Удача любит рыжих. (Трилогия), стр. 28

Близнецы тоскливо переминались неподалеку. Уши у них горели как новогодние фонарики. Генри Ривендейл смотрел на меня с таким неизбывным ужасом, что я немедленно возгордилась. Ха, а говорил: мол, женщины ничего путного сделать не могут!..

Тяжелый кошелек приятно оттягивал карман.

— Ну что, идем в трактир? — громко предложила я, отвлекая адептов от взволнованного обсуждения. — Я угощаю!

Все одно платить мне придется только за первые кружки. Дальше пойдет по уже накатанной колее, так что большая часть денюжек все равно останется со мной.

Адепты повалили вниз по коридору; Полин трусила позади, цепким клещом вцепившись в руку разом протрезвевшего вампира. Тот протрезвел, но не до конца, так что пока ему было все равно.

Забегая вперед… История эта закончилась месяца через два — перед самым Новым годом Рихтер все-таки снял наложенное заклятие. Этого времени близнецам достало на то, чтобы сделаться очень молчаливыми и приучиться общаться между собой языком жестов. На уроках их почти не спрашивали, заранее зная, что ответ затянется на добрых полчаса. Напротив, адепты из их группы всеми силами толкали преподавателей к такому решению — после близнецов ни на кого другого у магистров все равно не оставалось времени и сил. Тем не менее эти два месяца выдались самыми тяжелыми в жизни аунд Лиррен. Во-первых, все устные задания им теперь задавали письменно, и после уроков они по нескольку часов делали домашнюю работу (до того они обычно отделывались парой общих фраз, начинавшихся с недоуменного «Так вы же, магистр — имя подставить, — устно задавали!»). Во-вторых, им пришлось готовиться абсолютно ко всем контрольным, практическим и прочим проверочным работам, потому что попросить шпаргалку они теперь не могли. Там, где раньше хватало потыкать соседа в спину и в двух словах обрисовать свой вопрос, теперь нужно было разворачивать полуторачасовую речь, изобилующую тропами, риторическими фигурами и прочими литературными изысками.

Близнецы крепились. Они были не герцоги, но фамильную честь все-таки берегли. Однако к концу второй недели, когда уроков ими было сделано больше, чем за весь предыдущий учебный год, гордость уже не показалась им столь существенной помехой. Братья отправились к Эгмонту с повинной. Тот выслушал и сказал, что предупреждал заранее: каждому сунувшему нос в его лабораторию будет воздано по заслугам. Учитывая же, что все учителя очень довольны нынешним старанием близнецов, он, Эгмонт Рихтер, совершенно не видит причин снимать с них столь удачное заклинание. Вот если, скажем, они окончат полугодие без единой тройки… Тогда, быть может, что-нибудь и изменится. Может быть. Он ничего не обещает.

Близнецы взвыли и отправились готовиться к завтрашним лекциям.

Талисман я, как и было сказано, принесла Рихтеру в понедельник.

В кабинете, куда я пошла в первую очередь, магистра не нашлось. Я подергала дверь, даже постучала в нее сапогом — все, чего я добилась, была заспанная элементаль, высунувшаяся из дверной доски и подробно объяснившая, кто именно я есть на самом деле.

Выслушав, я подробно и в деталях объяснила ей, кто я есть в действительности. Для наглядности я сотворила небольшой пульсар — ну и еще кое-чего по мелочи.

Элементаль попалась на диво понятливая и обучаемая. Мне даже не понадобилось располагать ее дверь под углом сто двадцать девять целых и пятьдесят шесть сотых градуса дважды. Правда, добиться от нее, куда ушел Рихтер, у меня все равно не вышло.

В принципе я могла бы развернуться и уйти. Но мне сказали прийти именно в понедельник и именно после уроков — а я была существом честным и обязательным. И жизнелюбивым: задерживать у себя чужие талисманы без воли на то их владельца чревато множеством печальных сюрпризов.

Поразмыслив, я отправилась вниз, к лабораториям.

Дверь была знакомая, почитай что родная. Долбить по ней сапогом я уже не рискнула; в дело включился рефлекс, и я осторожно постучала по косяку согнутым пальцем.

