Тайна одной башни (сборник), стр. 24
«Корреспонденты» один за другим прибегали в редакцию, наспех диктовали материал Нине, он тут же правился с помощью Зинаиды Антоновны и переписывался на больших листах ватмана.
Когда работа уже подходила к концу, дверь неожиданно отворилась и в комнату вошел Болтиков. Он был в новом костюме с орденскими колодками, но держался смущенно.
— Я прослышал, что вы здесь выпускаете стенгазету. Скажите, кому сдавать материал? — растянув губы в угодливой улыбке, проговорил Болтиков.
Зинаида Антоновна поднялась ему навстречу.
— Пожалуйста, оставьте мне. А что здесь у вас?
— Передовая, — важно сообщил Болтиков. — Критиканов здесь, на стройке, хватает — тому одно не нравится, этому — другое. А вот написать передовую, поставить задачи, рассказать о значении нашей стройки не каждый может.
— Спасибо, — поблагодарила гостя Зинаида Антоновна. — Вы знаете, как раз такой статьи у нас и не хватает.
Она взяла у Болтикова аккуратно сложенные листки, взглянула на заголовок, потом на подпись и вдруг взволнованно сказала:
— Простите, как ваша фамилия? Здесь неразборчиво…
— Казимиров, — спокойно ответил гость.
— А имя-отчество?
— Степан Викентьевич.
— Степан Викентьевич? — удивленно переспросила пионервожатая. — Эти имя и фамилия мне знакомы. Вы случайно не партизанили в соединении у батьки Мирона?
— А как же, всю войну в партизанских разведчиках проходил, — сдержанно, улыбаясь одними губами, ответил Болтиков, а его маленькие водянистые глазки тревожно забегали.
— Ой как хорошо! — всплеснула руками Зинаида Антоновна. — Мне нужно будет обязательно с вами поговорить. Мы собираем материал для партизанского музея как раз о соединении батьки Мирона, так вы нам расскажете про боевые подвиги разведчиков.
Болтиков поморщился.
— Рассказать-то можно, да вот некогда мне сейчас.
— А когда вы сможете выбрать время? Ну, хоть полчаса? — не отступала Зинаида Антоновна.
— Завтра. Я буду дежурить, вот вы и приходите вечерком. Тогда и побеседуем.
— Простите, а где вы будете дежурить? Я ведь не знаю, где вы работаете, — допытывалась Зинаида Антоновна.
— Сторожем работаю, — по-прежнему улыбаясь одними губами, ответил Болтиков. — Скромная должность, но, знаете, старые раны… — и он похлопал себя по раненой ноге.
— Заранее вам благодарна, — улыбнулась на прощанье Зинаида Антоновна. — Я так рада этой встрече! — добавила она, провожая глазами удаляющуюся щуплую фигуру. Она заметила, что Болтиков теперь стал особенно сильно припадать на левую ногу.
Едва Болтиков притворил за собою дверь, как ребята окружили пионервожатую.
— Зинаида Антоновна! Что же это получается? Мы нашли дневник Степана Казимировича, а он, оказывается, жив.
Зинаида Антоновна на минуту призадумалась.
— Возможно, это другой Казимиров. Во всяком случае, на Степу он ни капельки не похож, да и годами постарше… вдвое. В соединении батьки Мирона могли быть и однофамильцы.
Ребят успокоил этот ответ, но сама Зинаида Антоновна была сильно взволнована. Нет, что-то не помнится, чтобы в их соединении был еще один Казимиров. А впрочем, кто его знает, — соединение-то было большое. Да и фамилия эта встречается не так уж редко. Но здесь такое совпадение! Фамилия, имя и отчество. Это сразу насторожило Зинаиду Антоновну. Вот почему она придумала этот ход с историей соединения батьки Мирона. Когда она поговорит с ним, расспросит подробнее, все станет ясно. Кроме того, Зинаида Антоновна не мешкая написала письмо бывшему партизанскому командиру Мирону Захаровичу Дубатовке, по военному времени — батьке Мирону. Она просила немедленно сообщить, был ли в его соединении еще один Казимиров, и коротко рассказывала о встрече с круглым тезкой героя-разведчика Степы Казимирова. Письмо, вероятно, будет доставлено Мирону Захаровичу завтра. Послезавтра она получит ответ.
Далеко по территории стройки, по окрестным лесам разносится гулкий металлический звон. Безусый подросток усердно колотит тяжелым гаечным ключом по подвешенному к дереву куску рельса. Останавливаются моторы, втыкаются в землю острые лопаты, замирает в воздухе стрела экскаватора. Этот звон — сигнал на обед.
