Украденный Христос, стр. 86

Думая, сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к этому дому, совершенно чужому сейчас, Мэгги поняла, куда хочет пойти.

– Я сейчас, Антонелла,– сказала она и поспешно спустилась по лестнице с малышом на руках, которому дала имя Джесс.

Мэгги нырнула под розовую арку и прошла через узкую лужайку к каменным ступеням. Кусты розовой и лиловой гортензии с большими помпонами соцветий почти скрывали их из виду. Спустившись вниз, Мэгги нашла береговые строения, принадлежащие тому же участку, что и вилла.

Слева, под раскидистыми ветвями, приютился рыбацкий домик. В озеро уходили два бетонных мола с белой оградой, образуя маленькую гавань. Вход в нее освещали фонари, расположенные у марсовых площадок на оконечностях молов. Когда-то, должно быть, между ними проходила лодка, а свет указывал ей путь по ночам. Справа от гавани купала в воде свои плети плакучая ива.

Мэгги взошла на террасу домика, где они с Феликсом попрощались. Никому не придет в голову искать ее там.

Теперь, в безопасности, она опустилась на доски веранды и прошептала слова Иисуса, сказанные им в Гефсиманском саду:

– Авва Отче, все возможно Тебе, пронеси чашу сию мимо меня!

И, как прежде, стала ждать, пока Бог откликнется на ее молитву, поселив в сердце особое, теплое чувство. Увы, сегодня ответом ей был только легкий ветерок с холмов, вспенивающий барашки на озерной глади. В воздухе разливался такой густой запах цветов, плодородной земли и воды, что Мэгги вздохнула всей грудью и дала ветерку высушить набежавшие слезы.

– Я знаю, что должна благодарить Тебя, Господи,– произнесла она вслух. – Спасибо за то, что обновил мое тело. Спасибо за убежище, где я могу растить Джесса. Помоги, Боже, мне сберечь его. Спасибо за дядю Симона и людей в синагоге, которые приютили нас и обещали учить Джесса всему, когда он вырастет. Помоги мне отблагодарить их когда-нибудь.

Мэгги согнулась от боли. Не духовной – физической. Ее причинило воспоминание о поцелуе, который никогда не повторится, о руках, которые больше не прижмут ее к себе.

– Сэм Даффи любил меня,– прошептала она озеру.

И обратила взгляд на север, к gole [27]– по словам Феликса, так итальянцы называли узкий перешеек, делящий озеро Маджоре надвое.

На горизонте в сизой дымке виднелись далекие Альпы, а чуть ближе, у перешейка, первозданная зелень холмов Анжеры соседствовала с меловыми уступами и великолепием неба.

– Смотри, Джесс, здесь будет твоя родина.

Мэгги приоткрыла личико малыша, но тот все еще спал, словно грустный маленький херувим, упавший на землю и утративший свои крылья. Он даже не сжал ее палец, который Мэгги сунула ему в ладошку. Не зря ли они с Феликсом привели его в мир?

– Проснись, милый, проснись! Слышишь – мама зовет! Мир заждался тебя, солнышко, и особенно я. Всю свою жизнь я мечтала о ребенке, да никому не нужна была. Вот я и подумала: а вдруг Господь бережет меня для чего-то большего? Теперь Он послал мне тебя.

Мэгги расстегнула платье и прикоснулась к щечке младенца, надеясь, что врожденный рефлекс заставит его взять грудь.

Потерпев поражение, она обратила лицо к небу.

– Господи! Если Ты дал ему появиться на свет, прошу: не отнимай его! Умоляю: оставь ему жизнь! Ты уже забрал Сэма, так не лишай меня Джесса, моей последней радости!

Она зарыдала, качая младенца на руках, и сквозь слезы увидела лебяжью пару в углу маленькой гавани. Двое взрослых птиц, нагнув шеи к самой воде, охраняли птенца. Бедняжка с трудом держался на воде из-за врожденного уродства – третьей лапки, торчащей у него из спины.

Мэгги приблизилась к пернатым созданиям, радуясь за своего мальчика – ведь и он мог родиться с отклонениями. Господь словно призывал ее ценить свое счастье и быть стойкой.

– Моя вера не умрет, несмотря ни на что. Даже если Ты заберешь его,– прошептала она,– не моя воля, но Твоя да будет.