— Входите, студентка Ясица, — откликнулись изнутри.

Помедлив, я толкнула тяжелую дверь.

Она распахнулась так же легко, как и позавчера. Как и позавчера, ударилась о стену: я опять не успела ухватить ее за ручку. Все-таки элементали — это очень удобно. Не зря же их поселили практически во всех дверях.

Эгмонт, стоявший у стеллажа, поставил на место большую книгу и обернулся ко мне.

— Добрый день, — вежливо сказала я и вытащила из кармана амулет: — Вот. Спасибо.

— Здравствуйте, — кивнул магистр. — Заходите, студентка. Вы же все равно здесь уже были… — Он усмехнулся, заметив, что я нерешительно застыла на пороге.

Я зашла, закрыв за собой дверь.

— А теперь скажите, студентка, как вы зашли сюда в первый раз?

Несколько секунд я молчала, покусывая нижнюю губу. Но наказание мне явно не грозило, идти сюда второй раз мне было незачем, и потому я честно призналась:

— Да вообще-то очень просто… Попробовала заклинаниями, потом — еще раз заклинаниями. Не подействовало, я разозлилась, ну и ляпнула что-то вроде: «А ну откройся немедленно!»

— Эта точная формулировка? — после долгой паузы спросил Эгмонт.

Я подумала.

— Кажется, да. А что?

— Ничего… — Он чуть прищурился, что-то прикидывая. Если это означало «ничего», то я наследная лыкоморская царевна. — Подойдите сюда, студентка.

Я подошла. Рихтер провел кончиками пальцев по корешкам книг, выбирая нужную. Это оказался средней величины том, переплетенный в коричневую кожу. «Магическая безопасность», — выхватил мой взгляд надпись на корешке.

— Это вам на неделю, — обыденно сказал магистр, передавая мне фолиант. — В библиотеке таких книг нет, там вообще очень мало материала по боевой магии. На следующем практическом занятии я жду от вас применения описанных здесь заклинаний.

Я кивнула, рассматривая даденное. Книга была не такая уж и старая, изданная максимум лет двадцать тому назад. Полное ее название было «Абсолютная магическая безопасность: боевая магия, алхимия, телепатия». Прикинув толщину тома, я поняла, что боевой магии там отводилось не так уж много места. Как раз на неделю активного труда.

— Постарайтесь не убить свою соседку, — серьезно сказал Эгмонт.

— Это защитными-то заклинаниями? — съехидничала я.

— Если постараться, то можно и защитными, — не поддержал шутки магистр. — Через неделю, вы запомнили? Учтите, я спрошу строго…

«Кто бы сомневался», — мрачно подумала я. Впрочем, в голове у меня мелькнула спасительная мысль, и я не замедлила ее озвучить:

— А может, вы меня от домашнего задания освободите?

— С чего бы это? — искренне удивился Рихтер. — Можете считать, что вы добились, чего хотели. Теперь в ваших способностях не сомневается уже никто — и я в том числе. Кому больше дано — с того больше и спросится. Работайте, студентка, солнце еще высоко.

Я не знала, чего во мне было больше — гордости или злости. К и без того немаленькому заданию прибавилось еще и это. С другой стороны, еще никому Рихтер не давал персональных заданий — это грело душу, убеждая меня в недюжинности моего магического таланта.

Но то, что Эгмонт разыграл меня, как фигуру шакра-чатуранджа, вывернув ситуацию так, что он снова оказался в ней главным…

У-у, какая я была тогда злая!

Магистр смотрел на меня с каменным лицом, но я отлично знала, что он наслаждается моим негодованием. И это выводило меня еще больше… но что я могла поделать? Он победил, это было так. Он поступил, как и обещал, воздав каждому по заслугам.

Это Генри Ривендейла было легко положить на лопатки. Рихтер был сильным соперником — и это было гораздо интереснее.

— А накопительный амулет оставьте себе, — так же спокойно закончил магистр. — Он вам потребуется в самое ближайшее время.

Я хмыкнула, даже не пытаясь изобразить нечто благодарное.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,