Не имей сто рублей(СИ), стр. 40

— Ну, ты же сам сказал — выбирай что понравится, когда оружие грузили.

— Так ты же выбрал при мне.

— Это я для себя, а потом в уголке нашёл вот это, — и он от задней двери «Буханки» из-под брезента достал РПКМ со складным прикладом и три диска к нему.

И как я мог забыть про этот пулемёт? О Мишке подумал, о Батуре — нет. Но, слава богу, Шакур сообразил, что тот со своим «Дегтярём» не расстанется, если не дать ему замену.

— Молодец Шакур, тогда сделай для друзей ещё одно дело — возьми немного бензина и отмой автомат с пулемётом. Потом смажь и почисть хорошенько, чтобы им работы не было. Нам там время в обрез будет. Он кивнул и не без удовольствия принялся за работу. А мы тем временем стали выгружать ПЗРК и относить их в довольно целый сарай. Время до обеда пролетело быстро, и нас позвали к старейшинам на угощение. Мы отмыли руки и морды и пошли к ним в избушку. Обед был гораздо скромней: листья салата, утреннее разогретое мясо, нарезанное более мелкими кусками, положенное на эти листья и политое чесночным соусом. Но теперь присутствовали дыни и, как всегда, обильный чай. Ели молча, думая каждый о своём. Я быстро проглотил мясо, съел пару кусков дыни и попросил налить чай. Теперь не спеша попивал этот душистый напиток и рассматривал всех присутствующих. Люди как люди, со своими заботами и делами, только вот на этих стариках ещё и ответственность на несколько родов этого поселения. Сколько на них навалилось и всё из-за меня и моего желания пересечь границу, скрывшись от пиндостанцев. После того, как все перешли к чаю, старичок, который собрался на переговоры, сказал:

— Мы решили ехать сейчас, пока светло. Ночью нас могут принять за чужаков. Машина готова?

— Выгрузим пару ящиков и можете ехать. Ваших людей я вооружил. Один ящик с оружием оставим в машине, магазины к ним и патроны. С таким аргументами Аллах будет на вашей стороне. Они дружно сделали жест омовения и произнесли «Аллах Акбар».

— Через пятнадцать минут машина будет готова, — сказал я и мы вышли из каморки.

Когда подходили к УАЗу, увидели Абдула. Он стоял и сверкал улыбкой как новенький пятирублёвик. Он отмылся, подравнял бороду, одел новую одежду, и самое главное — на нём висел пакистанский разгрузочный жилет — перемётка, который мы в свою бытность называли «Лифчик». В его трёх карманах торчали все шесть магазинов, связанные попарно изолентой. Увидав меня, Абдул ещё шире улыбнулся и, выставив вперёд два пальца, просяще сказал:

— Дай ещё два?

Я чуть было не рассмеялся, в голове промелькнула мысль: «Уж не еврей ли ты голубчик». Но всё равно открыл дверь, достал два магазина и пару пачек патронов, протянул ему и сказал:

— Больше не получишь.

— Да благословит тебя Аллах, — сказал он, поклонившись, и тут же распечатал патроны и ловко набил ими магазины. Откуда-то из широких штанин достал остатки изоленты, быстро скрутил два магазина и примкнул их к автомату.

— Ну и скорость, — подумал я, — на время так быстро не сделаю.

— Ладно, парни, выгружаем машину. Всё несём в тот сарай, где сложили «Иглы». В машине оставляем 24 магазина, ящик автоматов и ящик патронов. Остатки перетаскали быстро, Абдул тоже помогал нам. И когда закончили, я выбрал форменную куртку и кинул её Абдулу. Он подхватил её и одел поверх своей снаряги, похлопал себя по карманам и остался доволен.

— Ну что, Абдул, ты обещал показать, что у вас за арсенал.

— Идёмте за мной, всё покажу.

И он повел нас чуть дальше, в ещё один целый сарай, только большего размера.

— Здесь у нас всё, что есть, — и он открыл дверь.

