Арвендейл. Трилогия, стр. 101
— Букмекеры?.. — растерянно переспросил Трой.
— Ай, не бери в голову, — усмехнулась Ликкета и взъерошила ему волосы, — я так жалела, что отпустила тебя просто так… едва не выла на луну. Мне казалось, что все… — Она резко отвернулась, и Трой с удивлением понял, что в ее глазах блеснули слезы.
— Ликкета, — робко позвал он и поднял руку, собираясь погладить ее по плечу, но замер, не решаясь это сделать, — ну не плачь… что я должен сделать, чтобы ты не плакала?
— Больше никогда никуда не исчезать! — выпалила она!
— Я… не могу, — с раскаянием произнес Трой, — я должен буду вернуться.
— Тогда я пойду с тобой!
Трой мотнул головой:
— Это невозможно.
— Почему, — Ликкета посмотрела на него недобрым взглядом, — потому что я женщина?
Трой тяжело вздохнул:
— Нет. Потому что… я люблю тебя.
Она возмущенно тряхнула волосами:
— Не могу понять, как твоя любовь…
Трой поднял ладонь и нежно закрыл ей рот, в отчаянии заговорив:
— Ликкета, пойми, мы пойдем туда, где нужно быть настороже каждый шаг, каждый вздох, каждое мгновение. И если ты отвлекся хотя бы на секунду, ты труп. А как я могу быть настороже, если рядом будешь ты, как я смогу без колебаний бросаться вперед, зная, что размен — одна жизнь против двух, трех, дюжины — вполне допустимая потеря, если в голове гвоздем будет сидеть, что это может быть ТВОЯ жизнь? Если ты будешь рядом, то… сильно уменьшишь мои шансы. Прости… — Он замолчал, не зная, как ему стать таким убедительным, чтобы она поняла…
— Тогда… — Ликкета закусила губу и окинула его жарким взглядом, от которого Трою пришлось… поспешно закинуть ногу на ногу. Но она увидела это движение и улыбнулась. Причем хищно.
— Я больше не собираюсь отпускать тебя просто так, мой дорогой…
Она окинула его еще более жарким взглядом и, подняв руки, ухватилась за полы его рубашки и потянула ее вверх. Трой испуганно прижал локти к бокам и хрипло спросил:
— Ликкета, ты что?
— Заткнись, — бросила она ему, — и подними руки.
— Ликкета… — растерянно проблеял Трой, но она резким движением содрала с него рубашку и потянула завязки штанов.
— Ликкета…
— Я же сказала, заткнись, дорогой, и не мешай мне делать то, о чем я так мечтала, когда считала, что ты мертв. Или ты против? — Она отшвырнула в сторону штаны и требовательно заглянула ему в глаза. Трой медленно покачал головой.
— Вот и отлично, — промурлыкала она, скинула с себя платье и толкнула Троя на постель, хищно смотря на него, — ого-о, а он ничего, мне нравится… — Ликкета дотронулась рукой до его подбородка и, развернув его лицо к себе, заглянула Трою прямо в глаза и медленно проговорила: — Знаешь, Трой, у меня всю жизнь была дикая обида на то, что я родилась женщиной. Я страстно желала скакать на лошадях, фехтовать, охотиться, сражаться — делать все то, что делают мужчины. Но сегодня… — Она зажмурилась от удовольствия и рывком сбросила с себя нижнюю рубашку, оставшись перед ним обнаженной. Трой восхищенно смотрел на ее стройную, точеную фигуру, совершенную, крепкую грудь, сильные обворожительные ноги и не верил, что все это происходит наяву и с ним.
— Сегодня-я… — Ликкета толкнула его в грудь, окончательно опрокидывая на спину, а затем ме-е-ед-ленно опустилась рядом с ним, выдохнув: — Я счастлива, что я женщина-а-а-а-а-а…
Глава 5
Новые университеты
— Да, сир, — Трой склонился в глубоком поклоне.