В одну минуту зеленая лужайка неподалеку от того места, где роется котлован, заполняется рабочими. Они рассаживаются, достают бутерброды, бутылки с молоком. Потом, перекусив, снимают рубашки, загорают или, примостившись где-нибудь в тени, читают газеты.
А кто эти двое, что пробираются в дальний конец строительной площадки, где сложен огромный штабель кирпича? Это Антек и Болтиков. Вот они подходят к штабелю, останавливаются.
— Здесь, — показывает Болтиков. — Его пионеры разыскали.
— Выходит, они нам здорово пособили, — довольно замечает Антек. — А ты уже готов был руки опустить.
— Но пока не уберут кирпич, до пня нам не добраться.
— Ничего не попишешь. — Антек откусил кончик сигареты и зло сплюнул. — Придется ждать…
— Ждать? — ужаснулся Болтиков. — Я и так по ночам не сплю, от каждого шороха в пот бросает.
— Ас чего это вдруг? Разве заметили что? — нахмурился Антек.
— Да вроде нет… Только вот сегодня…
— Что сегодня? Говори!
— Да вот… Взял написал им для газеты передовую, чтоб очки втереть. Ну, понес. А она как увидела подпись, так сразу: «А вы случайно в соединении батьки Мирона не партизанили?» А ей: «Да, конечно». А она как посмотрит на меня…
— Да кто это она, говори толком.
— Ну, эта их пионервожатая…
— А-а, — небрежно махнул рукой Антек. — Что она может знать! Она в войну еще девчонкой была. А что глядит недоверчиво, так это понятно.
— Понятно?
— Пошли, я тебе расскажу.
Они направились к большому навесу, под которым стояла машина Антека. Антек достал из-под сиденья камеру и принялся монтировать скат. Болтиков подошел поближе.
— Так вот, — начал Антек. — Ты знаешь, откуда им стало известно про сейф?
— Нет, — помотал головой Болтиков.
— Я одного из них расспросил… Из дневника Степана Казимирова. Они каким-то образом нашли его дневник.
— Того, настоящего? — белыми губами произнес Болтиков.
— Выходит, что так.
— Так я же пропал, как пить дать пропал! — схватился за голову Болтиков.
— Мало ли однофамильцев на свете, — спокойно сказал Антек. — Чего ты уже в панику бросаешься!
— У меня с ней свидание назначено, — безнадежно прошептал Болтиков. — Разговоры будем разговаривать…
— О чем? — насторожился уже и Антек.
— О моих боевых подвигах.
— А, ч-черт! — выругался Антек. — Значит, что-то подозревает. — Он на минуту задумался, потом ненатурально бодрым тоном заговорил: — Все равно ничего страшного нет. Только уж играть придется до конца. Никаких однофамильцев. Ты и есть тот самый Степан Казимиров. Выжил, уцелел. В плену был. А насчет «подвигов» не беспокойся, — Антек кисло усмехнулся. — Этого Казимирова я знаю получше твоего. Мне с ним приходилось не раз встречаться. Я тебе все расскажу, а ты ей передашь. А для убедительности и про дневник расскажешь. Будто ты его закопал в минуту опасности, а когда приехал снова в эти края, хотел откопать, да не нашел — его уже не было.
Болтиков ухватился за эту мысль.
— Вот бы дневник нам достать. Хоть на одну ночь…
— Да-а, было бы недурно, — согласился Антек. — Только как ты его достанешь? Я что-то не могу придумать… — он помолчал, потом зло заметил: — И какой черт тебя понес к ней с этой передовой! Не было бы никаких страхов.
— Так я же хотел, как лучше… Думал подозрения отвести. А то мне почему-то все время кажется, что за нами следят. — Болтиков вдруг выпрямился, вытер платком вспотевший лоб. — Знаешь, Антек, отпусти ты лучше меня к моему пиву. И мне спокойнее будет, и тебе меньше хлопот…
— Дура!
— Сам дура, — вяло огрызнулся Болтиков. Он знал, что Антек все равно его не отпустит.
ВАСИЛЕК УПРАВЛЯЕТ ЭКСКАВАТОРОМ
Поздний вечер. Тускло горят электрические лампочки, негусто разбросанные по территории стройки. Только в котловане, где работает экскаватор, стоит мощный и ровный свет прожекторов. Но вот машина умолкает, гаснут прожекторы — экскаваторщик закончил работу.