Земля лишних. (Трилогия), стр. 272
– Есть! – прошипел я, чуть не подскочив на стуле.
– Больно?
– Нормально, – ответил я, с шумом выдохнув. – Теперь проведи скальпелем еще пару сантиметров – и выдергивай из меня этот чертов ножик.
Под лезвием скальпеля осколок вновь шевельнулся, и меня опять проткнуло острием боли. Вот зараза, в глубину мышцы обезболивание не подействовало или что случилось? Теперь уже поздно докалывать: надо заканчивать. Кровь-то ручьем бежит с руки.
– Катя, теперь положи по краям раны два тампона, чтобы пальцы у тебя не скользили, раздвинь края разреза, засунь прямо в него этот длинный пинцет, зацепи осколок и вытащи его оттуда. Если пинцетом не получится, тогда возьми вот этот большой зажим, захвати его и выдерни с силой, хорошо?
– Попробую, – кивнула она решительно.
– Пробуй.
Я вновь сдвинул зеркало так, чтобы самому можно было заглядывать в разрез. Катя сделала все, как просил, и почти в середине кроваво-красного разреза я увидел черный, перепачканный моей кровью комок.
– Вот он, гадюка. Хватай его!
Пинцет соскользнул, а меня снова прострелило дикой болью, так что даже мышцы шеи свело.
– М-м-мать! – выругался. – Давай зажимом!
– Больно?
– Да нормально, давай зажимом, говорю! – рявкнул я.
Зажим обхватил осколок, затрещал замком, запирая захват.
– Тяни!
Ох и мать твою! Небо в алмазах! Литавры в ушах!
– Не идет!
– Сильнее тяни! – аж зарычал я. – Сильнее, мать твою!
Свет в глазах померк, к горлу подкатила тошнота, пот лил с меня ручьем, смешиваясь с кровью. Что-то затрещало прямо в ране, внутри моего плеча, в голове взорвался очередной фейерверк боли.
– Есть!
Катя с торжествующим видом держала перед собой зажим с осколком. И сразу боль отступила. Не совсем, но по сравнению с тем, что чувствовал только что, – как в рай попал.
– Молодец! – сказал я, хватаясь рукой за край раковины, чтобы не свалиться. – А теперь надо прочистить рану и затем зашить. Я объясняю, а ты делаешь. Хорошо?
Территория Ордена, остров Нью-Хэвен
22 год, 18 число 10 месяца, понедельник, 07.00
Катя оказалась прирожденным хирургом, можно сказать. В обморок не хлопнулась от обилия крови, рука у нее не дрогнула, и она довела операцию до конца. Промыла и стерилизовала полость раны, сумела относительно аккуратно наложить швы. Края раны до конца мы стягивать не стали, оставили небольшую свободу, чтобы рана могла слегка кровить – так быстрее заживает. Затем проложили «серебрянку» и тампон, замотали все бинтом. В дальнейшем вместо бинта можно будет натягивать эластичный кокон.
Все же после окончания операции я чувствовал себя так, как будто меня палками отдубасили. Голова кружилась, руки дрожали, и ноги подгибались. Я кое-как перебрался в гостиную, и Катя заварила мне крепкий чай с большой дозой сахара для восстановления сил, а сама она занялась уборкой в ванной. Я хотел сделать это позже сам, но она настояла. А если так, то грех отказываться.
Я подтащил к дивану правой рукой «тревожный чемодан», выданный сотрудникам Отдела, и расстегнул молнию на крышке с клапаном. Внутри лежала целая прорва всякого имущества, а поверх всего – нейлоновый бумажник на шейном шнурке, с приколотой к нему золотой бляхой, и с обратной стороны – удостоверение под прозрачной обложкой, фотография взята с моего Ай-Ди. Даже два таких – мое и Бониты. Мой жетон был золотым, жетон Марии Пилар – серебряным. Додумались наконец, что нормальное удостоверение удобней, чем постоянная проверка степени допуска.
Здесь все в двух экземплярах. Два пистолета USP Tactical сорок пятого калибра, с четырьмя двенадцатизарядными магазинами к каждому, а также кобурой и трубой глушителя. Это неплохо, я уже успел полюбить сорок пятый калибр. Пусть скорость пули у него невысокая, зато пуля тяжеленная, дозвуковая. Глушители для такого патрона эффективны, скорость пули почти не снижается, а останавливающее действие всем на загляденье.
