Каприз, стр. 2

— Grazie [3].

А блондинка продолжала живо болтать:

— Я приехала в Англию на две недели. Я приезжаю из Голландии. Англия мне очень нравится. Я уже побывала в Стрэдфорд-Эвон, Шекспировский театр и Йорик-замок. Потом я была в Клоувли, сейчас осмотрела Экстерский собор и Торки… очень красиво… Я приехала в здешние знаменитые по красоте места, а завтра поеду в Плимут, откуда было совершено открытие Нового Света.

— А вы, синьорина? — обратился Пуаро к другой девушке. Но та только улыбалась и встряхивала своими локонами.

— Она не очень хорошо говорит по-английски, — вежливо объяснила голландка. — Мы обе немного говорим по-французски — мы говорили на этом языке в поезде. Она живет недалеко от Милана, в Англии у нее родственница замужем за джентльменом, у которого большой бакалейный магазин. Она вчера со своим другом приехала в Эксетер, но он поел пирога с телятиной из какой-то лавки в Эксетере и вынужден был остаться пока там. Ему нехорошо. В жаркую погоду его лучше не есть, пирог с фаршем из телятины.

На этом месте рассказ был прерван, так как машина подошла к развилке дорог. С жаркими словами благодарности, выраженными на двух языках, девушки выбрались из машины и пошли по дороге, уходившей налево. Оставив на время свое олимпийское спокойствие, шофер взволнованно сообщил Пуаро:

— Остерегаться нужно не только пирога с телятиной… корнуэльский пирог тоже опасен. Начиняют чем попало — праздники!

Он включил передачу, и машина пошла по правой дороге, которая вскоре привела их в густой лес. Шофер продолжал говорить и закончил тем, что вынес окончательный приговор обитателям молодежной гостиницы Худоун-Парка.

— В этой гостинице премиленькие девушки… Некоторые, конечно. Но им трудно втолковать закон о нарушении границ участка. Они нарушают его без всяких церемоний! Будто не видят, что это частная собственность. Ходят через лес, да еще и притворяются, что не понимают, о чем им говоришь!

Он мрачно покачал головой.

Они проехали крутой спуск, въехали в огромные железные ворота и, наконец, по подъездной аллее приблизились к большому белому дому, построенному в георгиевском стиле и повернутому к реке.

Машина остановилась. Шофер открыл дверцу в тот самый момент, когда на ступеньках лестницы появился черноволосый дворецкий.

— Мистер Эркюль Пуаро? — произнес он невнятно.

— Да.

— Миссис Оливер ждет вас, сэр. Вы найдете ее там, на террасе. Позвольте, я покажу вам дорогу.

Пуаро пошел по извилистой лесной тропинке; время от времени внизу, в просветах между деревьями, поблескивала река. Тропа постепенно понижалась и наконец привела к открытой площадке в виде круга с низким зубчатым парапетом. На парапете сидела миссис Оливер.

Она поднялась ему навстречу. Лежавшие у нее в подоле яблоки упали и раскатились в разные стороны.

— Не понимаю, почему я всегда все роняю, — произнесла миссис Оливер неразборчиво, так как у нее рот был полон яблока. — Как вы себя чувствуете, месье Пуаро?

— Tres bien, cher madame [4], — вежливо ответил Пуаро. — A вы?

Миссис Оливер выглядела несколько иначе по сравнению с тем, как она выглядела, когда Пуаро видел ее в последний раз, и причиной был, как она уже намекнула по телефону, ее новый эксперимент со своей прической. В прошлый раз ее белые волосы словно развевались ветром. Теперь же они были перекрашены в темно-синий цвет и взбиты кверху в сложном многообразии небольших локонов в стиле псевдомаркизы. Но на маркизу она была похожа только до шеи; на остальную часть можно было бы с успехом прицепить ярлык: «Практично для сельской местности». На ней были пальто и юбка из грубого твида цвета яичного желтка и ядовито-горчичный джемпер.

— Я знала, что вы приедете, — радостно сказала миссис Оливер.

— Вы не могли этого знать, — заметил Пуаро с резкостью.

— О нет, знала!

— Я все еще сам себя спрашиваю, почему я здесь.

— А я знаю: вас привело любопытство.

