Любовница понарошку, стр. 5
Взяв его платиновую ручку, она медленно подписала документ, подумав про себя: да, сэр; хорошо, сэр. Затем Джералд изобразил какую-то неудобоваримую закорючку. В заключение секретарша поставила свою аккуратненькую подпись и молча покинула комнату, не подняв глаз на Айрис.
Все… Теперь пути назад нет.
Джералд раздраженно сказал:
– Этот договор вступает в силу с завтрашнего дня. И не смотри на меня так, будто ты вышла за меня замуж однажды и навеки.
Айрис не к месту ляпнула:
– А ты был женат?
– Ты шутишь?
– Ты мог бы просто сказать – да или нет.
– Нет.
– И я тоже никогда еще не выходила замуж. Клем был выше «всех этих мелких буржуазных предрассудков», по его выражению.
– Айрис, – холодно протянул Джералд. – Подписание этого договора вовсе не требует от тебя никаких признаний. Мы с тобой наедине, так что не стоит играть.
– Интересно, а если тебя уколоть иголкой, потечет из тебя кровь? – воскликнула она. – Или на ковер польется ледяная вода?
– Тебя выводит из себя тот факт, что я не сражен тобой наповал?
Айрис сказала, тщательно подбирая слова:
– Ты пытаешься доказать самому себе, что я такая, какой ты хочешь меня видеть. Но это совсем не так. Ты возвел барьер между собой и окружающим миром и пытаешься рассматривать всех вокруг или по их денежной ценности, или по их функциональной полезности. И это меня раздражает!
Джералд недовольно поджал губы.
– Вот моя визитная карточка с адресом и телефоном. Я открыл для тебя счет, если тебе вдруг захочется купить что-то из одежды. А вот твой экземпляр договора. Встретимся сегодня в 10. Не опаздывай, дорогая.
Айрис автоматически взяла документы и положила их в сумку. Прежде чем открыть дверь перед ней, Стоктон посмотрел ей в глаза и явственно произнес:
– Вот что еще я хотел тебе сказать. Ты – самая красивая из всех женщин, которых я когда-либо встречал.
Айрис разинула рот от изумления.
– Увидимся позже, дорогая, – добавил он с такой поразительно нежной улыбкой, что сердце замерло в ее груди.
Не в силах произнести ни звука, Айрис, словно во сне, прошествовала мимо секретарши. Двери лифта были распахнуты. За ее спиной медленно закрылась дверь кабинета Джералда. «Вы довольно симпатичны». «Ты – самая красивая из всех женщин, которых я когда-либо встречал».
Где же здесь правда, а где игра? А если она не может разобраться в этом, стоит ли ей браться за это дело?
Такси остановилось перед домом Стоктона без пятнадцать десять. Айрис очень старалась не опоздать. В результате она приехала слишком рано.
Отпустив такси, она огляделась и заметила, что площадка перед домом была выдержана в японском стиле – вода, журчащая между голышами, садик из камней, гармония кустов и папоротников. Уголок покоя. К сожалению, именно покоя в душе ей и не хватало.
Интересно, если она поднимется к нему раньше времени, не подумает ли он, что она уж очень торопится увидеться с ним? Может, постоять где-нибудь здесь и просто подождать десять минут?
Айрис, что это с тобой? С каких это пор ты думаешь о том впечатлении, которое производишь на окружающих? Никаких игр, никакого притворства. Она решительным шагом вошла в холл, где вышколенный портье сразу же с любезной улыбкой вызвал лифт.
– Мистер Стоктон ожидает вас. Верхний этаж.
Она ответила ему такой же дружелюбной улыбкой, в душе недоумевая, почему это вдруг она чувствует себя девочкой по вызову? Двери лифта мягко раскрылись перед двойной дверью с внушительными коваными ручками. Квартира Джералда была единственной на этаже. Айрис нажала на кнопку звонка.
Ну что ж, приключение начинается, подумала она и нацепила на себя самую беззаботную улыбку.
