Паладин. (Трилогия), стр. 83

Ошеломленные гости, затаив дыхание, слушали вдохновенную проповедь беса.

– Под таким углом я этот вопрос не рассматривал, – честно признался Леон де Рейзи. – А как вы думаете, Вездесущий строго карает за грех чревоугодия и… – Леон огорченно посмотрел на застольную чару.

– Поверьте, граф, – прижал руку к сердцу Люка, – это не самый страшный грех. Если всех, кто хоть раз в жизни пригубил вино, направлять в ад, то райские кущи опустеют, а демографический взрыв в аду заставит всех чертей оттуда разбежаться! Им же, чтоб всех обслужить, придется работать в три смены!

Леон да Рейзи оглушительно захохотал.

– Веселый у тебя друг, сынок. Знаешь, он мне по душе! Пир продолжается! Всем наполнить бокалы!

И опять зазвучали тосты, застучали по тарелкам ножи и вилки, рекой полилось вино. Люка веселился вовсю, удивляя гостей графа экстравагантными выходками.

– Извините, уважаемый, – осторожно сказал ему какой-то почтенный дворянин с обвислыми усами, сидевший напротив, когда увидел, как бес набулькал в свой кубок содержимое сразу двух бутылок – но вы смешиваете Щото семьдесят третьего года с Бурдо семьдесят первого.

– Какая разница? – весело пожал плечами Люка. – Это красное и это красное. Пойдет! – Лихо, на одном дыхании, выдув свою чару, он довольно крякнул. – А вот если туда еще гномьей водочки добавить, получится изумительный коктейль под названием «Отвертка».

– Любопытно, – заинтересовался старый граф, – и что, вкусно?

– Да вы сами попробуйте!

– Да?

– Да! Главное, гномьей водочки побольше. И пить, не смакуя, Залпом. Вкус вы почувствуете потом.

Разумеется, граф немедленно потребовал гномьей водки, и все начали творить прорекламированный Люкой коктейль. А когда сотворили и дружно выпили – застыли с открытыми ртами и выпученными глазами.

– А теперь под это дело селедочку, самое милое дело, – дал очередной совет бес. – Эх, жалко – огурчиков маринованных нет.

Гости тут же набросились на соленую закуску. Офелия, прекрасно помня муки похмелья после недельного застолья у благодарного царя Агабии, ограничилась тем, что пригубила рюмку слабого вина, что не ускользнуло от внимания Альберта.

– Ну, как? Хорошо под селедочку идет? – полюбопытствовал Люка у соседей.

– Вообще-то, это форель, – просипел кто-то из гостей.

– Вот только скажите, что это плохо, и вы мой враг на всю жизнь!

– Это великолепно! – выдавил из себя другой гость, вытирая рукавом выступившие на глазах слезы.

– Веселый у тебя друг, – повернулся Леон де Рейзи к Кевину. – Этот везде найдет себе друзей.

– Он больше специализируется на подругах, – хмыкнул юноша, глядя, как бес уже игриво щиплет захмелевшую вдовушку за бочок.

– Да, сынок. Ты не возражаешь, если я буду тебя так называть?

– Нет, конечно.

– Великолепную ты себе команду подобрал, сынок.

Альберт при этих словах склонил голову к тарелке, чтобы никто не видел выражения его лица, а затем, справившись с эмоциями, поднял ее и повернулся к Офелии.

– А как зовут тебя, оруженосец?

– Фелимор, – сердито ответила девушка.

– Красивое имя. И главное – редкое. А вы знаете, Фелимор, что замок, в котором вы имеете честь находиться, был построен девятьсот лет назад основателем нашего рода? Пережил нашествия, перевороты, измену и предательства? Что здесь есть огромная библиотека, собранная моими предками и редчайшие произведения искусства? Не хотели бы вы взглянуть на них?

– Хотел бы, – мрачно сказала Офелия, зверем глядя на Кевина.

– И с какого зала вы хотели бы начать?

– С оружейного. – Так как бифштекс уже был распылен на молекулы, столовый нож в ее руках начал резать тарелку.

– Так я и не научил тебя манерам, Фелимор, – забеспокоился Кевин, строго глядя на девушку, после чего мило улыбнулся Альберту. – Прости, брат мой, но, к сожалению, это невозможно. Оруженосец должен неотлучно находиться при своем господине и покинуть его имеет право только в том случае, если господин отдаст соответствующий приказ. А я такого приказа не давал.