Мэгги зажмурилась, подставила лицо ветру и принялась напевать мелодию, которую вечно насвистывал Сэм: «Ту-ра-лу-ра-лу-рал, ту-ра-лу-ра-лу-рал ». Пела она глубоким контральто, как некогда в церкви на Сто тридцать первой улице, чей неоновый крест сиял в гарлемской ночи, словно маяк, зовущий к покаянию. Вдалеке загрохотал гром, вторя ей с небес барабанной дробью. Все еще напевая, Мэгги открыла глаза и осознала, что над головой у нее простираются ветви кизила. По преданию из его древесины был сделан крест, на котором распяли Иисуса. Весной он, должно быть, роняет на террасу белые цветы с колючими венчиками тычинок и красно-бурыми, как кровь, краями лепестков. Она охнула и стала шептать молитву.

В тишине Джесс проснулся и расплакался. Чувствуя ответный прилив молока, Мэгги, дрожа, приложила сына к груди, и тот – о счастье! – раскрыл ротик и начал сосать. Она устроилась на дощатом настиле, глядя на ребенка, ощущая, как молоко перетекает в него, словно ток жизненной силы, отдаваемой каждой клеткой ее существа. Она плакала тихими слезами радости, умиляясь малышу и дивясь своей новой роли – роли женщины, что подарила жизнь Агнцу Божию.

ОТ АВТОРА

В работе над книгой, которую вы держите в руках, мне очень помогли материалы сайта www.shroud.com , а также его администратор Барри М. Шворц, фотограф из STURP – научного проекта по изучению плащаницы, сессии 1978 года. Барри любезно прояснил для меня некоторые связанные с плащаницей вопросы, за что я ему чрезвычайно признательна.

Далее, книга многое потеряла бы без помощи следующих экспертов:

Линн Хоффман, которая просветила меня в отношении иудаизма и чья докторская диссертация в области антропологии под названием «Миф марикультуры» пригодилась мне в проработке образа Сэма; профессора Леви Рафаэлло, щедро снабдившего меня сведениями об истории Турина; Сильвии Рафаэлло, которая предложила мне избрать в качестве места действия Арону и Домодоссолу; Пьеро Гьячино, отличного шофера и переводчика – в поездках с ним я поистине влюбилась в Северную Италию; Рафаэлло Лампронти и служащих Главной синагоги Турина – за информацию и теплый прием; доктора Бернарда Глика, прояснившего для меня некоторые микробиологические понятия; д. м. н. Скотта Кимбрелла – он исправлял мои ошибки в области медицины и, в частности, реаниматологии, наряду с доктором Сью Эшер и Милдред Кросби, специалистами-гинекологами; Алана Картера, чьи комментарии о торговом флоте и жизни моряков мне очень пригодились. Хотелось бы также поблагодарить Гарта Штейна за дельные замечания по поводу сюжета, Нэнси Клистнер, чьи лекции экскурсовода обратили мое внимание на арку «Расщелина», моих братьев Джона Райнса (который рассказал мне о ресторане «Одну, если сушей, а морем – две» и поделился знаниями о католицизме) и Джесса Райнса (показавшего мне свой Нью-Йорк и дополнившего образ Мэгги кое-какими деталями).

Если в описаниях мест, событий и личностей сохранились какие-либо ошибки, прошу относить их всецело на счет моего воображения. Никто, кроме меня, не несет ответственности за вольную трактовку предоставленных сведений. Однако я признательна всем, кто помог мне в работе над книгой.

Спасибо моей сестре, Джулии Ли, которая читала все главы до одной по мере написания, поправляла и направляла меня. Без ее поддержки этой книги могло бы не быть. Спасибо и другой моей сестре Дженнифер Барбур – за то, что помогала мне в Турине и не давала скучать.

Спасибо NovelDoc – основанному мной интернет-сайту – и его посетителям, которые взяли на себя труд прочесть мою рукопись и высказать свои соображения по ее поводу.

Спасибо моей матери, Джулии Уотсон Барбур, за любовь и за то, что наполнила наш дом книгами.

Кроме того, я исключительно признательна моему мужу Фрэнку Лэнкфорду: за все эти годы он прочел либо выслушал каждое написанное мной слово, снабдил меня самой современной оргтехникой, приобрел необходимую литературу и оплатил все мои исследования и командировки – еще до того, как моя первая строчка легла на бумагу.