3
Дверь открылась не сразу. Но когда она все же распахнулась, Айрис безмолвно уставилась на Джералда, стоящего перед ней, начисто забыв все заранее заготовленные слова. Он был босиком и с голым торсом, влажные волосы взъерошены… Его бедра обтягивали выцветшие джинсы, а подбородок украшала легкая щетина. Он выглядел совсем как обычный мужчина! Нет, как невероятно сексуальный мужчина…
– Ты что-то рано, – невозмутимо заметил он.
– Я немного не рассчитала время.
– Заходи, я только что из душа. Давай твой чемодан.
Айрис молча передала ему вещи, все еще не отводя ошеломленного взгляда, как будто она в своей жизни никогда еще не видела полуодетых мужчин. Джералд наклонился и поставил чемодан на пол. От одного вида его голой спины у Айрис подогнулись коленки. Это все потому, что я скульптор, торопливо убеждала она себя. Он потряс мое воображение как прекрасная модель, уговаривала она свое подсознание. Это не имеет ничего общего с женским началом, разбуженным его властной мужественностью, твердила она своему отчаянно бившемуся сердцу. Но как она могла не заметить, как красиво он двигается, экономно и уверенно?
– Я покажу тебе твою комнату. Что у тебя в другой сумке? – спросил он.
В левой руке Айрис держала потертый кожаный саквояж.
– Мои инструменты. Некоторым из них уже много лет. Я никуда не езжу без них. Джералд протянул руку к ее сумке.
– Она не тяжелая, я сама ее донесу, – сказала Айрис со слабой улыбкой.
– Ты настолько не доверяешь мне, что боишься поручить мне свои вещи? – обиженно произнес он.
– Джералд, – в отчаянии сказала она, – мы договорились изображать любовников на людях, а не ругаться наедине по мелочам, как кошка с собакой.
Джералд смерил Айрис взглядом с ног до головы, от кожаных сапожек и коричневых колготок до свитера в тон и жакета из искусственного меха под леопарда.
– Ты-то, похоже, кошка. Так что, выходит, я собака?
– Но явно не пудель.
– Может, бассет хаунд?
Она весело поддержала его игру.
– Вряд ли. У тебя очень симпатичные ушки и ноги длинные.
– Слушай, о чем это мы тут говорим, а?
– А я даже еще не вошла в квартиру, – сдержанно протянула она, думая про себя, как это ее угораздило пуститься в рассуждения о его ушах.
Джералд взял у нее пальто, заметав про себя, как великолепно смотрится ее грудь под тонким свитером.
– А я все думал, не пойдешь ли ты на попятную в последнюю минуту.
Улыбка испарилась с ее лица.
– Ага, а наутро ты бы смешал Стефана с грязью, нет уж. Где моя комната?
– В конце коридора.
Впервые Айрис обратила внимание на квартиру, в которой находилась. Сначала ее поразило ощущение свободного, ничем не ограниченного пространства вокруг, затем она заметила, что здесь есть еще и мебель, причем великолепная, сделанная из прекрасного дуба в сочетании с кожей. Айрис узнала руку известного финского мебельщика, работы которого когда-то видела на выставке в Нью-Йорке. Затем ее взгляд задержался на его коллекции произведений искусства, наполняющих квартиру цветом, движением и формой, и у нее глаза на лоб полезли.
– Да ведь это Кандинский… Пикассо… Шагал… О боже, даже Боноски. Обрати внимание, как здорово отражается свет на его фигурах, куда бы ты их ни поставил. Я его просто обожаю!
Ее лицо осветилось энтузиазмом, она переходила от одной скульптурной композиции к другой, нежно касаясь их пальцами, забыв, где она находится и с кем. Когда она подняла глаза, Джералд смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.
– У меня есть еще одна его работа. В спальне. Не задумываясь ни на секунду, Айрис вскричала:
– А можно мне ее посмотреть?
Он провел ее через просторный холл, на стенах которого висели картины, достойные любого музея. Окна его спальни выходили на роскошный зеленый массив парка, но Айрис сразу же бросилась к бронзовой скульптуре, изображающей обнаженного мужчину, распахнувшего объятия навстречу миру.
Ее глаза были полуприкрыты, словно она находилась в трансе.
Джералд сказал хрипловатым голосом:
– Наверное, ты выглядишь так же, когда занимаешься любовью.
Айрис подняла голову. Держа руки в карманах, она спросила, не расслышав: