Пограничная река. (Тетралогия), стр. 262

— Так на ней никого не было, — удивился Дубин. — Я внимательно следил: на этой скале точно никто не показывался.

— Я знаю. Но зато на нее можно легко забраться с нашей стороны. На всякий случай пальни по ней: вдруг там кто-то хорошо спрятался.

— Боишься, что оттуда атакуют нас?

— Дубин! Тебе сказали стрелять: стреляй! Остальное уже мое дело! — и уже спокойнее пояснил: — Не боюсь я атаки. Наоборот, сам хочу туда команду стрелков послать, с лучшими мушкетами. Пусть думают, что мы начинаем выдвижение навстречу отряда Макса.

Дубин начал отдавать приказы. Пушку навели на облюбованную Олегом скалу, выпустили ядро. Оно пошло с сильным перелетом, улетев в неведомые дали. Очевидно, не столь уж неведомые: поправку Дубин взял удачно — следующее ядро ударило уже рядом с плоской вершиной. Третье накрыло ее, выбив облако каменной пыли.

— Сюда бы миномет, — вздохнул Дубин. — Навесом из этой пушки стрелять сущее наказание.

— Да норма: попали же.

— Ну что, все? Вроде бы никто там и не шевельнулся.

Олег, недоверчиво посмотрев на обстреливаемую скалу, уточнил:

— А гранату можешь туда запулить?

— Можно. С первого выстрела, правда, не получится — вес другой, да и заряды у нас не унифицированные. И трубку рассчитать трудно: может удариться о камни и укатиться, а разорваться уже внизу. Говорил же тебе: таблиц на такие углы нет. Вон — под колеса камни подкладывать пришлось.

— Ну ты попробуй! Мы в тебя все верим!

Первая граната срикошетила куда-то за скалу, хлопнула там. Вторая и третья тоже ушли впустую. Лишь с четвертой вышло удачнее: она разорвалась в десятке метров от вершины, чуть выше ее. Железная оболочка с подложенной под нее осколочной матрицей, разлетелась сотнями осколков, исхлестав всю площадку. Если там действительно кто-то сидел в засаде, после таких приключений он бы как минимум попробовал оттуда удрать, а как максимум, уже был не в состоянии двигаться на своих ногах.

Олег, успокоившись по поводу возможной засады, послал туда десяток стрелков из первого взвода: самых опытных бойцов. Ребята быстро забрались по опасной тропке, сигнализировали, что все в порядке, и тут же открыли стрельбу по одним им видимым целям. В отличие от артиллеристов, они процесс не затягивали: жгли порох с максимальной скоростью. Очевидно, целей им там хватало: с этой скалы можно было обстреливать дозоры на окрестных скалах, и бить ваксов, убегающих от пушечного обстрела.

Олегу стоило немалого труда удержать себя от соблазна и не залезть за ними. Нет: сейчас его место здесь — и без него прекрасно постреляют.

Интересно, как там Макс? Трубка УКВ-радиостанции молчала: горы мешали прохождению сигнала. Резервная КВ-станция осталась в главном лагере.

Теперь оставалось только ждать.

Макс появился лишь под вечер.

К этому моменту укрепления были закончены. Перед мостом по обе стороны поставили два кольца баррикад: оттуда можно вести круговую оборону малыми силами, никого не подпуская к стратегическому объекту. Помимо этого рядом с разрушенным шатром поставили низкий квадрат большой баррикады, за которой могло укрываться все войско землян и ваксов. Здесь вся армия сможет располагаться на ночлег. Из жердей и шкур от разоренного шатра соорудили навес: под ним расположили рацию и запасы пороха (Пауку это соседство очень не понравилось).

Костры жгли за пределами укрепления: подальше от складированных боеприпасов. Все, кроме часовых, расселись вокруг огня, в предвкушении ужина: в котлах кипела густая похлебка из сухого мяса и проса, щедро сдобренная специями. Помимо мешков со «стратегическим запасом» продовольствия, у бойцов еще оставались личные сухпайки: вяленная и копченая рыба, сухие лепешки с молотыми орехами, немного сыра. По прикидкам Олега дня на три войску прихваченной еды хватит, а больше, наверное, и не потребуется: затевать здесь долгую войну в его планы не входило.

Вопрос с местными людоедами надо решить быстро.