Пуаро посмотрел на нее, в его глазах блеснули огоньки.

— Ваша прославленная женская интуиция, — сказал он, — вероятно, не раз сбивала вас с толку.

— Ну, не смейтесь над моей женской интуицией. Разве я не всегда узнавала убийцу сразу?

Пуаро вежливо промолчал. Он мог бы ответить иначе: «С пятой попытки, наверно, да и то не всегда!»

Вместо этого он сказал, осматриваясь:

— А это ваше поместье и в самом деле прекрасно.

— Мое? Но оно не мое, месье Пуаро. Вы подумали, что оно принадлежит мне? О нет, им владеют некие Стаббсы.

— Кто они?

— О, никто, — ответила миссис Оливер неопределенно. — Богачи, только и всего. Я здесь по делу, работаю.

— А, понимаю, делаете наброски о местном колорите для одного из своих chef d’oeuvres [5]?

— Нет, нет. Только то, что я сказала. Я здесь работаю. Меня наняли, чтобы организовать убийство.

Пуаро уставился на нее непонимающим взглядом.

— О, ненастоящее убийство, — поспешила успокоить его миссис Оливер. — Завтра здесь большое празднество, и хотят устроить игру с расследованием убийства. А я должна все разработать. Понимаете, как и в игре с поисками клада. Только игру с кладом они проводят слишком часто, а на эту смотрят, как на новшество. Мне предложили очень солидный гонорар, с тем, чтобы я приехала сюда и все придумала. Действительно, забавно — такие перемены в этом застоявшемся болоте.

— А в чем заключается игра?

— Ну, будет, конечно, «жертва». И нити к разгадке тайны. И подозреваемые. Все по обычной схеме, вы же знаете: авантюристка и шантажист, молодые влюбленные и зловещий дворецкий, и так далее. Полкроны — и вы участник игры. Вам дают первый ключ к разгадке, вы должны найти жертву, оружие, узнать убийцу и объяснить мотивы. А на финише — приз.

— Замечательно!

— Но на деле все выходит значительно труднее, чем предполагалось, — уныло продолжала миссис Оливер. — Приходится учитывать, что здесь живые, вполне интеллигентные люди, а в моих книгах это необязательно.

— Значит, вы меня вызвали для того, чтобы помочь вам все устроить?

Пуаро даже не пытался скрыть чувство обиды и оскорбления, прозвучавшее в его голосе.

— О, нет! — воскликнула миссис Оливер. — Конечно, нет! Все это я уже сделала. К завтрашнему дню все готово! Вы мне нужны совершенно по другой причине.

— По какой?

Руки миссис Оливер, словно заблудившись, взметнулись к голове. В неистовстве она уже собиралась вонзить их привычным жестом в волосы, чтобы схватиться за голову, как вдруг вспомнила о своей прическе. Но чувства, охватившие ее, были настолько сильны, что она вынуждена была дать им выход, подергав себя изо всех сил за мочки ушей.

— Я, наверно, дура, — сказала она. — Но я думаю, что здесь что-то нечисто.

Глава 2

С минуту Пуаро пристально смотрел на нее, а затем резко спросил:

— Что-то нечисто? Как это?

— Не знаю… Вы-то мне и понадобились для того, чтобы узнать. Я все больше и больше чувствую, что меня… провели… одурачили, что ли… Можете считать меня дурой, если хотите, но я не удивлюсь, если завтра вместо поддельного убийства совершится настоящее!

Она с вызовом выдержала пристальный взгляд Пуаро.

— Очень интересно.

— Вы, наверное, думаете, что я круглая дура, — словно защищаясь, сказала миссис Оливер.

— Я никогда не считал вас глупой.

— Но я же знаю, как вы всегда относитесь к интуиции.

— Каждый называет одни и те же вещи по-своему, — ответил Пуаро. — Я совершенно уверен, что вы что-то заметили или что-то услышали. Это вызвало в вас тревогу. Возможно, вы даже сами не знаете, что вы увидели, заметили или услышали. Вы осознаете только результат. Если можно так выразиться, вы не знаете, что вы знаете. Можете называть это интуицией, если вам угодно.

— Неопределенность ставит в такое глупое положение, — уныло пожаловалась миссис Оливер.