Киндрэт (Тетралогия), стр. 222

Двери оказались заклинены, но нахттотер вышиб их, толкнув плечом. Упал в снег, пополз, затем встал. Одежда оказалась безнадежно испорчена, лицо саднило от заживающих ран.

Шипя и хромая, господин Бальза поспешил туда, где, в пятидесяти метрах от него, находилась груда искореженного железа — все, что осталось от машины огнепоклонников. Водитель был мертв, поднявшийся и влетевший в салон капот отрубил ему голову. Сидевший на пассажирском кресле еще дышал. Ему здорово досталось, но ничтожный шанс выкарабкаться у асимана был — до тех пор, пока Миклош не добил его. Заклинание разложения лишило третьего прихлебателя Амира обеих ног и большей части левой руки, растворило одежду и часть кожи на лице.

— Пощадите, — проскулил тот, когда нахттотер склонился над ним.

— Кому вы успели рассказать обо мне?

— Никому… честно… мы… не подумали…

— Это хорошо. Это просто замечательно, мой друг, — облегченно сказал брат Храньи, поняв, что асиман не лжет.

Он положил на лоб раненого руку и пристально посмотрел в погасшие глаза. Затем быстро, меньше чем за минуту, избавился от тел и поспешил прочь. Район, конечно, был пустынный, заводской, но свидетели всегда найдутся. Придется от них избавляться, затем припрется полиция, и эта история затянется до утра.

Он здорово наследил, несмотря на то, что тел нет. Никто из блаутзаугеров не перепутает магию нахтцеррет ни с чем другим. Утешает лишь то, что вряд ли Амир начнет копать слишком глубоко из-за исчезновения молодняка. Но даже если он что-то и обнаружит — отдуваться придется Хранье.

— Ну что же, дорогая сестричка. Самое время, — пробормотал он. — Впрочем, впредь стоит быть осторожнее… Покинуть Столицу, друг Кристоф? Ха! Я слишком сильно ненавижу этот проклятый город, чтобы уйти столь просто!

Сказав это, он посмотрел на небо. Следовало попасть в убежище до рассвета.

Глава 14

Дух огня

Ада сидела в своей маленькой уютной гостиной на третьем этаже резиденции даханавар. Она предпочла бы жить ниже уровня земли, но подходящего помещения там не нашлось. Впрочем, девушка была не привередлива и легко приспосабливалась к любому новому месту.

Стигнесса устроилась в кресле напротив окна, закрытого шелковым экраном с изображением тонких цветов и летящих птиц. Придвинула ближе столик и разложила на нем рабочие инструменты. Тихонько напевая себе под нос песенку без слов, Ада окунала беличью кисть в склянку с прозрачным лаком и осторожно наносила его на почти готовое изделие. Состав, придуманный ею лично, издавал слабый аромат хвои и застывал почти мгновенно.

О подоконник стучал холодный весенний дождь со снегом. За стеной слышались приглушенные голоса. Один из них, глуховатый и властный, принадлежал Стэфании — новой главе клана. Ей отвечали взволнованно и торопливо. Девушка пожала плечами. «Соседи» то ли бурно выясняли отношения, то ли мирно обсуждали сложности заклинания. Как успела заметить Ада, даханавар в большинстве своем были довольно эмоциональны. Особенно молодые. Видимо, сказывалась специфика магии клана.

За несколько дней жизни здесь кадаверциан успела познакомиться почти со всеми. Они сами спешили посмотреть на одну из некромантов, но не находили в невысокой миловидной девушке ничего инфернально-потустороннего. В итоге юные даханавар испытали легкое разочарование, но начали относиться к ней спокойнее и дружелюбнее.

Ада сама понимала, что лишена некротического обаяния Кристофа, снежной красоты Доны, опасной привлекательности Кэтрин и даже магнетизма ее собственного учителя. Но это не огорчало девушку. Зато с ней всем было легко, уютно, комфортно. Ее общество расслабляло и успокаивало.

Как говорил когда-то Вольфгер — у Смерти много обличий. Одно из них — милая женщина, приносящая утешение и покой…

«Ада! — прозвучал у нее в голове требовательный голос Адриана. — У тебя все в порядке?»