Император благосклонно кивнул и жестом показал, что барон Арвендейл может присесть. Трой опустился в кресло. Сегодня аудиенция у императора проходила иначе, чем в прошлый раз один на один. Кроме самого императора здесь присутствовали еще несколько человек, в том числе первый министр императора граф Лагар, тот самый расфуфыренный придворный и… Тавор Эрграй. Когда Трой закончил свой подробный доклад, ему стали задавать вопросы, потом Трой уточнял расположение всех тех мест, в которых (либо рядом с которыми) побывал, на заранее приготовленных кем-то картах. Арвендейл был изображен на карте крайне примитивно, а выхода реки к морю и ущелья, по которому она протекает, не было указано вообще. Впрочем, здесь Трой оказался не слишком хорошим помощником, он и читал-то карты с трудом, больше полагаясь в этом деле на навыки и объяснения гнома и Арила, которых признавал за больших знатоков в чтении карт. Но кое-что и ему удалось поправить. И вот теперь его доклад мог считаться законченным, впрочем, не до конца. За дверями зала его ждали трое вассалов, и Трою еще предстояло представить их императору…
Первым вошел Бон Патрокл. Отвесив несколько неуклюжий, но вполне приемлемый поклон (у самого Троя полтора года назад выходило намного хуже), он устремил взгляд на императора.
— Не скажешь ли ты нам свое имя, благородный воин?
Бон Патрокл слегка стушевался, покосился на Троя, но тут же взял себя в руки и твердо, с достоинством ответил:
— Бон Патрокл, Ваше Величество.
— В каком месте Арвендейла вы родились?
— В Зимней стороже, Ваше Величество, — ответил Бон Патрокл и тут же спохватился, подумав, что император может не знать, где это, — это такое селение в Те… то есть Арвендейле, там…
— Благодарю тебя, я знаю, твой лорд нам уже немного рассказал о вашей земле. Расскажи нам о своей жизни.
Бон Патрокл поежился, покосился на Троя, тот одобрительно кивнул и улыбнулся. И Бон Патрокл начал…
Аудиенция закончилась в шесть часов пополудни. Когда Трой вышел из дворца, он чувствовал себя обессиленным. Однако он многому научился. Трой, проживший в Теми почти полгода, из этого разговора узнал очень много того, о чем даже не подозревал — как устроено городское ополчение? Какими товарами торгуют между собой города Теми? Какие платятся налоги? Кто их собирает? На что они идут?…
На многие вопросы не знали ответа даже сами жители Теми. Но члены малого императорского совета, собравшиеся в этом зале, столь умело задавали вопросы, что люди рассказывали даже о том, о чем вроде бы и не знали. Трой несколько раз улавливал изумление на лицах своих вассалов, когда они рассказывали о том, как часто ремонтируются мосты, или какие обозы им чаще всего приходилось сопровождать из Калнингхайма в Хольмворт и из Хольмворта в Товарон. Как будто они внезапно осознавали нечто, о чем всегда знали, но никогда не придавали этому значения. Поэтому это знание оказалось так глубоко в памяти, что они и не догадывались о нем.
К концу аудиенции Трой даже стал понимать, что граф Лагар многие вопросы задает совсем не просто так, а с большим смыслом и для того, чтобы натолкнуть собеседника на какую-то мысль или идею. Ведь один и тот же вопрос можно задать совершенно по-разному, например, можно спросить: насколько большое совместное войско могут выставить города Арвендейла? А можно спросить так: какой численности могло бы быть совместное войско, если бы его смогли сформировать все города Арвендейла? Или — на помощь какого войска под предводительством герцога Арвендейла могла бы рассчитывать императорская армия в деле освобождения герцогства от орков? И хотя все три вопроса содержат один смысл — какова примерная численность войска, сформированного из объединенных ополчений и дружин городов Арвендейла, НА САМОМ ДЕЛЕ это три СОВЕРШЕННО РАЗНЫХ вопроса.
Уже после того, как был выслушан последний из арвендейльцев, граф Лагар наклонился к Трою и доверительно произнес:
— Блестяще, молодой человек…
— Что… э-э, простите, граф…
Но тот снисходительно кивнул:
— Нет-нет, ничего… я понимаю. Вы, несомненно, утомлены сегодняшним днем. Просто я хотел выразить вам свое восхищение тем, как вы блестяще организовали аудиенцию. Теперь полдюжины самых влиятельных людей империи совершенно убеждены в том, что Арвендейл действительно существует, что там живут люди и что вы пользуетесь среди них самым искренним уважением.
— Но… — Трой растерянно запнулся. То есть как это ТЕПЕРЬ убеждены? А как же… то есть они что, ему НЕ ПОВЕРИЛИ?..