– Так дай. Я показал бы ему замок снизу: казематы, пыточные камеры… могу показать самую высокую башню, с которой открывается великолепный вид на горы Алантии. Оттуда даже видны леса темных эльфов и земли нашего сюзерена. Так называемая зимняя резиденция короля Одерона.

Кевин посмотрел на Офелию и понял, что если отпустит ее, то она обязательно затеет с графом игру «кто первым спрыгнет с башни» и наверняка проиграет.

В этот момент к хозяину замка подошел слуга.

– Вернулся посыльный от начальника вашей личной гвардии, граф.

Леон де Рейзи поднялся, промокнул губы салфеткой.

– Извините, дамы и господа, я отлучусь ненадолго по делам, и сразу вернусь. Не воспринимайте это как намек к окончанию пира. Раньше полночи даже не надейтесь добраться до своих комнат. Сегодня у меня праздник, а потому гуляют все! Альберт, проследи, чтобы вино в кубках наших гостей не кончалось!

– Пусть этим займется наш новый родственник, – хмыкнул Альберт. – На правах твоего крестного сына он имеет на это полное право, а я лучше пройдусь, проверю охрану.

Старый граф, разгоряченный «Отверткой» Люки, сарказма в словах сына не заметил.

– Молодец! – хлопнул он Альберта по плечу, – я знал, что вы подружитесь.

Отсутствовал граф недолго и буквально через пятнадцать минут вновь присоединился к пиру. Кевин, как и Офелия, от крепких напитков воздерживался, а вот остальные… Короче, «Отвертка» Люки быстро сделала свое дело, и к полуночи половина гостей была уже практически на рогах. Эту половину лакеи со всем почтением, под ручки, растаскивали по отведенным им покоям. Вторая половина, видя, что старому графу не терпится остаться с крестником наедине, деликатно откланялась и, пошатываясь, удалилась сама. Ушли, правда, не все. Несколько самых стойких дам удаляться не спешили, пожирая жадными глазами Кевина и его друзей. Это юношу немножко напрягало.

– Позвольте откланяться и нам, – поднялся он. – Пора и честь знать. Мы в Авьене сняли комнаты на постоялом дворе…

– Какие комнаты!!? – возмутился Леон де Рейзи. – Я приказал распечатать апартаменты вашего отца, там уже навели порядок, и ваша челядь, кстати, уже там!

– Апартаменты моего отца? – насторожился Кевин.

– Да. Когда он приезжал ко мне в гости, то всегда останавливался в западном крыле замка, в самой уютной башне! Как мы с Эдвардом там по молодости кутили! Кстати, – шепнул он рыцарю на ухо, – там уже все готово к продолжению банкета. Ты холостяк, я тоже. Да и твои друзья, как я понял, семейными узами не связаны. Комнат там много, хватит на всех. Давно я не отдыхал по-нормальному. Ох, и вспомню я молодость! Как в былые времена с твоим отцом. Я ведь после его гибели приказал эти покои опечатать, а теперь все! Они твои!

– От такого предложения отказаться просто невозможно, – улыбнулся юноша. – Я согласен.

– Прекрасно! Кстати, а где Альберт? – начал вращать головой старый князь.

Кевин пожал плечами.

– Пошел проверять охрану, как он сказал.

– Ах да… Тогда поднимайтесь в башню пока без меня, слуга вас проводит, а я найду Альберта, дам ему распоряжение по хозяйству и тут же присоединюсь к вам.

К Кевину подошел слуга в фиолетовой ливрее.

– Позвольте показать вам ваши апартаменты, господа? – почтительно спросил он.

– Позволяем, – пьяно кивнул ему Люка, – веди, Сусанин, но смотри не заблудись!

Кевин внимательно посмотрел на беса, и понял, что тот притворяется. Рыцарь готов был поклясться, что Люка каким-то образом умудрился остаться трезвым, несмотря на то, что выпил на брудершафт свою жуткую «Отвертку» практически с каждым гостем графа де Рейзи…

10

В башне западного крыла замка, куда привела их крутая лестница, действительно все было готово к продолжению банкета. Башня имела множество уютных комнат, просторный зал с выходом на балкон, где с высоты птичьего полета можно было любоваться красотами здешних мест, а в центре зала стоял огромный стол, уже заполненный самыми разнообразными яствами и напитками. В зале царила деловая суета. Абсолютно трезвые Авоська и Небоська деловито пробовали пищу из всех чашек, плошек, мисок и тарелок, иногда даже пробуя застольные кубки на зуб.