Паладин. (Трилогия), стр. 62
– Все. Надоел.
Кевин показал класс. Выучка ордена Белого Льва не подкачала. Молниеносное движение рукой, и вредная птица затрепыхалась в его руках с зажатым клювом. Юноша осторожно, двумя пальчиками, извлек из его лапки кинжальчик.
Сильвер снял с головы треуголку, явив друзьям поседевшие волосы. Хвостик, заплетенный косичкой, и тот оказался седой.
– Ведь прямо у сонной артерии ножичек держал, – потрясенно сказал он. – Слушай, малец, даю пятьдесят процентов за каперство, не торгуясь. Только птичку мне подари. Он же моих головорезов в своих крыльях держать будет ого-го! Я же спать спокойно буду. На мое место никто не позарится, ежели у меня такой боцман будет.
– Ну, что, пойдешь, боцманом? – спросил Кевин Яго, держа его за лапки и за клюв.
– У… му…
– Не понял.
– Ы… Ё,
– Шеф, ты ему клюв-то отпусти. Яснее изъясняться будет, – посоветовал Люка.
– А… да. – Кевин отпустил склочной птице клюв.
– Короче, слышь, ты, – сердито сказал Яго Сильверу, – как тебя называть-то?
– Мелированный, – подсказал Люка.
– Во, точно. Меблированный.
– Гы-гы-гы… – зашелся приколист.
– Буду у тебя боцманом. У меня все будут по вантам лазить, как обезьяны, и при одном твоем появлении падать ниц, потому что на плече буду сидеть я, Яго Великий и Ужасный! Но мне птичек на каждый день три штуки: на утро, день и вечер… а на ночь? По четыре штуки!!!
– Малыш, если ты мне его подаришь…
– Забирай! – сунул пирату в руки попугая Кевин, радуясь, что одной головной болью у него теперь меньше.
– Ай, спасибо! Все! Пятьдесят процентов от каперства твои!
– Я еще не закончил! – возмутился попугай.
– А что ты еще хочешь? – ласково спросил Сильвер, поглаживая Яго по всклокоченному хохолку.
– Чтоб все, кто мне не угодил, были мои!
– Согласен, – тут же согласился Сильвер.
– Короче, сижу на плече и все мои. Пошли к команде, я им покажу кузькину мать!
– Пошли, мой сладенький, пошли.
Джон Сильвер подхватил со стола свои костыли, посадил своего нового боцмана на плечо и заковылял к трапу.
Скоро с палубы до друзей донесся истошный крик попугая:
– Слышь, команда! Если вы не будете любить наше дело, меня и капитана, то я буду любить всех вас!!! И чтоб каждый день мне павлинов и баранов! Если нет, то вы будете моими баранами! Понятно!!?
– Да, – донесся до друзей нестройный хор пропитых сиплых голосов.
– Ну-ка, проявите уважение ко мне и капитану! Шапки долой!
– Это не шапки, это треуголки…
– Да мне по фигу!!! Кланяться!
Судя по звукам, доносящимся сверху, пираты не просто кланялись, а стучали лбами об палубу.
– Ну вот, капитан, мы и договорились. Все нас любят.
– Так, Офелия, – вздохнул юноша, – пока этот озабоченный на корабле, без меня ни шагу в сторону. Даже спишь рядом со мной.
– Я согласна, – с подозрительной покорностью согласилась герцогиня.
– Это верно. Отдохнуть надо, – кивнул головой Зырг, подошел к трапу и высунул голову из каюты. – Джон, мы тут будем отдыхать. Скажи своим, чтобы никто не тревожил.
– Понял. Сколько бочек вина подогнать?
– Оу-у-у… – дружно застонала команда Кевина.
31
– Что случилось?
– Не знаю. Может, война?
– Какая война!!? Орден не подчиняется ни одному королевству.
– Так может святые отцы ожидают нападения на орден?
– Чушь!
– Да кто посмеет?
Недоумение послушников ордена Белого Льва можно было понять. Такого в его стенах еще не было. Привычный ритм занятий нарушался только раз в году, в день основания ордена Святым Сколиотом, к которому был приурочен выпуск, но он уже был почти месяц назад! Послушники терялись в догадках.
– Строиться!
Двери храма Вездесущего распахнулись, и на монастырский двор вышел отец Селенсей, преподававший в монастыре теорию и практику рукопашного боя без применения оружия.
