Иная терра.Трилогия, стр. 201

Стек хотел сказать «спасибо», но не успел — резко развернувшись, Коста шагнул с крыши семиэтажного дома, в падении расправляя крылья и исчезая в ночной тьме.

IV. III

Ему всегда нравились именно такие женщины: уверенные, властные, циничные, представления не имеющие о всяческих сантиментах, свойственных обычным самкам человека. Он ненавидел мамаш с детьми, способных говорить только о своей ненаглядной крошке, визжащей из коляски, ненавидел гламурных дур, часами треплющихся о косметике и клубах, ненавидел уродливых недотрог в очках, сутками зубрящих свои конспектики, ненавидел заносчивых «золотых» девочек с папиными деньгами, ненавидел шумных и крикливых «пацанок», корчащих из себя не пойми что… словом, он ненавидел женщин — за исключением некоторых.

Таких, как, например, та, что сидела сейчас напротив него. Безжалостная, умная, уверенная стерва. Власть, деньги, достижение цели — вот и все, что ее интересует.

— Вот список препаратов, которые мы можем предложить по обоим пунктам нашей договоренности. В таблице вы найдете основную информацию: название, описание, тип воздействия, скорость действия, стоимость, время изготовления партии.

Холеные руки, аккуратный неброский макияж, платиновое кольцо с рубинами — смотрится просто и элегантно, стоит примерно столько же, сколько новый флаер престижной марки.

— В данный момент меня интересуют долговременные препараты. Мне нужны подробности.

— Технические, или общие?

— Общие. Я очень поверхностно разбираюсь в химии и медицине, этими деталями будут заниматься другие люди.

— Хорошо. Есть три варианта, для удобства мы означили их «альфа», «бета» и «гамма». Альфа — самое сильное и надежное средство: принявший его однажды пациент получает гарантию результата. Сам результат достигается примерно через пять суток. Бета сложнее, необходим прием в течение нескольких дней — в случае единовременного принятия всей дозы высока вероятность немедленного летального исхода. Результат — спустя месяц. Гамма, на мой взгляд, лучший из вариантов. Достаточно одного приема минимальной дозы препарата, чтобы обеспечить результат.

— Достижение результата?

— По-разному. От недели до двух месяцев, в зависимости от изначального состояния организма. Пациент, имеющий проблемы с сердцем, язву желудка и больные почки, достигнет…

— Черт, да говорите же вы нормально! — не выдержала Кира. — Вы знаете, о чем речь, я знаю, о чем речь, так зачем нужны эти «пациенты», «результаты», и прочее?

— Как скажете. Человек, имеющий проблемы с сердцем, язву желудка и больные почки, получит осложнения на весь комплекс в течение недели, умрет примерно на десятый день. Причина смерти будет совершенно естественной. Полностью здоровый человек в течение месяца заработает тахикардию и аритмию, а также сильнейшую гипертонию, носящую приступообразный характер: в спокойном состоянии тонометр покажет идеальное давление, но при малейшем эмоциональном напряжении давление подскочит до двухсот. Еще от силы месяц — и гипертонический криз, сердечный приступ, труп.

— А как будут выглядеть смерти от первых двух ядов?

— Альфа — инфаркт. Причину смерти от беты установить невозможно — выглядит как беспричинная остановка сердца. После гибели мозга остатки яда распадаются в организме в течение пяти часов.

— Хорошо. Мне нужна подробная документация на все три типа, а также образцы. Окончательный ответ я дам через две недели, сейчас же предварительно могу сказать, что в случае положительного решения мы отдадим предпочтение бете — гамма хороша, но слишком дорога, ее мы тоже приобретем, но в меньшем количестве, как и альфу.

— Все требуемое вам доставят завтра же.

— Хорошо, — в который раз сказала Кира. — Теперь о препарате для эвтаназии. Я посмотрела ваш список — думаю, мы остановимся на четвертом варианте.

— Если вас это интересует, первый и третий не менее надежны, но гораздо более дешевы.

