Паладин. (Трилогия), стр. 131

– Я тоже надеюсь, не помешает. – Юноша с мясом выдернул из плеча стрелу. Из раны толчком выплеснулась кровь. – Так это ты был в покоях короля?

– Когда ты развлекался с моей невестой? – рассмеялся Альберт. – Я, драный кот, я. А знаешь, что я там искал? Хочешь узнать перед смертью?

– Ну, скажи.

– Геральдику, дурачок, геральдику. И знаешь, что по ней выходит?

– Что?

– Что я, граф де Рейзи, принадлежу к древнейшему роду правящей династии, незаконно свергнутой этими выродками Антуйскими! Эта сучка долго после свадьбы не проживет. Медовый месяц будет короткий. Она последует за своим бездарным папашей и придурком дядюшкой!

– А ведь кто-то тобой за ниточки дергает, Альбертик. – Противники кружили на пятачке внутри магического купола, выбирая момент для первого удара. – Иначе бы ты не испугался так тогда, в замке герцога Антуйского, когда увидел своих подельников, пусть и призрачных.

– Мне надоело ждать! – взревел Альберт и ринулся в атаку.

Место схватки огласил лязг мечей. После молниеносного обмена ударами они опять отскочили друг от друга и вновь начали кружить. Латы Альберта были рассечены. Из-под них капала кровь.

– Неплохо тебя учили, неплохо. – Пасс черной бронированной перчатки мгновенно залечил рану. – А ты так умеешь? Нет. У меня уже все в порядке, а у тебя кровь течет, и магичить ты уже не можешь, и движения все медленнее!

Они вновь схлестнулись в жаркой схватке, и юноша с ужасом понял, что Альберт прав. Тело его слушалось все хуже и хуже. Собрав всю свою ментальную мощь, он швырнул в противника фаербол, но вместо огненного шара из залитой кровью ладони левой руки выскочила лишь маленькая искорка и потухла. Меч Альберта вонзился в его грудь. Перед глазами юноши поплыло.

– Мы для тебя не простую стрелу приготовили, она из тебя все высосет, паладин Вездесущего, – Черный Рыцарь выдернул меч, позволив телу Кевина рухнуть на землю. – Или как там тебя еще называют – Зорро?

Кевин попытался встать. Из ран уже не текла, а буквально хлестала кровь.

– А хочешь знать, что мы подложили в зимней резиденции короля? – Черный Рыцарь склонился над юношей. – Большую свинью. Специально для тебя! И вот это тоже для тебя, чтоб надежней было! – Альберт выдернул из ножен, висящих на боку, кинжал.

Лезвие волнистого вонзилось Кевину в живот, и сознание странствующего рыцаря ордена Белого Льва начало меркнуть. Но, прежде чем оно померкло окончательно, затуманенный взор Кевина увидел гигантскую собаку, возникшую внутри магического круга. Удар могучей лапы отшвырнул Черного Рыцаря в сторону, заодно выбив из его руки меч. Черное лезвие улетело в кусты, по дороге отрубив мохнатое ухо. Собака жалобно взвыла. Гигантская пасть приблизилась к юноше, и он провалился в спасительное небытие…

Сознание медленно, толчкам возвращалось к юноше, пробиваясь сквозь кровавый туман. А вместе с сознанием возвращалась и боль. Рука Кевина потянулась к рукоятке кинжала, по-прежнему торчавшего в его животе, и попыталась его вытащить, но чья-то мягкая, мохнатая лапа остановила ее. Кевин с трудом разлепил глаза. Он лежал на мягкой траве. Рядом с ним сидел Куши с отсеченным ухом. По шерсти текла кровь. Увидев, что рыцарь пришел в себя, пес радостно взвизгнул и начал вылизывать его лицо.

– Во что ж я теперь сморкаться-то буду, – выдавил из себя улыбку юноша, глядя на одноухого пса.

– У меня для этого есть второе ухо, кронпринц, – прозвучал в его голове голос Куши.

– Боюсь, что сморкаться в него теперь будет некому. Твое второе ухо спасено, – прошептал Кевин, чувствуя, что сознание опять поплыло.

– У-у-у!!! – завыл Куши.

– Терпите, кронпринц, терпите, а ты помолчи!

Только тут Кевин понял, что он здесь с Куши не один. Скосив глаза, он увидел стоящую перед ним на коленях Эльвигию. Серебрящиеся за ее спиной в свете неполной луны могучие дубы подсказали рыцарю, что он в эльфийском лесу. Над головой сверкали звезды, которые звали и манили его. Рыцарь начал опять закрывать глаза.

