Киндрэт (Тетралогия), стр. 251

— Тогда стоит уйти, пока они не вырвались. — Она увидела у него за поясом Жало, и ее желтые глаза засветились тревогой.

— Конечно, — согласился господин Бальза, кинув последний взгляд на «Лунную крепость». — С удовольствием.

Глава 23

Ледяные джинны

Хранья стояла на коленях посреди зала, залитого кровью. Альгерт застыл у лестницы, не решаясь подойти к своей нахттотерин. Неподалеку Иуна сидела на полу, держа на коленях голову Фавста, и тихо роняла слезы на его окровавленное лицо.

— Мерзкий ублюдок, — шептала Хранья, сотрясаясь от бессильной ярости. — Проклятый убийца.

Основатель неторопливо подошел к ней, перешагивая через обрывки дорогих нарядов и мертвые тела. Остановился, глядя сверху вниз на девушку, ослепшую от ненависти и отчаяния.

— Он должен был сгореть! Мне принесли его пепел…

— Видимо, не его, — заметил Атум, отбрасывая носком ботинка диадему, попавшую под ноги.

Хранья подняла голову. Ее губы кривились, словно она пыталась сдержать рыдания.

— Кто ты такой? — спросила она тихо.

Основатель улыбнулся:

— Ты же знаешь.

Нахттотерин уцепилась за рукав его пиджака, неловко поднялась, не отрывая взгляда от лица Атума.

— Твоя сила… это что-то чудовищное. Твои заклинания… даже я не знаю ничего подобного, им нет названия.

Он провел ладонью по ее щеке, стирая кровь и слезы.

— Теперь, когда у Миклоша есть такой мощный артефакт, ты не справишься с ним. И лигаментиа вряд ли согласятся помогать тебе снова.

Хранья захлопала мокрыми ресницами, слипшимися от потекшей краски, ее глаза расширились:

— Как ты смог противостоять Жалу?! Его создал сам Основатель…

— Не сам… ему немного помогли.

Черный парик и грим сделали ее абсолютно не похожей на брата. И сейчас Атуму было очень приятно смотреть на нее.

— Почему ты не убил его? — звенящим от ненависти голосом спросила она. — Ты ведь мог!

— Зачем? Смерть Миклоша — вопрос времени. Его убьет то, что сегодня едва не стало причиной твоей смерти. Жало вытягивает из своего владельца жизненные силы.

— Откуда ты знаешь это? — прошептала она.

— Знаю. — Атум начал уставать от бессмысленного разговора. — А теперь собирай своих оставшихся друзей, хороните ваших погибших и следуйте за мной. Вам понадобится убежище.

Она кивнула, не споря, и слепо пошла к лестнице, где ее ждал Альгерт.

Дорога заняла совсем немного времени.

Два джипа остановились в переулке под тусклой вывеской маленького магазина. Хранья, всю дорогу сидевшая как на иголках, наконец не выдержала:

— Дарэл, ты уверен, что нам именно сюда?

— Уверен, — коротко ответил Основатель, вылезая из машины первым.

Альгерт обменялся с нахттотерин коротким выразительным взглядом, и она, не спеша покидать уютный салон, задала следующий невысказанный вопрос:

— Это территория асиман.

— Я знаю, — терпеливо отозвался Атум, протягивая девушке руку, чтобы помочь выбраться из джипа.

Но она проигнорировала этот жест учтивости.

— Ты хочешь, чтобы мы явились к Амиру и попросились пожить у него? Об этом надежном укрытии ты говорил? — сухо осведомился Альгерт, глядя на Основателя, как на сумасшедшего.

И никто из них не знал, как эти взгляды начинают утомлять его.

— Хорошо, — с легким раздражением ответил Атум, засовывая руки в карманы. — Давай подумаем, кто еще согласится приютить вас. Даханавар — вряд ли. Кадаверциан? Кристоф уже однажды отказал вам в помощи. Фэриартос? Не думаю, что они могут защитить даже себя. А, может, вриколакос?

— Я даже не могу представить, что заставит Амира согласиться принять нас, — сказала Хранья, вылезая из машины.

— Я заставлю, — мило улыбнулся Основатель.