Отряд на скале издалека засек приближение своих, сигнализировал вниз. Так что в горном проходе Макса ждал «комитет по встрече»: Олег с Муром и десятком ваксов.

Увидев, что с Максом всего лишь около двадцати стрелков, и не видно ни пушки, ни лошадей, Олег нахмурился:

— Что случилось?! Где пушка?! Где лошади?!

— Спокойно Олег, — Макс легкомысленно махнул рукой куда-то назад: — Там последние ноги можно поломать на одной из твоих долбанных «даек». Пришлось на ней оставить пушку и десяток стрелков, а лошадей я отправил назад, в главный лагерь.

— Не понял? Как оставил?

— Молча. Там очень удобная позиция: наверху широченная площадка, и к ней ведет лишь одна тропа. Пара дураков с мушкетами в таком месте могут армию удержать. Я, когда понял, что перебраться будет трудно, решил это местечко взять под контроль: там очень удобно засады устраивать — миллион позиций для засад. Пришлось артиллерией выбить засевших наверху людоедов, потом по частям занесли туда пушку, собрали, и все — у нас теперь есть отличная дорога! Лошади по ней не пройдут, но вот делать засады против нас будет нелегко: мы теперь контролируем лучшие места.

— Укрепились они там хорошо? Смогут дня два продержаться на позиции?

— Без авиации их оттуда не выбить. Еда у них есть, воду всю тоже им оставили. Два-три дня просидят там без проблем.

— Понятно. Ну что ж, тогда одобряю твое решение.

— А у вас тут как дела?

— Пойдем. За ужином все узнаешь.

Глава 7

Человек в хорошей физической форме, не имея спортивных навыков и выдающихся атлетических талантов, по ровной местности, не усложненной препятствиями, способен за один час пройти около пяти километров. Тренированный ходок может без проблем и до семи разогнаться, поддерживая такую скорость чуть ли не целые сутки. Это, разумеется, в идеале — по приличной тропе и без груза.

Беглецы за час делали около километра — не больше. Конечно, плелись они гораздо быстрее, вот только надолго их не хватало: приходилось часто устраивать долгие привалы. Даже это помогало мало: к полудню большая часть отряда представляла собой набор выжатых досуха тряпок. Темп продвижения от этого, естественно, не увеличился. Андрей практически не уставал, как и Кир, ну и еще несколько мужиков выглядели неплохо, но остальные…

Обуху теперь приходилось помогать идти, как и больной женщине. Передвигаться они могли и сами, вот только с их темпом передвижения за час и полкилометра вряд ли сделаешь. Не хотелось даже думать, что будет, когда они упадут.

С едой вопрос оставался столь же злободневным — еды вообще не было. Нельзя же считать полноценной едой редкие листики степного щавеля, собираемого по пути. Андрей с утра терзал мозг, пытаясь придумать способ накормить людей. Кроме анекдотически-фантастических вариантов ничего больше на ум не приходило. Он начинал мечтать о встрече со стадом неимоверно тупых коз, которые подпустят людей так близко, что те в упор переколют их дротиками. После этого беглецы разведут огромный костер, и наварят полный котел мяса. Ну, или, например, выйдут к тропе, по которой возят тележки с продуктами и битумом. И надо же будет такому случиться, что у одной из тележек отвалится колесо, и ее бросят со всем содержимым. В этом варианте котел наполняется привычной «халвой». Не мясо, конечно, но брюхо тоже набить можно.

Бред. Ничего реального в голову так и не пришло. Впрочем, один реальный вариант все же оставался: заняться каннибализмом. Но к подобному Андрей был морально не готов.

На привалах люди, наслушавшись вечерних разговоров, пробовали ловить кузнечиков. Но быстро убедились в правоте Андрея, и это бесполезное занятие забросили. По пути уничтожали подчистую встреченные ростки щавеля, вырывая их с корнями — от этого толку было побольше. Даже жалеть начали, что слишком поспешно ушли от того места, где ночевали. Там, во влажной низине, щавеля должно быть гораздо больше.

Дело уже шло к вечеру, когда Кир, шагавший впереди, резко остановился, предостерегающе поднял руку. Народ дружно присел на пятые точки, лишь Андрей и Прапор не плюхнулись следом за всеми, — поспешили к замершему Киру.