– Кронпринц, не спать! Не спать!

Узкая ладонь легла на его кровоточащие раны. От них повеяло теплом. Эльвигия запела. Это был незнакомый ему язык. Сначала юноша понимал только отдельные звуки, странный, непривычный напев, такой чудесный, что у юноши перехватило дыхание. Это была музыка неземных сфер, которая, к удивлению рыцаря, становилась ему все понятней и понятней, а затем вместе с пониманием, звуки начали преобразовываться в слова. Слова эльфийского языка, которого он раньше не знал! От браслета Треварда на запястье левой руки юноши по всему телу прошла обжигающая волна. Эльвигия меж тем продолжала петь, обращаясь к Лесу, великому и могучему, умоляя его не дать уйти в вечность кронпринцу эльфийского Дома Бездонной Реки. Под юношей зашуршала павшая листва, и еще одна горячая волна омыло его тело. Из земли вынырнул корень дерева, обвил рукоять пропитанного черной магией волнистого кинжала, резко выдернул его из живота юноши и нырнул с ним обратно под землю. Из раны начала сочиться бурая жидкость. Это из тела юноши выходила отрава, и как только вместо нее потекла алая кровь, другой корень приложил к ране пласт земли.

– Землицей лучше присыпать полностью, – попытался улыбнуться Кевин, не замечая, что говорит на эльфийском языке, – все равно потом гниль пойдет.

– Это целебная земля, – эхом отозвалось в его голове, и юноша понял, что с ним говорит сам Лес, великий и могучий. – А теперь спи…

Сознание рыцаря вновь поплыло, но юноша уже понимал, что на этот раз погружается не в небытие, а в глубокий, спокойный сон, сулящий исцеление.

29

Храм Вездесущего в зимней резиденции короля был переполнен. Он с трудом вмещал в себя всех желающих присутствовать на бракосочетании герцогини Антуйской и графа Альберта де Рейзи, который лично спас наследницу престола, вырвав ее из лап злобных демонов, Черных Рыцарей и мерзких некромантов. Самой этой скоротечной битвы, правда, никто не видел, но наличие Офелии, которая, оказывается, снова была похищена, что хранилось до этого в строжайшей тайне, говорило о правдивости рассказа молодого графа. Да и как тут не поверить, если сама герцогиня подтверждает слова героя, молча кивая головой. Смущал, правда, ее безжизненный, если не сказать бессмысленный, взгляд, и какая-то тень, мелькавшая в глазах, как только Альберт начинал расписывать трусость странствующего рыцаря ордена Белого Льва, позорно бежавшего с поля боя через портал. Старый граф Леон де Рейзи болезненно морщился, когда об этом заходила речь, но молчал. Лица рыцарей ордена Белого Льва при этих словах каменели, но они тоже молчали, так как опровергнуть счастливого жениха не могли. Да и клятва верности, данная ими своим сюзеренам, не позволяла открыть рта. Но больше всего смущало гостей отсутствие на свадьбе отца невесты. Да, он остался в Босгоне регентом вместо своего брата, но разве нельзя было перенести свадьбу в столицу?

Шушуканье гостей прекратилось, как только под величественные звуки органной музыки подружки невесты подвели Офелию к алтарю, где ее уже ждал жених. Король кивнул головой священнику, давая знать, что можно начинать. Орган смолк. Пастырь с требником Святого Сколиота почтительно склонил голову в ответ.

– Сегодня мы собрались в этом храме, чтобы перед ликом Вездесущего произвести обряд бракосочетания между наследницей Одеронского престола герцогиней Офелией Антуйской и графом Альбертом де Рейзи…

Служба шла без сучка без задоринки. Велеречивый пастырь расписывал красоту и кроткий нрав принцессы, мужество и благородство ее жениха так красочно, что кто-то из гостей начал умиленно всхлипывать, а кто-то восторженно ахать.

– …Итак, сочетаются узами священного брака раб Вездесущего Альберт с рабой Вездесущего Офелией, и если кто-то знает нечто, способное воспрепятствовать этому браку, то пусть скажет об это сейчас, либо молчит об этом потом вечно.

Как и положено после этого, наступила тишина. Обозрев присутствующих в храме, пастырь удовлетворенно кивнул головой и собрался, было, продолжить обряд, но не успел.