Нахттотерин последовала за ним, не вполне уверенная, понимает ли тот возможные последствия своих поступков. С такой же настороженностью на лицах за ней следовали оставшиеся соратники.

Атум поднялся на крыльцо, распахнул дверь и обернулся к Хранье:

— Проходи. Чувствуй себя как дома. Потому что теперь это и есть твой новый дом.

Просторный вестибюль был пустым, не считая двух охранников. Они озадаченно уставились на вошедших, сумевших проникнуть в убежище асиман с такой легкостью, но тут же почтительно замерли, узнав «Дарэла».

Добиться подобного уважения стало несложно, особенно после того, как Атум продемонстрировал особо нетерпимым асиманам несколько несложных, но смертельно опасных заклинаний. С тех пор пироманы стали гораздо учтивее.

— Передай Амиру, что у него гости, — велел одному из охранников Основатель.

Тот отправился выполнять поручение, но не успел пройти и нескольких шагов, как в холле появился сам магистр.

— В чем дело? — осведомился глава клана, с недоумением переводя взгляд с Храньи на ее сторонников. — Госпожа Бальза? Не припомню, чтобы мы договаривались о встрече.

— Госпоже Бальза нужно пристанище на некоторое время, — бесцеремонно вмешался в разговор Атум. — С ее домом произошла неприятность. Он разрушен.

— «Лунная крепость» разрушена? — с удивлением переспросил один из охранников, но его вопрос остался без ответа.

Амир нахмурился. Казалось, он с трудом сдерживал приступ злости.

— Господин ар Рахал, — сказала Хранья, чувствуя, что обстановка начинает накаляться в прямом и переносном смысле, — прошу прощения за это вторжение. Мы действительно пришли без предупреждения. Более того…

— Не извиняйтесь, — сухо произнес магистр. — Буду рад помочь. — В его взгляде, обращенном на гостей, мелькнула неприязнь, явно не сочетающаяся со словами приветствия. Амир кивнул охраннику: — Проводи. На втором уровне были свободные комнаты. Проследи, чтобы все были довольны.

Асиман почтительно поклонился и повел просителей за собой, поглядывая на них с высокомерным презрением. Атум хотел пойти с ними, но Амир остановил его, с трудом справляясь с бешенством в голосе:

— Господин Дарэл, позвольте попросить вас задержаться…

— Что еще? — недовольно отозвался Основатель, посылая оглянувшейся на него Хранье ослепительную улыбку.

Магистр подошел к нему вплотную, обдав запахом дорогого парфюма, смешанного с вонью раскаленного железа, и прошипел:

— Ты можешь делать все, что вздумается, но я не позволю приводить в мой дом кого попало! Я не желаю, чтобы чужаки шлялись по моим лабораториям!

Изливая на Основателя потоки ярости, он ожидал обычного презрительно-резкого ответа. Но в этот раз тот поверг главу клана в полное недоумение, широко улыбнувшись и примирительно хлопнув его по плечу:

— Не волнуйся, Амир. Поверь, они будут сидеть тихо. Сейчас Хранья безобидна, как птичка, потому что напугана воскрешением Миклоша.

— Миклош жив? — тихо спросил магистр, хмурясь еще сильнее. — Как это возможно?

— Избавь меня от подробностей, — попросил Атум, зевая. — Хранья сама тебе обо всем расскажет, когда явится с благодарностями. — Он взглянул на часы и уточнил: — А произойдет это минут через десять, я думаю. Теперь прошу меня извинить…

Основатель отвернулся и пошел прочь, мечтая об отдыхе после напряженнейшей борьбы с артефактом, которая далась ему на самом деле с огромным трудом. И вовсе не по собственному желанию Атума остался жив Миклош. Основатель просто больше не имел сил продолжать противостояние с Жалом. Ему снова нужно было время…

Атум не знал, о чем именно говорили Хранья и Амир, но когда она ворвалась в его комнату, дрожа от восторга и возбуждения, понял — девушка знает, кто такой «Дарэл» на самом деле.

— Почему ты не сказал мне сразу?! — воскликнула она с порога.

Основатель слегка поморщился, услышав пронзительный голос и почувствовав оглушающие эмоции.