В чехлах лежали два карабина М4, и к каждому – по серому пластиковому чемоданчику с маркировкой SOP-MOD. Это аналог наших КДО, тех самых наборов дополнительных приблуд, какие к нашим «калашам» придавались, только не местной, а «заворотной» сборки. Тут и глушитель с переходником, и подствольник, и прицелы всевозможные. Нормально – пусть винтовка и не супер, но сгодится. Лучше, чем ничего, а то у меня только пистолет остался.
Там же лежали два черных кевларовых легких бронежилета, против полуоболочечных пистолетных пуль только и годных. Но тоже пригодятся при случае. Они же были и разгрузками: прямо на них цеплялись подсумки с запасными магазинами к карабинам. Нашлось несколько упаковок с коробками патронов сорок пятого калибра, с полуоболочечными пулями «hollow point» и две пластиковые упаковки винтовочных патронов М193, по двести штук в каждой. По четыре магазина. Нормально.
– Ты еще помнишь, где находится наш офис? – отвлек меня от размышлений голос Кати.
Она вошла в гостиную, а я не заметил. Совсем плохой стал.
– Помню, конечно.
– Любимая тебя завтра требует пред светлы очи. – Катя помахала мобильным телефоном, показывая, что получила звонок.
– Зачем я вдруг понадобился?
– Затем, что раз уж ты здесь, то она хочет легализовать тебя окончательно, – пояснила она. – Иначе многие заинтересуются, что это значит: агент есть, но его при этом нет. И вообще – на работу ходить кто будет? Ты же на службе числишься, а сам прогуливаешь.
– Хорошо, – кивнул я. – Во сколько?
– В тринадцать ноль-ноль.
– Подъеду. На входе что показывать теперь?
– Теперь жетон и удостоверение. Повесь на шею: сейчас патрулей множество везде, снайпера ловят, так что пусть на виду будет. Жетон у тебя золотой, что означает начальство. У рядовых сотрудников серебряные.
– Хорошо, – опять кивнул я, затем спросил: – Машина за мной закреплена официально?
– Да, я все сделала, – подтвердила Катя. – Ты теперь весь из себя официальный. По-хорошему, тебе бы жить в казенной гостинице, но мы сделали поправку на то, что ты человек со средствами и предпочитаешь сам платить за комфорт. Здесь это простительно, и это нормально. Не такое видали.
– Спасибо.
– Да не за что. Это моя любимая о тебе так печется, что я уже ревновать начала. Да, я собрала весь твой камуфляж и ботинки, в которых ты был, и увезу это отсюда. У тебя есть другая одежда? Мы же не успели…
– Да, все в порядке. В той сумке, которая здесь была, вся моя нормальная одежда, так что спасибо, не беспокойся.
– Ладно, счастливо. Я устала как не знаю кто, поеду домой – может быть, поспать успею. Света вроде бы тоже домой направилась.
– Спасибо, Катя. Счастливо.
– Да, там я нашла в аптечке солпадеин, так что пользуйся, когда заморозка отойдет.
Территория Ордена, остров Нью-Хэвен
22 год, 18 число 10 месяца, понедельник, 11.00
Разбудил меня не будильник, а боль в плече. Боль была сильная, но не такая дергающая, как раньше, и все же чуть более терпимая. Так всегда бывает, когда рана уже обработана. Спустившись в гостиную, я натощак выпил стакан воды с растворившимися в нем тремя таблетками шипучего анальгетика, затем взялся варить себе кофе. Рукой я уже мог понемногу действовать, и это было хорошим знаком.
Затем с чашкой кофе я уселся перед телевизором и решил посмотреть местные выпуски новостей. И не прогадал: самая главная новость свалилась на меня ровно в тот же момент, когда я нажал на кнопку «дистанционника».
– «…До поступления новых подробностей, но на настоящий момент известно, что цепь островов под названием Дикие, расположенные в западной части Большого залива, атакована частями Русской Армии и подразделениями так называемой Армии Свободной Кубы. Нам стало известно о вертолетном десанте и о том, что бои идут на всех островах. В последние годы Дикие острова были прибежищем наркоторговцев и пиратов, так что это может считаться одним из возможных поводов для атаки. Пока нам не удается…»