— За прошедшие полчаса ничего нового не произошло, — ответила она вслух, отодвигая подставку, чтобы полюбоваться почти законченной работой.

«Хорошо. Но если что-нибудь случится…»

— Ты узнаешь об этом первым, — отозвалась девушка, и ненадолго успокоенный учитель «удалился».

Стигнесса улыбнулась, снова возвращаясь к работе, но спустя минуту за ее спиной послышались быстрые шаги, и звонкий голос Нолы — ученицы Стэфании — произнес:

— Ада, мы уже активировали все охранные заклинания. Я хотела узнать, тебе не нужно… — Она запнулась и через мгновение спросила с недоумением и глубочайшим отвращением: — Что это?!

Стигнесса обернулась и увидела, что Нола не одна. Ее подруга — белокурая Ютта, хлопая белыми, словно крылья бабочки-капустницы, ресницами, смотрела на гостью с не меньшим удивлением.

— Будущий экспонат Дрезденского музея, — дружелюбно ответила стигнесса, помешивая лак. — Я должна была отослать его на прошлой неделе, но не успела закончить.

— Человеческий череп?! — с возмущенным недоумением воскликнула Нола.

— Идеальный череп, — поправила ее кадаверциан. — Посмотри, какие гармоничные пропорции. Каким изумительно красивым должно было быть лицо, если череп настолько совершенен.

— Странные у тебя представления о красоте, — прохладно заметила ученица Стэфании.

— Я мастер по созданию стигонитов. А чтобы сделать идеальное существо, нужно уметь видеть.

Нола нахмурилась, явно не желая вникать в тонкости магии некромантов. Ютта же, как создание более молодое и менее зашоренное, с интересом посмотрела на череп, склонив голову к плечу, обтянутому белой кофточкой. В ее прозрачных серых глазах мелькнуло понимание.

— Что это за музей? — спросила она.

— Я читала о нем, — ответила Нола, тряхнув черными кудрями. — У них огромная коллекция тел со всевозможными уродствами, аномалиями в развитии… Ну и черепа тоже.

В дверь постучали, и прежде чем стигнесса успела ответить, в комнату заглянул Николас. Насколько помнила девушка, он был учеником Марты — пятой по силе даханавар после Фелиции. И, так же, как и его родственницы, парень заинтересовался черепом.

— Доброй ночи, Аделина. Ух ты! Это чей?

— Не того, о ком ты подумал, — рассмеялась Ютта.

— А жаль! — заявил тот с театральным пафосом, опустился на второе кресло и вытянул длинные ноги. — Ада, если вам понадобится еще один образец, у меня есть подходящая кандидатура.

— Опять Берт? — скептически хмыкнув, осведомилась Нола, присаживаясь на подлокотник.

— Именно. Знаешь, что он сказал мне сегодня?

— Неужели что-то новое? — Ютта устроилась на ковре напротив друзей, скрестив ноги.

И даханавар принялись непринужденно болтать, словно забыв о присутствии стигнессы. Впрочем, несмотря на свою кажущуюся легкомысленность, в ее присутствии никто из них никогда не обсуждал важные дела клана и не задавал вопросов о некромантах.

— Не обращай внимания. — Нола стряхнула несуществующую соринку с рукава своего пушистого сиреневого свитера. — Берт считает всех неучами, а с тех пор как Леди…

Она замолчала, словно осекшись, но Ада поняла, о какой именно Леди девушка говорит. Даханавар помолчали, и стигнессе показалось, что она ощущает уныние, на мгновение охватившее их. Об уходе Фелиции они тоже не говорили, пытаясь сделать вид, что не произошло ничего особенного. Но это получалось не очень хорошо.

Как поняла стигнесса, с появлением новой Первой старейшины жизнь клана сильно изменилась. Стэфания ввела жесткие правила, выполнение которых требовалось от каждого. Начиная от времени возвращения учеников из города в родное гнездо (кстати, еще и не всем даханавар разрешалось теперь покидать убежище) и заканчивая ежевечерними проверками защитных заклинаний, наложенных на здание.