— Это так. Но они не мгновенны и достаточно болезненны.

— Четвертый тоже действует не мгновенно.

— Да, он действует усыпляюще, а сердце останавливается уже у спящего человека.

— Как и в первом варианте.

— Первый вызывает весьма болезненные судороги.

— И что?

— Только то, что нам совершенно ни к чему мучить людей, когда мы можем просто безболезненно их усыпить, — раздраженно сказала Кира.

— Ради этого вы готовы потратить лишний миллион? Это же… это же всего лишь старики и инвалиды, бесполезные, ненужные, неспособные даже оправдать свое существование!

Пражски посмотрела собеседнику в глаза. Надо же, он и в самом деле не понимал…

— Я сказала: в качестве препарата для эвтаназии мы будем использовать четвертый вариант — трамидол. Решения здесь принимаю я, вы их только выполняете.

— Но компания потеряет большие деньги на изготовлении этого препарата в нужном количестве…

— Во-первых, не «потеряет», а «не заработает». Во-вторых, повторяю — решения здесь принимаю я. Если вы настаиваете на своей правоте, я могу немедленно, не выходя из этого кабинета, позвонить господину Пражски, и он подтвердит мое решение. Правда, заодно он может подтвердить и ваше увольнение, а если учитывать то, чем вы здесь занимались, это будет увольнение не только с работы, но и из мира живых. Я доступно объясняю?

— Вполне. Простите мою резкость, я всего лишь пекся об интересах нашей компании. Значит, завтра я запускаю в производство трамидол?

— Да. Для начала — десять тысяч ампул.

— Как скажете. Документация на яды долгого действия будет у вас завтра.

— Хорошо. Удачи.

Он проводил ее полным бессильной злости взглядом. И эта такая же, как они все… людей ей жалко! А денег не жалко? Одно слово — стерва!

После общения с директором исследовательской лаборатории Кира собиралась пообедать, а потом отправиться на встречу с министром здравоохранения, и в последний раз обсудить все детали нового закона, но разговор на некоторое время выбил ее из колеи. Обедать не хотелось совершенно, больше того — одна мысль о еде вызывала отвращение и даже тошноту.

Взглянув на часы, женщина направилась к ближайшей чайной — просто выпить чашку крепкого кенийского, обдумать как следует полученную информацию, сделать выводы, и заодно выстроить линию беседы с министром. Чай оказался ровно таким, каким должен быть: крепким, ароматным, со слегка красноватым оттенком и богатым ароматом. Сделав маленький глоток и в полной мере оценив качества благородного напитка, Кира поставила тонкую чашку из французского стекла, откинулась на спинку диванчика, хмуро глядя в окно.

Чертов директор каким-то образом ухитрился испоганить ей настроение надежно и, судя по всему, надолго. Сколько уже Пражски повидала таких — самоуверенных, полагающих, что уж они-то в полной безопасности, считающих, что данная им их талантом в какой-либо области власть автоматически дает им также и полную индульгенцию на любой случай. Как же жаль, что этот исследователь еще нужен! Она бы с огромным удовольствием отдала приказ о его устранении. Но пока что потребность в нем не исчезла, и приходилось терпеть и сальные взгляды, и мизантропическую чушь.

Кира не понимала, как можно сознательно желать сделать людям больно и плохо. Не какому-то конкретному человеку, который сам тем или иным образом навлек на себя гнев, а абстрактным людям вокруг. Тем же старикам, виновным лишь в том, что к семидесяти годам они не наворовали достаточно, чтобы оплачивать право на жизнь, или инвалидам, точно так же подлежащим принудительной эвтаназии. Директор лаборатории мог сколько угодно говорить о том, что «компания теряет деньги», но Кира видела истинные мотивы, которыми он руководствовался, предлагая к реализации не более дорогой, но безболезненный трамидол, а дешевый яд, вызывающий хоть и непродолжительную, но довольно болезненную агонию.