Я постоял, немного привыкая к темноте сарая и шагнул внутрь. Было здесь не мало, но всё очень старое и потёртое: британские винтовки тридцатых годов, раздолбанные АК-47, по несколько раз переделанные местными самоделкиными, «Мосинки» и даже были американские «Гаранты», правда, всего пара штук. Ящики с патронами россыпью, под разные калибры. И вот, мне на глаза попалось самое нам нужное — гранаты, которых у нас не было. Это были советские РГД-5. Я немедленно открыл ящик и стал передавить их Роме и Михе, не забывая и себе пихнуть в кармашки жилета четыре штуки. Потом нашёл запалы к ним и тоже раздал ребятам. Уже кое-что, жить можно. Но чуть дальше нас ждал сюрприз — четыре полковых миномёта калибром 82 мм.

— Рома, у нас теперь есть минбат, а ну-ка, пошарьте в ящиках — если есть мины к ним, то живём.

Парни изобразили деятельность, но открыв пару ящиков, обрадовано крикнули мне:

— Есть мины, по три ящика на ствол.

— Нормально. Нам же не Пентагон утюжить, а засевших в скалах НАТОвцев. А на них хватит. Ну всё, пошли. То, что надо, мы увидели. Теперь в голове у меня сложился более-менее действенный план. Главное, отправить отсюда как можно больше людей и у нас будет манёвр и преимущество.

Во вторую половину новогодней ночи я отстоял службу в охранении и теперь спускался с поста вместе со своим напарником по службе вниз к землянке. Служба сегодня была неважнецкая, вся мотоманевренная группа справляла Новый год. Небо было в зарницах — со всех сторон стреляли сигналками, СХТешками и осветилками. Минометчики тоже не отставали, навешали «люстр» вокруг нашей базы и постоянно поддерживали освещение. В общем, осветительных мин не жалели и над базой было светло, как ранним вечером. Нести службу в таких условиях было невыносимо. Все сидят за столом и объедаются всякими вкусностями, а мы с Семёном как два сыча на посту, глотали слюни и смотрели иллюминацию. Но ничего, сейчас спустимся и наверстаем упущенное. Нас ждали цыплята табака, приготовленные Ничейкой из свеже-пойманных куропаток. Шашлык из кабанчика, приготовленный Родным и всевозможные салаты, над которыми потрудились Даян и Груша. Но было ещё кое-что — испечённый огромный слоёный пирог со сгущёнкой и вареньем.

Вот с такими мыслями мы и вошли в землянку. Сняли бронежилеты, поставили оружие в пирамиду и переоделись. Семён остался в землянке — разогреть чаю и поесть пирога.

А мне этого было мало, я хотел вкусить всё, и поэтому пошёл наружу, где горел костерок и жарился шашлык. У костра сидел только один Андреич и было понятно, что он меня поджидал. Разговор, который я ему обещал, у нас так и не состоялся. Зато теперь был удобный случай — половина взвода уже спали от ночных бдений, ещё часть — после службы, а остальные рассосались по делам.

— Здоров Андреич, — бодро сказал я.

— И тебе не болеть. Да, кстати, С Новым Годом!

— С Новым Счастьем!

— Волк, бражку будешь?

— Если закусон нормальный, что ж не выпить.

— Ну, тогда бери для начала цыплёнка табака, вон в фольге завернут, я его уже разогрел.

— Это гоже. Может, дом вспомню.

— Ничей готовил, я бы ему по рукам надавал. Всё хорошо, но слишком остро. Теперь я его звать буду «Маленький Армян».

— Ну, сейчас попробуем. А где брага?

— Иди за кружками. Пить что, из огнетушителя будешь?

Пришлось сходить в землянку и принести пару кружек. Поставил их на вкопанный стол и стал разворачивать фольгу с цыплёнком. Андреич вытащил из-под стола огнетушитель, поднёс к нему кружку и нажал клапан. Брага, пенящаяся и пузырящаяся, как из сифона полилась в кружку. Наполнил одну, потом вторую и передал мне.

— Ну… вздрогнем. Чтобы в этом году у нас не было потерь!!!

— Согласен. За нас с вами, и за хрен с ними!

Мы выпили по кружке и я принялся за еду. Цыплёнок был изумительный — нежный, мясо само отделялось от костей, сок так и сочился, когда надкусываешь его. Но потом во рту случился пожар — язык стал деревянным, небо горело, глаза полезли из орбит.

Андреич, ехидно захихикал и стал спешно наливать брагу по кружкам. Я, даже не дождавшись, когда он нальёт себе, осушил свою кружку и протянул ему снова.