на седьмом небе от счастья.

— Том, — сказал ему Абед, — я слишком люблю тебя, старый дружище, чтобы причинить тебе какое-нибудь зло!

Белая Борода был внутренне очень доволен благополучным и мирным окончанием неприятного инцидента, так как далеко не был уверен в том, чтобы ему удалось с помощью своих людей силой освободить из плена Мету: силы врагов не были хорошо известны, и у него было даже подозрение, что Сагорро скрывается где-нибудь недалеко и явится к Абеду на помощь, когда это будет нужно. Но в разговоре с Абедом он твердо стоял на том, что тот должен искупить вину своих людей и вознаградить его чем-нибудь за их дерзкий поступок. Желая отложить это в долгий ящик, Абед сказал:

— Вот подождите, скоро придет Сагорро: он наш господин и назначит вам вознаграждение.

В эту секунду вангваны стали кричать на берегу «Нет Бога, кроме Аллаха!» и прыгать от радости, указывая на лодку вождя Крокодила, приближавшуюся к пристани. Абед обернулся в ту сторону и, в свою очередь, закричал:

— Нет Бога, кроме Аллаха! Сагорро, Сагорро! — Затем он поспешил к берегу и по воде пошел навстречу к своему господину. Вождь Крокодил вышел на берег и присоединился к другим вождям, стоявшим в стороне, а Сагорро и Абед еще долго сидели в лодке, горячо беседуя друг с другом. Только много времени спустя Сагорро поднялся, наконец, и двинулся на берег, чтобы поздороваться с Белой Бородой. Он умел ловко говорить и весь вид его и обращение отличались изысканной любезностью и вежливостью. С тонкой улыбкой протянул он Белой Бороде руку и сказал:

— Да будет мир между нами! Мои вангваны оскорбили тебя, и ты требуешь вознаграждения. Я охотно дам тебе его. Назови свои требования, потому что раньше, чем мы о чем-нибудь будем толковать с тобой, между нами должна исчезнуть всякая тень недоразумения. Я пришел сюда только с мирными намерениями, и ты скоро сам убедишься в этом. Я все сказал, теперь твоя очередь говорить!

— Я, со своей стороны, тоже хочу мира, одного только мира. Вознаграждение, которого я требую за нанесенное мне оскорбление, невелико. Ты знаешь деревни, что лежат по берегу Моари; я был там раньше тебя и спас одного человека из когтей леопарда, а затем зашил ему рану и радовался, что этот несчастный остался в живых и что мне удалось сделать доброе дело. Этот человек привязался ко мне. Вчера он снова встретился со мной. Так как он твой пленник, Сагорро, ты должен помнить его, потому что у него огромный шрам на лбу, который бросается в глаза. Этот негр убежал ночью от твоих вангванов и пришел ко мне, спасшему ему когда-то жизнь. Я бы хотел оставить его у себя. Отдай его мне! Если ты сделаешь это, Сагорро, то между нами исчезнет всякая тень недоразумения.