Послушники привычно, выстроившись в четыре шеренги, заняли свои места на монастырском дворе, больше напоминавшем воинский плац, чем двор. Только последний набор, восьмилетние мальцы, неуклюже толкались, пытаясь выстроиться в шеренги по росту. Дядька-надзиратель, курировавший самый младший курс, подзатыльниками и словом Божьим направлял их на путь истинный, помогая найти свое место в общем строю.
Следом за отцом Селенсеем из храма вышел настоятель монастыря, глава ордена Пий Семнадцатый, а рядом… послушники не поверили своим глазам. Рядом с ним вышагивал их старый знакомый Кевин, недавно с позором изгнанный из монастыря!
– Значит, так, – еле слышно прошипел Пий Семнадцатый, – стоишь, светишь мордой и молчишь, что б ни сказали, понял?
Кевин послушно кивнул головой.
– Если б не герцог, в тюрьме бы сгноил, на костре бы спалил, – все не мог успокоиться глава ордена, но тут отец Селенсей начал свою речь, и Пий Семнадцатый заткнулся.
– Мы оторвали вас от дел ратных и духовных, угодных Вездесущему, – мрачно начал святой отец, – чтоб сообщить вам… э-э-э… приятное известие. – Вид у отца Селенсея при этом был такой, словно его вот-вот стошнит. – Послушник Кевин, урожденный граф Рональд Ромейский, не смог присутствовать в этом году на выпускных экзаменах в полном объеме, так как получил секретное задание от брата короля, герцога Антуйского. Вы чувствуете, дети мои, как высоко ценится наш орден? Даже послушник, еще не получивший звания рыцаря, имеет шанс найти своего сюзерена и послужить ему с именем Вездесущего на устах. Наш послушник не посрамил орден, выполнил труднейшее задание и потому совет решил присвоить ему звание рыцаря.
Пий Семнадцатый при этих словах скрипнул за его спиной зубами.
– Будь моя воля, на костер бы тебя, а не звание рыцаря вручать. С сыновьями Заблудшего снюхался… – еле слышно прошипел он.
– Герцог Антуйский дал на нашего послушника Кевина очень лестное представление и желает видеть его рыцарем своего двора!
Послушники завистливо посмотрели на юношу. Не каждому выпадала такая удача – сразу после выпуска оказаться рыцарем королевского двора.
– Но наш рыцарь Кевин отказался от этого лестного предложения… – отец Селенсей сделал многозначительную паузу, давая возможность своей пастве ахнуть, и мысленно покрутить пальцем у виска, оценив дурацкий поступок Кевина, – …чтобы иметь возможность послужить Вездесущему скромным странствующим рыцарем.
Кевин при этих словах замер, выпучив глаза.
– Я ж говорил, что отомщу, – прошипел ему на ухо Пий Семнадцатый.
– Идиот… – донесся до послушников чей-то страдальческий тенорок из-за монастырской стены. – Я такие бабки заплатил, да еще герцог добавил. Да я его сам лично забодаю. Да я его зарежу! Где Синдбад, где Синдбад?
– Здесь я.
– Чего молчишь? Иди, режь его. Есть шанс отличиться. Раз шеф такой кретин, незачем ему жить!
– Я тебе дам, кретин! – прогудел кто-то густым басом. – Давно кочерги не пробовал? Шеф свое дело четко знает. Странствующим рыцарем, глядишь, и выгоднее будет. Этих-то, по найму, пруд пруди. А странствующий рыцарь один – наш Кевин.
– Дело говоришь, якорь мне в глотку! Мой малыш – парень не промах. Яго, подтверди!
– Кэп, дай его мне. Я научу этого мелкого уважать старших!
– Не надо. Я все понял. И вообще, ты меня сразил наповал, мой большой друг, – оживился тенорок. – С этой точки зрения я вопрос еще не рассматривал. Случай действительно уникальный. С одной стороны, рыцарь, а с другой – никому не подчинен! Свободен, как птица! Это сулит очень и очень большие выгоды. Можно забодяжить хороший бизнес, а потом припеваючи жить на проценты. Гениально. Ждем окончания этого шоу, берем шефа за шкивяк и тащим в твой кабак, Сильверучи, – отмечать рыцарство. Заодно и парочку идей обмозгуем. Провалиться! Странствующий рыцарь – это же золотое дно!!! Я уже сейчас вижу десяток дел, каждое из которых сулит как минимум баронство. А при удачном раскладе и на королевство потянет!
Послушники, затаив дыхание, слушали страстный монолог Люки, пытаясь сообразить, какие выгоды может сулить звание странствующего рыцаря. Им с самого начала внушали, что разница между странствующим и наемным рыцарем такая же, как между бездомным и дворовым псом.