Арвендейл. Трилогия, стр. 92

Трой окинул взглядом собравшихся. Все смотрели на него. Он пару минут молча стоял посреди зала, пока скопившееся в нем напряжение не стало уже звенеть у людей в висках, а затем заговорил, тихо (так, что даже вездесущие воробьи за окном, казалось, притихли, дабы не упустить ни единого слова) и весомо:

— Что ж, люди Арвендейла (он специально употребил это слово вместо привычной всем здесь названия «Темь», отчего все присутствующие нервно поежились), я действительно пришел сюда, переживая за землю, которую считал своей. И потому я… принимаю ваше испытание. Хотя даже не представляю, как смогу его выполнить. Но такова, видно, моя судьба — доказать вам, что я достоин стать вашим лордом или сгинуть, пытаясь доказать это… — Трой вздохнул. — А теперь прощайте, потому что, когда мы встретимся в следующий раз, я буду говорить с вами уже не как проситель, а как владетель, либо… — И Трой, не закончив фразы, стремительно повернулся и вышел из зала…

Вечером Трой с побратимами сидели в таверне. Настроение было несколько похоронным. Потом Трой внезапно растянул рот в широкой улыбке и, скорчив ухмыляющуюся рожу, спросил:

— А чё увяли-то?

— Да так, — буркнул гном, потом помялся, — не хотелось бы окончательно тебя разочаровывать, Трой, только то, что ты связался с нами, то есть со мной и этим ушастым, не только не облегчает тебе задачу, а, если честно, делает ее еще более невыполнимой… — гном запнулся. Трой молча смотрел на него.

— Дело в том, что мы — изгои… так что я сильно сомневаюсь, что Подгорный трон либо Светлый лес вообще соизволят не то чтобы посмотреть на тебя, а вообще, как это у вас говорится, пустить на порог.

Трой удивленно вскинул брови:

— Подгорный трон и Светлый лес откажутся даже поговорить с тем, кто взвалил на себя задачу вернуть в их лоно Крадрекрам и Эллосиил?

— Да, это аргумент, — согласился гном, — но я говорю не об этом…

В этот момент двери таверны распахнулись, и внутрь вошли мастера Титус и Игелой.

— А-а, вот вы где… рады видеть вас в добром здравии, господин Трой, — мастер Титус пододвинул стул и уселся в торце стола, а мастер Игелой занял свободный конец одной из лавок: — Как настроение? Не совсем в печали?

— Да нет, — Трой пожал плечами, — а что порешил Большой Совет?

— Да основное вы слышали. Вас признают нашим владетелем, если вы заставите эльфов и гномов так же признать вас герцогом Арвендейла. Единственное, мастер Гракус настоял на том, чтобы записать в решение Совета, что фактом признания вас властителем Высоких и Могучих считать восстановление поселений эльфов и гномов в пределах Теми… э-э… Арвендейла и принесение их властителями вам вассальной присяги.

За столом кто-то охнул, а гном окончательно скис. Но Троя это, казалось, совершенно не обеспокоило. Он обвел их веселым взглядом.

— Эй, кончайте киснуть. Вспомните, мы — здесь, в Арвендейле. Сидим и пьем эль. А ведь еще год назад все, в том числе и вы сами, считали, что это совершенно невозможно. Что даже помыслить о таком — это чистое безумие. И что такого необычного нам предстоит по сравнению с тем, что мы УЖЕ СДЕЛАЛИ? — Он замолчал. Все неуверенно переглянулись. Потом заросшая бородой физиономия гнома расплылась в улыбке:

— Да уж, командир, ты умеешь поднять настроение. — И, развернувшись в сторону стойки, он взвопил: — Эй, хозяин, эля сюда… и быстро! Я хочу выпить за баро… тьфу, Темные боги, за герцога Арвендейла!..

Глава 2

Замок

— Ну что, завтра с утреца тронемся? — Бон Патрокл требовательно уставился на Троя, нетерпеливо постукивая перчаткой о ладонь. Гном нахмурился. Ох уж мне эти местные — никакого понятия об этикете. Трой улыбнулся:

— Да, завтра с утра.

Бон Патрокл расплылся в довольной улыбке, хотя этот ответ не был для него уж очень серьезной неожиданностью, и, повернувшись в сторону таверны, в которой за столом уже расселись все семеро местных бойцов, решивших сопровождать Троя в его путешествии обратно в империю, а также остальные побратимы.

Прошло уже почти пять месяцев с того дня, когда они появились в Теми. И все это время они путешествовали по ней, живя здешней жизнью, останавливаясь когда в тавернах, а когда в частных домах, рассказывая жадным слушателям о большом мире и слушая местные легенды и сказания. Сюда, в Зимнюю сторожу, они приехали как раз перед очередным орочьим набегом, так что вполне успели показать себя в бою, еще больше смягчив сердце сурового старшины Игелоя. Так что если бы Большой Совет состоялся сейчас, на стороне Троя было бы гораздо больше народу, и вполне возможно, ему не выставили бы столь суровых условий. Однако что произошло то произошло.

Когда Трой объявил, что собирается возвращаться в империю, чтобы приступить к выполнению выставленных условий, к нему решили присоединиться охотники, которым не терпелось повидать места, где живут гномы, эльфы и такое количество людей, что самые многочисленные города Теми на их фоне покажутся маленькими заштатными деревеньками. Охотники в таком большом количестве создавали проблемы, но гном, уже не раз проявляющий невиданную прозорливость в придворных делах, нашел очень простой выход, объявив, что «господин герцог пока не считает вправе принять на себя ответственность за жизни людей Теми, кроме тех, кто уже готов признать его своим сюзереном и принести вассальную присягу». Это сразу же отсекло большую часть охотников, поскольку, во-первых, подобное решение ввергало их в конфликт с решением Большого Совета, а во-вторых, вассальная клятва ставила их в зависимость от воли сюзерена. Ну а поскольку большинство из охотников были вольными птицами, не обремененными ни семьей, ни скарбом, то подобное ограничение их свободы им совсем не понравилось. А опыта СЛУЖЕНИЯ в этих краях, распрощавшихся с благородным сословием еще во времена Великой тьмы, когда оно практически подчистую было выбито на поле брани, тоже не имелось. Так что, в конце концов, вассальную клятву приняли лишь семеро. Да и те постоянно попадали впросак со своими привычками. Нет, что такое дисциплина воинская, все знали прекрасно, но вот то, что воля лорда теперь значима для них как в делах сугубо житейских, так и в личных, это было для них внове. Так что первое время каждый пытался встревать во все разговоры, обсуждения и постоянно высказывать свои (с их точки зрения чрезвычайно умные и своевременные) мысли. Впрочем, после нескольких обсуждений, когда ребята невпопад вылезли со своими предложениями, они кое-что поняли, и Бон Патрокл, как-то постепенно ставший лидером местной семерки, подошел к гному и спросил:

— Слушай, а как так получается, что когда говоришь ты, то все слушают и молчат, а когда я или, скажем, Карен, то в лучшем случае недоуменно пялятся на нас, а то и вовсе косятся как на ненормального.

Гном хмыкнул:

— Ну, парень, это просто. МНЕ лорд предоставил право говорить, когда я считаю нужным, поэтому я в своем праве, а тебе… — И он пожал плечами.

Бон Патрокл задумался, а затем спросил:

— А как сделать так, чтобы он и мне предоставил такое право?

Гном ухмыльнулся:

— А этого, парень, я тебе сказать не могу. Все в его руках. Заслужишь — будет и тебе это право, а нет — извини. А пока — просто не встревай, пока не спросят. Сам видишь, что, когда ты просто отвечаешь на заданный тебе вопрос, все внимательно слушают, поскольку если лорд спрашивает тебя, значит, считает, что в этом вопросе ты знаешь больше, чем кто-либо другой, либо, как минимум не меньше, чем другие, и твое знание и твое мнение для него важно. А болтать попусту — последнее дело…

Бон Патрокл задумчиво кивнул и отошел. Но от старых привычек избавиться было не так-то просто…

— Ну что, куда направляемся? — спросил гном.

— Как и решили — на северо-запад, к реке. Заодно посмотрим, как там в замке…

Гном согласно кивнул и, покосившись на местных, спросил:

— Им сказал?

Трой покачал головой:

— Пока нет. Мало ли что… они здесь привыкли трепать языком почем зря — все ж равны. Пусть лучше люди в округе считают, что мы пойдем тем же путем, каким и пришли, — через Проклятый лес.